Непризнанная независимая республика Южная Осетия, формально входящая в состав Грузии, стала одной из тем на переговорах российского и грузинского президентов. Саакашвили приехал в Москву в надежде решить южноосетинский вопрос и попытаться получить максимум дивидендов от России. Похоже, что надежды грузинского президента не оправдались. Владимир Путин очень изящно ушел от прямых ответов на вопросы, ну а Саакашвили не оставалось ничего лучшего, чем состроить хорошую мину при плохой игре.
Согласно легенде, основатель школы дзюдо Дзигаро Кано как-то наблюдал за деревьями в заснеженном саду. Он увидел, что толстые ветки под тяжестью снега ломаются, а тонкие, но гибкие - прогибаются и потом легко выскальзывают из-под снежной шапки. В озарении он воскликнул: "Вот он, основной принцип дзюдо!". Похоже, именно такую гибкость и продемонстрировал Владимир Путин на встрече с Михаилом Саакашвили, прошедшей в Москве 3 июля 2004 года. Практически единственный позитивный результат встречи - это договоренность об упрощении визового режима между Россией и Грузией. Президенты согласились, что такое решение существенно "облегчит жизнь сотен тысяч наших сограждан". Владимир Путин пообещал Саакашвили принять "симметричное решение": после согласования технических вопросов граждане России и граждане Грузии смогут получать визы прямо в аэропортах. О полной отмене виз речь не заходила.
.title ДОСЬЕ Vip.Lenta.Ru
Но с остальными вопросами, на решение которых надеялся грузинский президент, разобраться не удалось. Таких вопросов было два: вывод российских военных баз с грузинской территории и ситуация вокруг Южной Осетии. Предложение Саакашвили заключалось в следующем: Россия и Грузия создают на территории Грузии совместный антитеррористический центр. При таком раскладе 500 российских военных становятся сотрудниками центра, а 2,5 тысячи возвращаются в Россию. Встречное пожелание было "скромным": Москва должна была повлиять на Цхинвали, с тем чтобы южноосетинская сторона пошла на уступки Тбилиси.
Однажды некий человек, прослышав, что в селе Аджаква готовят необычайно вкусное кислое молоко, заранее сбрил усы, чтобы не замочить их, когда он будет угощаться знаменитым яством. Но вышло так, что кислого молока ему в Аджакве никто не предложил. С тех пор и пошла поговорка: "Сбрил усы, понадеявшись на аджаквинцев".
С ловкостью опытного дзюдоиста Владимир Путин уклонился от такой прямолинейной атаки, оставив Михаила Саакашвили в той же позиции, в которой он находился изначально. Путин согласился с тем, что создание совместного центра по борьбе с терроризмом - идея интересная, и даже дал секретарю Совета безопасности РФ Игорю Иванову распоряжение проработать данный вопрос. Но одновременно Путин дал понять грузинскому президенту, что создание такого центра вместо военных баз для Кремля неприемлемо. А по поводу ситуации в Южной Осетии Путин отделался дипломатическими фразами о готовности "внимательно рассмотреть все предложения грузинской стороны по урегулированию конфликта".
На пресс-конференции по итогам переговоров Саакашвили рассказал, что ему "импонирует очень теплое отношение президента России к Грузии", но на вопросы журналистов, касавшиеся Южной Осетии, реагировал несколько нервно. Главным результатом переговоров была объявлена договоренность об упрощении визового режима, она же - "большая победа грузинской дипломатии". Из чего можно сделать вывод, что охлаждения в отношениях двух стран не появилось, но и об особой сердечности речи нет. И второй вывод: что-то из сказанного Путиным во время встречи заставило Саакашвили забыть об осетинских претензиях Грузии.
Заплыв по минному полю
Саакашвили, естественно, не в восторге от позиции южноосетинских властей. Ему удалось быстро и достаточно мирно решить вопрос с Аджарией, но вот на Южной Осетии он может споткнуться и, похоже, прекрасно это понимает. С одной стороны, публично озвученное намерение Саакашвили стать "собирателем земель грузинских" работает на его имидж. С другой стороны, имидж - вещь эфемерная, и народная любовь превратится в неприязнь, стоит лишь случиться серьезному промаху. Так уже бывало и со Звиадом Гамсахурдиа, и с Эдуардом Шеварднадзе. Позиция, в которую попал Саакашвили, заставляет вспомнить поговорку "не хвались, на рать едучи". Не решив южноосетинскую проблему, он рискует потерять лицо.
