Российские военные единым фронтом выступили против обвинений международной правозащитной организации Human Rights Watch, опубликовавшей на днях доклад о положении дел в современной российской армии. Согласно данным правозащитников, "дедовщина" в армии превысила все мыслимые пределы. Главная военная прокуратура и Министерство обороны утверждают, что такого явления в 90 процентах российских частей не наблюдается.
Главной темой трехлетнего исследования международных экспертов стала "дедовщина" в российской армии. Эксперты посетили семь регионов России, в том числе Челябинск, Москву, Новокузнецк, Санкт-Петербург, Владивосток и Волгоград. Авторы доклада побеседовали с более чем сотней солдат срочной службы, а также с их родителями, офицерами и юристами. Эксперты также изучили архивы российских правозащитных организаций.
Неуставные отношения чреваты самыми серьезными последствиями для здоровья и психики военнослужащих срочной службы. Каждый год из-за побоев и издевательств десятки тысяч молодых солдат пытаются бежать из части, иногда с оружием в руках, готовые в случае преследования отстреливаться до конца.
Выводы неутешительны. Каждый год с "дедовщиной" сталкиваются сотни тысяч новобранцев. Ежегодно около десяти солдат погибают в результате учиненного над ними насилия в казарме. Большое количество солдат становится инвалидами, многие получают психические травмы. Не выдержав жестокого обращения со стороны "дедов", военнослужащие пытаются покончить с собой или сбежать из войсковой части.
Ситуация ухудшается тем, что многие офицеры либо игнорируют происходящее в казармах, либо, что еще хуже, поощряют "дедовщину", считая ее дисциплинирующей мерой.
Эксперты-правозащитники считают, что "дедовщина", представляющая собой неофициальную иерархию, основанную на продолжительности пребывания "срочников" в армии, возникла в качестве некой меры введения новобранцев в курс дела. Но спустя какое-то время она вышла из-под контроля и превратилась в жестокое и безнаказанное попрание прав человека.
Аналитики Human Rights Watch пришли к выводу о том, что во многом положение в воинских частях зависит от начальства и офицеров. В тех частях, где "дедовщины" не было, бывшие военные вспоминают, что позиция командования была жестко критической ко всем случаям нарушения уставных отношений.
Первой на доклад международных правозащитников отреагировала Главная военная прокуратура. Генерал-майор юстиции Александр Никитин назвал масштаб неуставных взаимоотношений в российской армии, зарегистрированный аналитиками Human Rights Watch, "абсолютно не соответствующим действительности".
По его словам, многие из отдельных фактов допущенных нарушений уже стали предметом рассмотрения в суде, что опровергает вывод о бездействии российских государственных органов в отношении преступников в казарме. Далее Никитин привел данные статистики. Военная статистика подсчитала, что более чем в 80 процентах воинских частей не зарегистрировано преступлений, связанных с неуставными отношениями.
Также он подчеркнул, что ГВП, борясь с проявлениями "дедовщины", организовала телефоны доверия, консультационные пункты, проверки воинских частей и наладила взаимодействие с общественными организациями.
В 2002, 2003 и 2004 годах 90% воинских коллективов в российской армии жили без так называемой "дедовщины", в 80% частей вообще не было совершено ни одного преступления.
Генеральную военную прокуратуру поддержало Министерство обороны. Пресс-служба военного ведомства оперативно выпустила сообщение, опровергающее доклад Human Rights Watch. По мнению Минобороны, в 90 процентах частей российской армии "дедовщина" отсуствует как явление.
Министерство обороны не согласилось с утверждением, что российские власти занимают "пассивно-наблюдательную позицию" в принятии мер по пресечению нарушений и вообще обходят эту проблему молчанием. По словам пресс-службы, уровень преступности в войсках на протяжении целого ряда лет в 2-2,5 раза ниже, чем в целом по стране.
Неотъемлемая часть армии
Статья 244. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности
а) Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, выразившееся в нанесении побоев или ином насилии, - наказывается лишением свободы на срок до двух лет;
б) то же деяние, совершенное в отношении нескольких лиц либо повлекшее причинение потерпевшему менее тяжкого или легкого телесного повреждения, - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;
в) деяния, предусмотренные пунктами "а" и "б" настоящей статьи, совершенные группой лиц, или с применением оружия, а равно повлекшие тяжкие последствия, - наказываются лишением свободы на срок до двенадцати лет.
"Дедовщина" как явление присутствует в той или иной форме во многих армиях мира. В некоторых военных академиях США, как, например, в Вест-Пойнте, Аннаполисе и Виргинском Военном Институте, она фактически узаконена - кадеты младших курсов обязаны безоговорочно выполнять любые приказы старшекурсников. Свои жестокие ритуалы есть и в Корпусе морской пехоты США - в 1998 году из-за вскрывшихся фактов издевательств над молодыми солдатами был вынужден подать в отставку командир одной из дивизий.
