Пока Россия и Америка готовятся к встрече своих президентов, которые будут обсуждать вопросы сокращения ядерных потенциалов двух стран, Израиль прикладывает усилия к тому, чтобы расширить повестку дня саммита, включив в нее вопрос о ядерном потенциале Ирана.
Трехдневная встреча между Владимиром Путиным и Джорджем Бушем состоится в Москве 23-25 мая. На второй день переговоров намечено подписание договора о сокращении ядерного потенциала двух стран. Согласно достигнутому соглашению, Россия и Америка обязуются оставить в своих арсеналах не более 1700 - 2200 боеголовок каждая. При этом часть сокращаемых боеголовок будет уничтожена, а часть - складирована.
Вопрос о технической и информационной поддержке, которую Россия оказывает иранским ядерным программам, не входит в число тех, которые сегодня в первую очередь волнуют администрацию Джорджа Буша. Хотя так было не всегда: в середине 1990-х и начале 2000-х годов в США очень много говорили о той опасности для мира, которую представляют ядерные материалы и технологии, попадающие из России в Иран. Соединенные Штаты, в частности, даже применяли экономические санкции против отдельных российских учреждений, как это было, например, в случае с Балтийским техническим университетом из Санкт-Петебурга в 2000 году, под крышей которых, по мнению американских чиновников, российские спецслужбы делились ядерным опытом с иранскими студентами и специалистами. Кроме того, России угрожали экономическими санкциями и даже ставили в зависимость от российско-иранских отношений вопрос об участии нашей страны в проекте по создании Международной космической станции.
Опасения США насчет Ирана были тем более обоснованными, что страна победившей исламской революции всячески демонстрировал свое желание поскорее примкнуть к международному "ядерному клубу". Так, летом 2000 года тегеранское телевидение объявило об успешном испытании баллистической ракеты средней дальности "Шахаб-3" с радиусом действия в 1300 миль - такой дальности полета вполне достаточно, чтобы Иран мог нанести удар по целям в Израиле, по американским базам в Саудовской Аравии или по европейским союзникам США - Италии, Германии, Польше, Венгрии и Греции. По заверениям Тегерана, "Шахаб-3" была создана в рамках национальной политики безопасности, основанной на принципах сдерживания, и не направлена на какие-то конкретные страны. Однако сообщения о ее испытании по понятным причинам вызвали сильнейшую тревогу как в Вашингтоне, так и в Иерусалиме.
Тегеран, однако, не остановился на достигнутом и объявил о начале работы над следующей моделью своей ракеты - "Шахаб-4", предназначенной, в частности, для выведения спутников на орбиту Земли. По мнению западных специалистов, все эти работы велись на основе российских, китайских и северокорейских технологий - так, прототипом ракеты "Шахаб-3" называли северокорейский аналог "Но Донг". Впрочем, на официальном уровне Иран решительно опровергал эту информацию.
Тем не менее в последние месяцы президентского срока Билла Клинтона, в августе 2000 года, сотрудники ЦРУ предложили Конгрессу доклад, в котором прямо обвинили Россию в продолжении ядерных поставок в Иран, несмотря на принятый Москвой еще в 1999 году федеральный закон "Об экспортном контроле". По мнению американских экспертов, поддержка со стороны России стимулирует Иран к активному развитию своей ракетной программы. Кроме того, в том же докладе приводились данные о попытках Ирана разрабатывать химические средства массового поражения. Говорилось, в частности, о том, что необходимые для этого материалы и технологии Тегеран через третьи страны закупает в России и Китае.
Эстафету у администрации Клинтона подхватила команда Буша: в феврале 2001 года помощница нового президента по национальной безопасности Кондолизза Райс в рамках своего крайне антироссийского по духу интервью одной из российских газет заявила о том, что "сегодня главная угроза, нависшая над миром, исходит от загнанной в угол России - в том смысле, что часть ее ядерного арсенала рискует попасть в "плохие руки", а именно государствам-изгоям или террористическим организациям". Все это происходило в тот момент, когда курс американской внешней политики резко менялся: объявив о конце холодной войны, Буш провозгласил так называемые "страны-изгои", или "страны с непредсказуемыми режимами", главной опасностью для Америки. Такой поворот, в частности, был необходим Бушу для того, чтобы активизировать деятельность США по созданию очень дорогостоящей и очень спорной версии национальной ПРО. В число "изгоев", наряду с Северной Кореей, Ираком, Ливией, Сирией и Афганистаном, попал и Иран.
