Нуар анимированный и комический Три кинопремьеры 26 января

26 января в прокат выходят три картины: "Поцелуй навылет" Шейна Блэйка, "Скрытый клинок" Йоджи Ямада и "Труп невесты" Тима Бертона. Обозреватели журнала Time Out Москва посмотрели, что получится, если скрестить детектив с комедией, провинциальную драму - с боевыми искусствами, а театр марионеток - с мюзиклом.

Труп невесты / Corpse Bride

Режиссеры: Майк Джонсон, Тим Бертон.

Богатый торговец рыбой хочет женить своего сына Виктора на дочке обедневших дворян Виктории и так прошмыгнуть в высший свет. Дети составляют идеальную пару: оба выглядят так, будто их только что выписали из тубдиспансера. Все бы хорошо, но Виктор, этакий трагический Вертер с бровками домиком, никак не может запомнить все тонкости свадебного ритуала и идет репетировать в лес. Там жених-недотепа надевает обручальное кольцо на сучок, который неожиданно оказывается пальцем покойницы Эмили - симпатичной в общем-то девушки, если не брать в расчет обнаженные кости и шевелящихся под остатками кожи червей. Давши слово, держись, и вот Виктор спускается в ад, где на удивление беззаботно существуют веселые кадавры, не в пример более счастливые, чем те, кто живет наверху.

Свадьба и похороны совместимы еще меньше, чем Рождество и Хеллоуин. Но режиссеры сливают их в одно разухабистое шоу: с песнями бессменного бертоновского композитора Дэнни Эльфмана, плясками смерти из диснеевской классики, трупом Рэя Чарльза за пианино и свадебным тортом того же дизайна, что и знаменитая пражская часовня Костница. Опробованные в "Кошмаре перед Рождеством" приемы здесь отполированы до блеска - видно, что театр марионеток есть наиболее адекватное средство для воплощения фантазий Бертона. К гламурно-готической картинке не придерешься, а куклы подвижны и одухотворены - почти как живые. Или как мертвые, что в данном случае еще более лестное сравнение.

Феликс Данкевич, Time Out Москва

Поцелуй навылет /Kiss Kiss Bang Bang

Режиссер Шейн Блэйк. В ролях Вэл Килмер, Роберт Дауни-мл., Мишель Монахан.

Где и когдаРасписание показов в кинотеатрах Москвы

Режиссерский дебют великого сценариста Шейна Блэка ("Смертельное оружие", "Последний бойскаут", "Последний киногерой") имеет немало общего с его прошлыми историями, в которых за грохотом стволов слышались звуки реквиема по жанру экшн. Но если те фильмы были все же эталонами боевой породы, то "Поцелуй навылет" - бастард, родившийся в противоестественном союзе нуаров Рэймонда Чандлера (да и не только его) и самобытных комедий с Эштоном Катчером.

В общих чертах сюжет "Поцелуя" вполне соответствует традиции ироничного "черного детектива": пара далеко не идеальных сыщиков (один работает на какого-то скользкого голливудского типа, другой - просто идиот) расследует крайне запутанное дело с похищениями и убийствами девушек в Лос-Анджелесе. Действие, как и во многих других сценариях Блэка, происходит в канун Рождества, в преступлениях замешаны актеры, эксцентричные нравы жителей Беверли-Хиллз выставляются напоказ часто и с должной степенью гротеска.

Однако при близком рассмотрении солидный нуар разлетается облаками цветных конфетти. Детектив Гей (Вэл Килмер) оказывается и вправду геем - соответственно, половина шуток посвящена содержимому его штанов и манере целоваться. А детектив Гарри (Роберт Дауни-мл.) - и вовсе каким-то притворяшкой, полуактером-полукарманником, приставленным к настоящему сыщику вживаться в роль. В середине фильма любимая женщина случайно отрубает ему палец дверью - культя ничуть не мешает Гарри палить из пистолета, зато становится поводом для дюжины новых острот. Женщина, кстати, тоже хороша: традиционная для жанра роковая блондинка (Мишель Монахан) выглядит тут на все тридцать пять (самой актрисе при этом нет и 30-ти) и зрелый возраст вместе с романтическим именем Хэрмони Фейт Лейн - это ее единственная подачка стандартам нуара. Сама фам фаталь либо бьется в пьяной истерике, либо с грацией Бриджит Джонс скачет в костюме Санта-Клауса - если, конечно, можно так назвать красное сетчатое белье и колпак с меховой оторочкой.