Один из самих болезненных вопросов современного международного права, который до поры до времени все деликатно стараются обходить - это тезисы о праве народов на самоопределение, с одной стороны, и о нерушимости государственных границ - с другой. Своебразная палка о двух концах, сломать которую ничего не стоит, а починить вновь не удастся. Эта проблема наличествует в любом регионе планеты. Например, курды хотят жить в собственном государстве, и мировое собщество соглашается с тем, что, теоретически, они имеют на это право. Но поскольку курды поделены между Турцией и Ираком, ничем, кроме оружия, им это право не осуществить. За этим осуществлением неминуемо последует передел нынешних границ на Ближнем Востоке. И поэтому мировое сообщество стоит за статус-кво, надеясь, что проблема рассосется сама собой. Дело даже не в том, что в случае осуществления курдских замыслов Турции как государству придет конец, а в том, что, отпустив курдов на волю, мировое сообщество создаст соответствующий прецедент. Армяне потребуют свой Арарат, греки - свой Константинополь. Аналогичные проблемы есть и у Испании с басками, и у Англии с жителями Северной Ирландии, и у Шри-Ланки с тамилами, и так далее.
Не секрет, что в Южной Осетии опасаются того, что Грузия может склониться к силовому варианту решения противоречий между Тбилиси и Цхинвали. Ваша позиция?
Саакашвили: Прежде всего, хочу подчеркнуть, что возврата в прошлое нет. "Черные дыры", связанные с контрабандой, нелегальным передвижением людей и другими незаконными вещами, будут реально закрыты, и заново мы их открывать не собираемся. Естественно, Грузия, как и любая нормальная страна в такой ситуации, будет делать все необходимое для того, чтобы пресечь это. Мы намерены взять под контроль Рокский туннель, связывающий Россию и Грузию, и, что совершенно очевидно, установить там таможню. Мы предлагаем Южной Осетии серьезный уровень защиты ее прав, не меньше, чем имеет Северная Осетия в составе России, а может быть даже и больше. А то, что Цхинвали не хочет с нами вести переговоры, - такая позиция не пройдет. Они не в Австралии находятся, чтобы не вести с нами переговоры, а на территории нашего государства. Грузия твердо намерена восстанавливать свою территориальную целостность, и все должны смириться с этим.
Даже если бы Южная Осетия представляла собой каменистую долину, где невозможна никакая жизнь, то и тогда Саакашвили не имел бы права отпускать ее на волю. Государство - это система, в которой постоянно борются две силы, центростремительная и центробежная. Пока доминирует первая, государство развивается и крепнет. Стоит возобладать второй - и начинается развал государства как системы. Допустить такое Саакашвили не способен даже в мыслях.
С другой стороны, очередное напряжение на Северном Кавказе ему тоже не выгодно. Не потому, что Саакашвили является горячим сторонником миролюбия и всеми силами хочет избежать кровопролития. Во-первых, локальная война, которая неминуемо разгорится, если Грузия пойдет на решительные меры в отношении Южной Осетии, способна послужить запалом для очередной крупной смуты в регионе, и без того неспокойном. Да и многочисленных жертв с обеих сторон избежать не удастся. Оружия в Южной Осетии хватит, чтобы вооружить им даже грудных младенцев, и решимости сражаться за республику осетинам не занимать. О боевых же качествах грузинской армии сейчас нельзя сказать ничего определенного - ни хорошего, ни плохого. США оплатили программу подготовки грузинского спецназа по образцу "зеленых беретов", но, как вынужден был признать руководитель программы, "имеются определенные проблемы". Выделенные Америкой миллионы долларов элементарно разворовываются, и инструкторы вынуждены контролировать каждый цент, вплоть до трат на личное имущество. Да и уровень грузинских элитных бойцов пока далек от уровня подобных частей в других странах.
Во-вторых, Тбилиси не особенно скрывает, что в настоящее время опирается на поддержку Запада. Но при силовом решении конфликта эта поддержка способна резко ослабеть. Например, что касается тех же спецназовцев, то, при подписании договора о помощи, Вашингтон потребовал от Тбилиси выполнения ряда обязательств. В частности, Тбилиси дал письменные гарантии того, что подготовленные американцами подразделения грузинской армии не будут использоваться в Абхазии и в других "проблемных" регионах.
Да и Россию не принимать во внимание нельзя. Сколько бы Саакашвили ни заявлял о том, что южноосетинский вопрос есть сугубо внутреннее грузинское дело, от того факта, что Россия имеет на Кавказе свои интересы, ему не уйти, а значит - приходится лавировать. Случись на Кавказе новая война - неизвестно, как поведет себя Кремль. Во всяком случае, Москва будет свободна от необходимости делать вид, будто ничего не происходит.
Тучи ходят хмуро?