После 11 сентября 2001 года, с началом американской антитеррористической кампании, отношения США к Ирану претерпели ряд существенных изменений. С одной стороны, Иран из "страны-изгоя" превратился, наряду с Ираком и Северной Кореей, в одну из трех составляющих "оси зла", которую Джордж Буш назвал главной целью Америки в ее борьбе с терроризмом после того, как основные силы афганских талибов были сокрушены и рассеяны. Иран тогда очень остро отреагировал на эти слова. Иранские официальные лица опровергали всякие обвинения в свой адрес, называли Буша сумасшедшим, а США - "большим шайтаном", и утверждали, что главная опасность для мира исходит, наоборот, из Вашингтона. Но с другой стороны, антиталибские настроения неожиданно сблизили позиции Вашингтона и Тегерана. В частности, в феврале 2002 года министр иностранных дел страны Камаль Харрази пообещал США усилить охрану своей границы с Афганистаном, чтобы не пропустить "иностранцев и особенно арабских боевиков", и посетовал, что Америка, вместо того чтобы поделиться с Ираном разведывательной информацией о террористах, ведет антииранскую "негативную пропаганду". Наблюдатели сочли это выступление "оливковой ветвью мира".
Любопытно, что это наметившееся сближение между американскими и иранскими дипломатами носило партизанский характер: против него были как Пентагон, давно наметивший Иран в качестве очередной своей цели, так и Иерусалим. Антииранские позиции последнего хорошо известны. Иран для Израиля - одна из стран его арабского окружения, с которым у Иерусалима традиционно складываются напряженные отношения, особенно обострившиеся в последнее время, в разгар очередного витка палестино-израильского конфликта. Дело дошло до того, что в декабре прошлого года один из иранских духовных лидеров, Акбар Хашеми Рафсанджани, призвал арабские страны нанести по Израилю ядерный удар. В свете наличия у Ирана собственных баллистических ракет и активно разрабатываемой программы по созданию оружия массового уничтожения, подобные призывы звучат особенно угрожающе.
Именно поэтому Израиль особенно беспокоит участие России в создании иранского ядерного оружия. Еще в ноябре 2001 года с обвинениями в адрес нашей страны выступал министр транспорта Израиля, бывший генерал Эфраим Снэ. Несмотря на то, что президент Путин официально отрицал подобное участие, Снэ выразил свою уверенность в том, что это не так. А в течение последних двух недель эта тема российской помощи Ирану стала предметом в ходе израильско-американских консультаций, на которых и был поднят вопрос о расширении повестки дня предстоящего саммита в Москве.
Правда, подобная просьба израильских дипломатов ставит США в сложное положение. Во-первых, не так давно в интернете были опубликованы документальные доказательства того, что США оказывают помощь в развитии ядерных программ самого Израиля, поэтому вряд ли Белый дом захочет, чтобы ему напомнили о двойных стандартах в его политике на Ближнем Востоке. А во-вторых, усадить Буша и Путина за стол переговоров, при нынешнем количестве расхождений в позициях США и России по вопросам обороны и международной безопасности, и так было достаточно сложно - надо ли еще больше осложнять эту встречу неожиданно возникшим иранским вопросом? Так, когда в феврале директор ЦРУ Джордж Теннет выступил с очередным докладом, в котором, как и в прошлом году, указывалась определенная роль России в разработке иранских баллистических ракет, МИД России ответил резкой отповедью и потребовал от Вашингтона официальных разъяснений на этот счет.
Поэтому в нынешней ситуации израильские официальные лица ведут себя осторожно. По их словам, они понимают, что было бы "самонадеянно и нереалистично" требовать от США, чтобы вопрос о подписании российско-американского договора о сокращении ядерных вооружений был жестко увязан с вопросом о российской военной помощи Ирану. Они лишь хотели бы, чтобы эта тема была ненавязчиво "вплетена" в переговоры между Бушем и Путиным. При этом в Иерусалиме подчеркивают, что отказ от помощи Ирану в разработке ядерных программ - важно для самой России. "Путин - серьезный лидер. Мы надеемся, он поймет, что существование ядерного Ирана не в его интересах", - утверждает израильская сторона, намекая при этом, что в зоне поражения ракеты "Шахаб-4", о вполне реальном существовании которой совсем недавно говорилось в отчете специальной комиссии администрации США, оказываются не только Ближний Восток и Западная Европа, но и собственно российская территория.
Напоминание это, возможно, не такое уж неуместное, учитывая недавний провал саммита в Бишкеке по вопросам раздела Каспия,произошедший из-за неуступчиваости Ирана, после которого президент России Владимир Путин заговорил о "слабости" своих партнеров по переговорам и, чтобы, видимо, продемонстрировать собственную силу, приказал кораблям Каспийской флотилии готовиться к летнему сбор-походу в районе иранских пограничных вод. Как знать, не доведется ли однажды России столкнуться с реальной ядерной угрозой, исходящей из непосредственного соседства на юге.
Впрочем, кто-то ведь должен помочь Ирану построить собственную атомную бомбу. Даже если это будет не Россия, Иран все равно не останется без поддержки: по данным все тех же США, ядерными технологиями Тегеран снабжают не только наша страна, но и Армения, и Молдавия, и, в первую очередь, Китай. Последний особенно решительно отстаивает свое право помогать кому угодно и где угодно - так, в ходе недавнего визита Джорджа Буша в Пекин американскому президенту так и не удалось убедить своих партнеров по переговорам отказаться от помощи Ирану в области ядерных разработок. Наверное, именно поэтому, во избежание очередного дипломатического провала, Буш поостережется поднимать этот же вопрос на переговорах с Путиным.