Такое безоглядное издевательство над жанром детектива действительно смешно - но, может быть, чуть более легковесно, чем требуется для безупречной комедии. "Поцелую" не хватает тяжелой поступи, убийственно серьезной мины при расстегнутых штанах, отстраненной интонации полицейского диспетчера. Между тем, тут есть действительно гениальные мелочи. То на секунду промелькнет вид вечернего города - с небом цвета малинового сиропа, залитыми золотом улицами и исходящим от каждого здания и светофора ощущением сбывшейся утопии. То струйка табачного дыма так лихо и ненарочно закрутится вокруг героев, что кажется - дело происходит в прежние, черно-белые и двубортные времена. Или еще: ключом к разгадке окажется отсутствие трусиков на трупе (обнаженный лобок не раз мелькает в тревожных флэшбэках). Вот уж действительно - находка режиссера.

Василий Корецкий, Time Out Москва

Скрытый клинок / Kakushi-ken: oni no tsume

Режиссер Йоджи Ямада. В ролях Масатоши Нагасе, Такако Матцу, Юкиуши Озава. 132 мин.

Небогатый самурай Катагири живет скромной и скучной жизнью расквартированного в провинции офицера. Кровавые и увлекательные междоусобицы канули в прошлое, а воцарение прозападной династии империалиста Мейдзи еще не произошло. Но дух грядущих перемен уже чувствуется: прибывший из столицы инструктор обучает гарнизон палить из пушки, старики проклинают варварские нововведения, а молодые самураи (неслыханное дело!) заботятся не от том, как умереть в бою с достаточно суровым выражением лица, а ровно об обратном - как бы выжить. Сам Катагири мудро держится середины: в бой не рвется, но и о тренировках не забывает (между делом сообщается, что герой - умелый фехтовальщик), с простолюдинами добр - но не до мезальянса, клану предан - но без самоотречения. Так что, когда начальство велит герою взять меч и ликвидировать своего старого приятеля Хазаму, вляпавшегося в какой-то реформистский заговор, он, хоть и понурившись, но идет рубить друга в капусту. Не забыв, впрочем, предварительно справиться у сенсея о технике секретного удара "скрытый клинок".

Этот кровавый конфликт долга и чувств здорово напоминает "Сумрачного самурая", прошлый фильм Ямады. И сумрачный герой, стоящий уже вполоборота к старым традициям, и время действия - канун реформации Мейдзи, и схема сценария (сперва примеры милосердия героя, его предчувствие перемен - в конце концов катарсис сабельного боя), даже грязновато-серая гамма застиранных кимоно и мутных рисовых полей - все то же самое. Нетерпеливому европейцу это покажется закрывшим тему самоповтором. Но в масштабе творческого пути режиссера Ямады две похожие картины подряд не более чем два первых эпизода новой саги. Старая, 47-серийная (!) кинокомедия о фольклорном герое Тора-сан, длилась почти 13 лет. Потом были четыре фильма о школьниках ("Гакко-1", "Гакко-2", "Гакко-3", "Гакко-4"). И только выйдя на пенсию из съемочных помещений "Сётику", одной из четырех японских студий-мейджоров, Ямада стал делать то, что нравится самому: тямбара - кино о самураях. Его Ямада снимает не только с душой, но и с умом - с психологизмом, вскрывая социальные язвы и сомневаясь в правильности самурайского кодекса "бусидо". Было время, эта критическая позиция считалась даже модной - в середине 1960-х. Как раз тогда молодого Йоджи оторвали от игр с "новой волной" и приставили к Тора-конвейеру. Понимаете?

Василий Корецкий, Time Out Москва