Между тем, ситуация в Южной Осетии далека от того, чтобы ее можно было назвать спокойной. 2 июля 2004 года южноосетинские власти попытались сгладить напряженность, отпустив трех сотрудников МГБ Грузии. Силовики были задержанны 28 июня в окрестностях Цхинвали по обвинению в шпионаже и подготовке терактов против лидера Южной Осетии Эдуарда Кокойты. Глава непризнанной республики сделал красивый жест и объявил, что освобождает подследственных "из уважения к грузинскому народу, грузинским матерям и женам". Особо при этом подчеркнув, что это решение "еще раз свидетельствует, насколько президент Саакашвили не контролирует ситуацию в Южной Осетии и не может повлиять на судьбу арестованных". На что грузинская сторона устами заместителя МГБ Грузии Амирана Месхели обвинила Кокойты в том же самом. Дескать, силовые структуры Грузии и так готовили спецоперацию по освобождению сотрудников. А собственно освобождение задержанных для Южной Осетии было вынужденным шагом, и ни о каком благородстве Кокойты речи не идет.
Новой острой проблемой для трех сторон (России, Южной Осетии и Грузии) стал Рокский тоннель. С одной его стороны находится Северная Осетия, российская территория. С другой - Южная Осетия, непризнанная республика, формально грузинская территория. Контрабанда является одним из ключевых пунктов грузинских претензий к Цхинвали. Грузинские блокпосты на административной границе были выставлены именно ради пресечения это контрабанды. Теперь же Тбилиси хочет перекрыть поток, по которому незаконные грузы идут в Южную Осетию и далее по установленным маршрутам. Рокский тоннель протяженностью 3800 метров был построен в 1986 году. С его введением в строй появилась Транскавказская автомагистраль. Для Южной Осетии тоннель является источником товаров, жизненно необходимых для населения республики. Грузия считает, что эти товары подлежат досмотру, обложению пошлинами или запрету на ввоз. Речь не идет о том, что через Рокский тоннель в Грузию тоннами провозятся, допустим, наркотики. Просто статус Южной Осетии до сих пор не определен и это мешает собирать налоги и пошлины, а следовательно, с точки зрения Тбилиси, любой груз, перевозимый по Рокскому тоннелю, является контрабандным.
С кем граничит Россия?
Георгий Хаиндрава Михаилу Майорову: "Так какие же две страны граничат в районе Рокского тоннеля?". Кадр телеканала НТВ
Lenta.ru
Это и есть один из вопросов, которые Михаил Саакашвили собирался задать Владимиру Путину - с кем граничит Россия, с Грузией или Южной Осетией? Вообще-то этот вопрос недавно уже прозвучал. 2 июля 2004 года, на заседании СКК (Смешанной координационной комиссии в зоне грузино-осетинского конфликта), представитель грузинской стороны Георгий Хаиндрава напрямую спросил сопредседателя СКК от России, посла по особым поручениям Михаила Майорова: "Какие же две страны граничат в районе Рокского тоннеля?". Хаиндрава повторил вопрос четыре раза, однако российский дипломат все четыре раза ухитрился отмолчаться. Он только отметил, что МИД РФ уже сделал все необходимые заявления по этому вопросу. Ну, а позиция российского МИДа неизменна: все вопросы вокруг конфликта надо решать в рамках комиссии, а таможенный российско-грузинский пост пока создавать преждевременно.
В ноябре 1989 года грузино-осетинский конфликт перерос в вооруженное противостояние, которое продлилось до июня 1992 года и унесло жизни свыше трех тысяч человек. В том же 1992 году Республика Южная Осетия (РЮО) провозгласила свою независимость от Грузии. Международное сообщество факт независимости республики не признало. 24 июня 1992 года в Сочи было подписано российско-грузинское соглашение о принципах урегулирования конфликта, согласно которому, начиная с 14 июля 1992 года, порядок в зоне конфликта контролируют смешанные российско-грузинско-осетинские силы по поддержанию мира и Смешанная контрольная комиссия (СКК). Летом 1995 года начался переговорный процесс между РЮО и Грузией, продолжающийся до сих пор. С приходом к власти Михаила Саакашвили в конце 2003 года напряженность в регионе усилилась. РЮО отказывается от всяких отношений с Грузией до тех пор, пока последняя не признает официально факт геноцида осетинского населения в 1989-1991 годах и не выплатит причитающиеся компенсации. В июне 2004 года РЮО приняла обращение к руководству России с просьбой разрешить республике войти в состав РФ.