В середине 1990-х годов в Канаде было принято решение о расформировании одного из отборных парашютно-десантных батальонов - министр обороны страны был потрясен масштабом неуставных отношений в подразделении. В Англии в последние годы неуставные отношения привели к смерти четырех человек. "Дедовщина" является серьезной проблемой для армий разных стран на разных континентах - что в Южной Корее, что в Парагвае, что в ЮАР.
В СССР тема "дедовщины" впервые прозвучала публично в конце 1980-х годов. Начало было положено журналом "Юность", опубликовавшим повесть Юрия Полякова "Сто дней до приказа". Далее последовали "Стройбат" Сергея Каледина, "Хранилище" Георгия Николаева, повесть Алексея Терехова "Зема" и так далее. Количество газетных и журнальных публикаций на тему "дедовщины", написанных в 1988-1991 годах, учету практически не поддается.
И естественно, что человек, далекий от армейских реалий, читая публицистику и художественную литературу, делал вполне логичный вывод: армия - это лаборатория по целенаправленному уничтожению попавших туда молоденьких парнишек (в отдельных случаях это было правдой).
Меры, предпринимаемые в последние годы органами военного управления, командирами всех степеней и офицерами воспитательных структур, позволили закрепить тенденцию неуклонного сокращения количества преступлений и происшествий в воинских коллективах. В полной мере это относится и к проблеме нарушений уставных правил взаимоотношений между военнослужащими.
Но после всплеска общественного интереса к теме "дедовщины" этот вопрос на какое-то время отошел в тень. Сейчас о ней вспоминают только тогда, когда солдат бежит из армии, и результатом его побега становятся человеческие жертвы. А про то, что творится в казармах изо дня в день, как правило, пишут мало, считая это обыденной деталью российской жизни.
Несколько лет назад по российским телеканалам была показана любительская видеозапись, сделанная сержантом срочной службы, демонстрирующая, как над молодыми солдатами издевались "деды". Можно предположить, что пленка не наделала бы большого шума, если бы эпизоды с побоями не происходили в отдельной дивизии внутренних войск, иначе говоря, дивизии Дзержинского. Руководству МВД пришлось срочно принимать меры, поскольку скандал с "дедовщиной" в дивизии, считающейся элитной, был совсем не нужен. Но вот про аналогичные факты, имевшие место приблизительно в то же время где-нибудь в Дальневосточном военном округе, особо не сообщалось.
Сейчас в России это явление по своим масштабам, как считают эксперты, вышло за все мыслимые рамки. Неуставные отношения в современной российской армии принимают конкретные формы, способные шокировать: старослужащие отбирают у "молодняка" деньги и продукты, выгоняют солдат на улицу попрошайничать, устанавливая норму "дани", заставляют убирать за собой и так далее. Все это сопровождается постоянным унижением человеческого достоинства и избиениями, причем не в целях наказания за какой-либо проступок, а просто так, "в удовольствие".
В основе же "дедовщины", по словам международных экспертов, лежит циклическое воздаяние: первогодки терпят издевательства потому, что сами скоро перейдут в разряд "стариков" и будут издеваться над новобранцами. О рациональных целях издевательства над "молодыми" речь не идет вообще.
В России "дедовщину" считают явлением неискоренимым. У военных на все разговоры о "дедовщине" есть один аргумент: каков народ - такова и армия. Часть офицеров считает "дедовщину" в определенном смысле полезной. С помощью "дедов", которым офицеры "делегируют" часть своих полномочий, легче управлять взводом и ротой.
ПРИЗЫВНИКИ НА МЕДОСМОТРЕ. Кадр телеканала РТР
Lenta.ru
В нынешнем скандале с оценкой масштабов "дедовщины" российские чиновники в погонах скорее лукавят, чем говорят откровенную неправду. Речь идет о зарегистрированных преступлениях. Но, например, за период с 1989 по 1991 год в одной из частей правительственной связи, расположенной на территории Московского военного округа, не было официально зарегистрировано ни одного преступления. Между тем, за этот период в части имело место, по крайней мере, 10 случаев неуставных взаимоотношений. Офицеры просто "не выносили сор из избы". Максимум, такие случаи, заканчивались пребыванием нарушителя на гауптвахте.
За этот же период в батальоне связи, расположенном в том же гарнизоне, официально было зарегистрировано всего одно преступление, хотя в реальности их было несколько десятков. И это только тех, которые "выходили за рамки", так как при условии, что все происходит "шито-крыто", офицеры молчаливо предпочитали не замечать методов "дедов".
Вот и вся механика, по которой ведется подсчет подобных правонарушений. Если учесть то, что со времен СССР подобная практика мало изменилась, то можно предположить, что доклад правозащитников ближе к истине, чем бодрые реляции Министерства обороны.
Представители Human Rights Watch смотрят на ситуацию с оптимизмом, считая, что с "дедовщиной" бороться можно. Но для этого необходимо, чтобы за решение проблемы взялся офицерский корпус. Правозащитники считают, что даже один командир части может в корне изменить ситуацию с неуставными отношениями в своем подразделении - если захочет, конечно.
Но для того, чтобы командир захотел, одного доклада правозащитников, по-видимому, мало. Нужна политическая воля. Желательно, с самого верха.
Сергей Карамаев