Когда событие происходит лишь однажды, его с чистой совестью можно отнести к разряду случайностей. Когда же оно повторяется с почти математической точностью совсем в другом месте и ситуации, то это уже закономерность, требующая повышенного внимания. Но победа дебютного фильма Кирилла Серебренникова на римском кинофоруме после успеха на "Кинотавре" не просто закономерность, она - напоминание всем нам про "другое" российское кино.
Римский кинофестиваль с самого начала был вызовом. Вызовом всей гламурной фестивальной индустрии, которая давно привыкла вариться в собственном соку, перерабатывая продукты, которые в основной своей массе пользовались спросом лишь у самих участников кинофорумов. И в первую очередь, организованное мэром итальянской столицы Вальтером Велтрони шоу покушалось на монополию старейшего в мире Венецианского фестиваля, руководство которого привыкло определять свое место под солнцем скромной формулой "мы и Канны".
Как это ни парадоксально, но в Венеции ретивых римских конкурентов боялись. Об этом недвусмысленно свидетельствует соглашение, заключенное двумя кинофорумами, и утверждавшее, что столичным конкурентам запрещалось анонсировать свои мероприятия в течение последней недели до открытия Венецианского фестиваля. В итоге же вялотекущее противостояние вылилось в откровенную и забавную потасовку на страницах газет.
Глава Венецианского кинофестиваля Марко Мюллер сетовал, что в Рим попадут лишь фильмы, которые не нужны другим "серьезным форумам", его оппонент Джорджио Госетти расписывал, с каким удовольствием к ним едет Николь Кидман, и советовал обратить внимание на свои собственные ошибки, "которых в последние годы было предостаточно".
В итоге, по насыщенности событиями и звездами первой величины Римский кинофестиваль ничуть не уступил своему конкуренту. Обещанная Николь Кидман с премьерой нового фильма с ее участием, Шон Коннери, заблаговременно удостоенный награды за вклад в развитие кинематографа и личные достижения, Харрисон Форд, вручавший премию имени Патрисии Макквини лучшему актерскому агентству, коим стало United Talent Agency, Джордж Клуни, согласившийся стать защитником прав римских зэков, Роберт де Ниро, не только принимавший участие в организации самого фестиваля, но и получивший паспорт гражданина Италии и так далее.
На фестивале были показаны 169 картин, из которых 52 американских, 48 итальянских, 28 французских, а также десятки фильмов других европейских и азиатских кинопроизводителей, продемонстрированных членам возглавляемого Этторе Сколой "народного жюри" в 23 кинокомплексах. И среди всего этого внушительного кинематографического великолепия был "следственный эксперимент" театрального режиссера Кирилла Серебренникова, исследующий шекспировские страсти сквозь ограненную русским матом призму отечественной действительности.
Бессмысленно спорить о достоинства или недостатках фильма "Изображая жертву", ибо, в конце концов, любой спор будет упираться в известное "на вкус и цвет". Бессмысленно перечислять отличия картины от известной мхатовской постановки и упрекать Серебренникова в слишком вольной интерпретации пьесы братьев Пресняковых. Он сделал это так, как считал нужным. И пусть временами картина напоминает телепрограмму, собранную из отрывков театральных капустников, пусть графические сны мальчика Вали, значительную часть своей жизни прикидывающегося трупом, почти открыто указывают на соловьевскую "АССУ". Фильм от этого не теряет своего очарования.
Причем, привлекательность его для зрителей не совсем объяснима. Быть может, дело в хорошем кастинге, заставившем каждого персонажа картины выглядеть "как живого". Чего стоит одно удовольствие посмотреть на Лию Ахеджакову, распевающую про "япону маму" и вкладывающую особый умильный смысл в известные всем слова из трех и более букв. Быть может, удачной работе оператора, доказавшего, что эффект любительской камеры не всегда выглядит пошло. А, быть может, дело в том, что Серебренников напомнил всем нам, несколько подавленным отечественными блокбастерами армейско-патриотического толка, про наше хорошее камерное кино, снятое в трех помещениях с тремя актерами за смешные по нынешним временам деньги.
Кино, которым российский кинематограф был силен задолго до того, как его лицом стали всевозможные родственники некогда знаменитых режиссеров и актеров. Кино, которое, несмотря на его исключительную "российскость", оказалось понятным и, быть может, смешным "народному жюри" Римского кинофестиваля, и опровергло своими успехами фразу своего же главного героя - "Русское кино в ж..., только Федя Бондарчук крутой чувак".
Андрей Воронцов