Полной независимости Южная Осетия не хочет. Ей куда лучше находиться в составе России, поскольку в таком случае она может рассчитывать на активную защиту со стороны Москвы. На пребывание Южной Осетии в составе Грузии в том статусе, в котором Северная Осетия пребывает в составе России, южноосетины не согласны. Об этом 1 июля 2004 года заявил министр по особым поручениям Южной Осетии, руководитель южноосетинской части Смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта Борис Чочиев. Это был ответ на предложение Саакашвили, который от лица грузинской стороны согласился предоставить Южной Осетии такие же гарантии, какими обладает Северная Осетия в составе России. Чочиев также сказал, что "если сейчас Грузия будет предпринимать попытки агрессии, то нам ничего не остается, как защищаться", и в этом случае Южная Осетия "рассчитывает на себя, на помощь Северной Осетии и на помощь других жителей Северного Кавказа".
По мнению южноосетин, вопрос о статусе республики был решен еще на референдуме 1992 года, когда подавляющее большинство населения высказалось за то, чтобы не находиться в составе Грузии. Южная Осетия прямо говорит об этом России и Грузии: "Мы верим, что Россия нас защитит - защитит интересы своих граждан, которые проживают в Южной Осетии и являются одним народом с северными осетинами. Почему осетинский народ не имеет права на объединение?"
Если Саакашвили добьется поставленной цели, то судьба Южной Осетии будет весьма незавидной. Республика повторит судьбу Аджарии, в которой 1 июля было прекращено действие республиканской конституции, а правительство отдано под абсолютный контроль центральной грузинской власти. А значит, за этим может последовать очередной виток напряженности.
"Я сделаю ему предложение, которое он не сможет отклонить..."
И все же главным остается вопрос о том, что именно сказал Владимир Путин Михаилу Саакашвили на переговорах по Южной Осетии. Собираясь в Москву, Саакашвили обещал, что привезет четкие ответы на вопросы, которые он собирается задать президенту России. В том числе и о границах России в связи с непризнанной республикой. Вопрос о визах в этом списке стоял на последнем месте. Между тем, именно он стал центральным темой заявлений, сделанных грузинским президентом после встречи с Путиным.
Вероятно, Путин мог намекнуть Саакашвили, что Москва уже расплатилась с Тбилиси за сохранение российских военных баз в Грузии тем, что не вмешивалась в "революцию роз" в Аджарии. Южная Осетия же к базам отношения не имеет. Путин также мог привести Саакашвили какой-то аргумент, который Саакашвили крыть было нечем. Не стоит забывать, что Россия способна оказать на Грузию сильнейшее экономическое давление, прекратив подачу электроэнергии в республику. На помощь заокеанских союзников в таком случае Тбилиси рассчитывать не придется - США могут благоразумно устраниться, ограничившись формальными декларациями о поддержке. Для страны, где уровень безработицы весьма высок, где постоянно отключают электричество, а горожане перебиваются случайными заработками и воруют электроэнергию, подключаясь к чужим кабелям, такой шаг может оказаться экономическим нокаутом. В пользу версии об "аргументе Путина" говорит то, что после встречи Саакашвили делал упор на победу грузинской дипломатии, объявляя вопрос о визах основной целью визита. Что касается южноосетинской проблемы, то он ограничился обычной риторикой и ничего внятного по этому поводу не произнес.
Михаил Саакашвили, Владимир Путин. Фото Reuters.
Lenta.ru
С другой стороны, возможен и другой, на первый взгляд абсурдный, но, в принципе, допустимый сценарий. Путин мог согласиться с требованиями Саакашвили и признать, что Южная Осетия - неотъемлемая часть Грузии. Взамен на такую уступку вопрос о российских базах в Грузии должен быть снят на очень долгое время, если не навсегда. В дальнейшем Россия молчаливо устранится от каких-либо попыток вмешаться в ситуацию, а Саакашвили получит полный карт-бланш на решение южноосетинского вопроса, вплоть до самых жестких мер. Именно поэтому грузинский президент акцентировал внимание на вопросе о визах, а Южную Осетию обошел стороной в разговорах с журналистами. Это - старый и проверенный временем прием смещения внимания и ухода от основной темы. Если эта версия соответствует действительности, то нам придется признать, что Саакашвили - гениальный актер, способный обвести всех вокруг пальца, и заслуживает, как минимум, "Оскара".
Очевидно одно: в ближайщее время в вопросе о возвращении Южной Осетии в состав Грузии существеных подвижек ожидать не приходится. Южная Осетия выступает категорически против грузинских инициатив. Грузия решать этот вопрос пока не торопится. По логике вещей, финальное слово остается за Россией. Но Путин в данной ситуации уподобляется мастерам восточных единоборств, которые уходят от схватки, когда им это не выгодно, а потом неожиданно делают ход, парировать который у противника нет никакой возможности. И до момента, пока такой ход сделан не будет, нам не дано узнать о нем ничего.
Сергей Карамаев