100 лет в эфире 10 августа отмечается юбилей Вадима Синявского

100 лет назад, 10 августа 1906 года, родился Вадим Синявский, первый отечественный спортивный комментатор. Он открыл спорт как для советского радио, так и для телевидения, став автором дебютных репортажей. Сейчас сложно отделить достоверные факты из жизни и карьеры Синявского от многочисленных баек и легенд, а сохранившихся записей его трансляций намного меньше, чем людей, утверждающих, что помнят, как работал комментатор.

Синявский не был известным спортсменом, но пришел в спортивную журналистику (или стал ее создателем) из спорта. Он учился в Институте физкультутры, преподавал физическое воспитание в школе, судил футбольные матчи. Кроме того, подрабатывал тапером в кинотеатрах.

Отец будущего комментатора был недоволен сомнительной, по его мнению, деятельностью сына до тех пор, пока Вадим Синявский не получил должность в студии "Радиопередачи". 26 мая 1929 года состоялся первый (пробный) спортивный эфир на советском радио - репортаж со стадиона "Динамо" о матче сборных Москвы и Украины.

Тогда у Синявского было три помощника - футбольные арбитры, изредка дававшие экспертные оценки происходящему на поле. Однако в дальнейшем от ассистентов было решено отказаться, тем более что большая часть футбольных матчей на радио комментировалась не целиком, а с 75-й минуты до финального свистка (эфирное время было в цене во все времена).

Целевая аудитория спортивных репортажей оказалась весьма значительной, и Синявский стал комментировать соревнования по плаванию, шахматам, легкой атлетике, а также проводить уроки оздоровительной гимнастики. Проблемы, связанные с организациями трансляций, носили самый неожиданный характер.

В первое время на стадионах не было стационарно оборудованных комментаторских кабин, поэтому устрашающие на вид приспособления для радиотрансляций приходилось доставлять на арены перед каждым спортивным событием. Некоторые дивайсы производили на лошадей устрашающее впечатление (машины тогда были явлением редким, а такси - неизвестным), поэтому с извозчиками приходилось договариваться на особых условиях.

Комментируя легкоатлетическую эстафету по Садовому кольцу, Синявский расположился с микрофоном на линии "старт-финиш", оборудовал рабочее место телефонной линией и разослал "помощников-радистов" по ключевым точкам трассы. Таким образом, слушатели получили полную картину того, что происходило на дистанции.

В 1933 году один из ключевых заплывов плавательного сезона комментировался Синявским с 10-метровой вышки для прыгунов в воду. Знаменитый "Футбольный марш" Блантера (в свое время более популярный, чем произведения Эминема) был создан композитором по личной просьбе радиорепортера, с которым музыкант когда-то играл в одном оркестре.

Великая Отечественная война перенесла трансляции Синявского со спортивных арен на места сражений. Ведя репортаж с Малахова кургана (Севастополь), журналист потерял глаз в результате разрыва фашистской мины и едва не погиб - военные вынесли его с поля боя.

После этого были "прямые включения" из бункера, где брали в плен фельдмаршала Паулюса (Сталинград), и из идущего в атаку подбитого танка (Курская дуга). В 1944 году Синявский наступал с советскими войсками на Каунас, когда начальство решило, что в Мосвке он будет нужнее - возобновлялся чемпионат СССР по футболу.

Впрочем, на комментаторском месте бывало не менее опасно. Перед одним из матчей между ЦДКА и "Динамо" к Синявскому подошел Берия и попросил не перехваливать армейцев. Те, однако, вели в счете (2:1), а после того, как успех ЦДКА был описан фразой "Гол, блестящий гол!", в кабину вошли два полковника из охраны Берии. Матч закончился вничью, и все обошлось.

Самым знаменитым репортажем Синявского считается радиотрансляция матча между лондонским "Арсеналом" и московским "Динамо", состоявшегося в рамках английского турне советского клуба в 1945 году. Игра проходила в условиях сверхплотного тумана, и с годами начали говорить о том, что Синявский вообще не видел происходящего на поле и выдумал репортаж "от корки до корки". По свидетельству автора, обстановка была трудной, но отнюдь не безнадежной.

"Откровенно говоря, я до половины поля видел все хорошо и, пожалуй, ближайшие штанги и вратарей. Но как только игроки уходили к противоположной трибуне, на глазах у меня они превращались в огромные силуэты. Я должен был ориентироваться по фигурам игроков. Это было трудно. Но если со своими еще можно было справиться, то с англичанами приходилось обращаться весьма вольно.

В конце второго тайма, когда счет уже стал 4:3 в нашу пользу, новая волна тумана, похожего на сгущенное молоко, навалилась на поле так, что я видел уже не игроков, а неясные тени. Проглядывают правые ворота. Защищает их Алексей Хомич. По фигуре понимаю, что это он. Вижу, идет атака на наши ворота... Удар! И сразу взрыв аплодисментов после того, как метнулся Хомич. А что произошло - не знаю. То ли Хомич пропустил гол, то ли взял мяч? Чему аплодируют?

Тут пришлось прибегнуть к маленькой уловке: я убираю свой микрофон за спину и, пользуясь тем, что за шумом стадиона не был слышен мой голос, кричу центру защиты Семичастному, нашему капитану: "Миша! Что???". Он отвечает: "Хома взял!". После чего я эти два слова: "Хома взял!", - расшифровал примерно в такую фразу: "В блестящем броске из правого верхнего угла Алексей Хомич забирает мяч. Отличный бросок, ему аплодирует Лондон!" Самое интересное выяснилось из рассказов игроков уже после матча. Хомич действительно в феноменальном броске взял мяч действительно из правого верхнего угла".

Впоследствии Синявского часто упрекали именно в том, что его попытки украсить радиорепортаж порой превращались в поток фантазии, имеющий весьма отдаленное отношение к тому, что на самом деле происходило на футбольном поле. Проверить это, само собой, невозможно, однако, учитывая особенности радиоэфира, "фантазию автора" в любом случае трудно считать большим недостатком.

В 1951 году футбол дебютировал на телевидении, и первую трансляцию доверили, разумеется, Синявскому. Он не стал такой же легендой ТВ-эфира, как на радио - наступало время новых героев. Все они (Озеров, Махарадзе, Набутов-старший и другие) называли Синявского своим учителем. Кто бы сомневался.