В США завершилась детективная история, связанная с утечкой информации о секретном агенте ЦРУ Валери Плейм. Бывший глава аппарата Дика Чейни Льюис "Скутер" Либби был признан виновным по нескольким пунктам обвинения, выдвинутого против него еще в 2005 году. Однако к самому рассекречиванию Плейм дело имеет лишь косвенное отношение, и в каком-то смысле напоминает о приемах, использованных американским правосудием для поимки и осуждения Аль Капоне.
В процессе расследования, которое проводила специальная комиссия под руководством прокурора Патрика Фицджеральда, выяснилось много интересных деталей. В 2003 году, вскоре после неожиданного для администрации выступления бывшего посла и по совместительству сотрудника разведки Джозефа Уилсона (Joseph Wilson), не обнаружившего в Нигере ищущих уран агентов Саддама Хусейна, в прессу была вброшена информация о том, что супруга посла Валери Плейм является агентом ЦРУ под прикрытием.
Само по себе достаточно серьезное преступление, безусловно, не вызвало бы такого резонанса, если бы часть особенно сговорчивых журналистов не поведала следователям, что их источниками информации являлись высокопоставленные чиновники администрации США. В разное время виновниками "торжества" объявлялись то советник президента Карл Роув, то Льюис Либби, то бывший заместитель госсекретаря Ричард Армитидж.
Именно он, как выяснилось в дальнейшем, и стал тем самым первым информатором, поведавшим журналисту Sunday Times Роберту Новаку о существовании ничем не примечательной шпионки. Но искреннее раскаяние Армитиджа и заблаговременное оповещение ФБР о предосудительном поступке позволили ему благополучно удалиться в отставку с персональной чиновничьей пенсией и перспективами написания мемуаров, озаглавленных "Как мы сдали Плейм".
Карл Роув хоть и потерял статус правой руки "вождя", но тоже отделался легким испугом, что в общем вполне объяснимо. Привлекать к ответственности человека, являвшегося стратегом практически всех политических маневров последнего десятка лет, в течение которых республиканцы находились у власти, никто не решился.
Оставался Либби, который с самого начала разбирательства путался в показаниях, то утверждая, что не помнит, откуда ему стало известно о Валери Плейм, то ссылаясь на неких журналистов, от которых он услышал о ее существовании, то напрямую возлагая ответственность за произошедшее на своего бывшего патрона.
В целом, Либби выглядел наиболее слабым звеном в этой цепи информаторов, уходящей на самый верх, и прокуратура в итоге предъявила именно ему обвинение по пяти пунктам - лжесвидетельство (два пункта обвинений), препятствование правосудию (один пункт) и ложь представителям федеральной власти (два пункта). И это при том, что действия Либби ничем существенно не отличались от поступков его "подельников".
Примечательно, что обвинения в разглашении государственной тайны так и не последовало, что позволило бывшему помощнику Чейни избежать статуса предателя и превратиться в обыкновенного и не очень сообразительного интригана. И именно в этом ситуация с делом об утечке напоминает захватывающую историю обезглавливания чикагской мафии начала 30-х годов.
Напомним, что тогда правоохранительным органам не удалось собрать достаточно улик, чтобы посадить Аль Капоне в тюрьму за совершенные им убийства и нелегальную торговлю спиртным. Вместо этого глава чикагской организованной преступности был осужден за банальную неуплату налогов. В том случае, как рассуждало следствие, все средства были хороши.
Вполне вероятно, что и в этот раз прокуратура, задавшись целью наказать за произошедшее хоть кого-то, но не имея возможности доказать более серьезное преступление, воспользовалась косвенными обвинениями для выполнения своей задачи.
Сам судебный процесс особой ясности в дело не внес. Либби настаивал на своей невиновности, его защита то вызывала в суд Дика Чейни, то заговорщицки сообщала, что журналисты телекомпании NBC обладают некой информацией, которая может полностью оправдать их подзащитного. Суд, в свою очередь, не надеясь особенно на объективность присяжных из Вашингтона, который традиционно больше доверяет демократам, устраивал им настоящую политинформацию, пытаясь выяснить степень их пристрастности.
В итоге, уже на последнем этапе процесса, коллегия лишилась одного из заседателей, признавшегося в получении информации, которая может повлиять на его решение.
После девяти дней обсуждения, буквально за сутки до оглашения вердикта, присяжные озадачили участников суда посланием, в котором они заявили, что не совсем понимают доводы прокуратуры, касающиеся одного из пунктов обвинения. Имела ли в виду прокуратура, что обвиняемый лгал о своих источниках информации, или что он лгал по поводу своего общения с журналистами? Но на общий результат это уже не могло оказать влияние.
6 марта Льюис "Скутер" Либби был признан виновным по четырем пунктам обвинения. Теперь ему грозит тюремное заключение сроком до 30 лет и денежный штраф в миллион долларов. Защита, как водится в таких случаях, заявила о готовности обжаловать решение, Белый дом разразился заготовленным заранее письмом сочувствия семье Либби, Фицджеральд подтвердил, что никаких новых обвинений он выдвигать не намерен, а родственники рассекреченной шпионки пообещали подать гражданские иски против Чейни. Правосудие восторжествовало.
Однако сами присяжные, бросившиеся делиться впечатлениями с вожделеющей их прессой, были не столь оптимистичны. По утверждению некоторых из них, жюри испытывало искреннюю симпатию к обвиняемому, поскольку понимало, что ему суждено сыграть роль козла отпущения. И лишь неуверенная линия защиты, позволившая Либби на слушаниях то вспоминать какие-то детали, то тут же забывать их, чтобы через несколько дней вновь вспомнить, поспособствовала обвинительному заключению.
Однако вполне вероятно, что Льюис Либби так и не попадет в тюрьму. Длительный апелляционный процесс во всех судебных инстанциях может затянуться до президентских выборов 2008 года. А там, глядишь, уже основательно подзабытый чиновник заслужит президентское помилование, которое глава Белого дома ради такого случая иногда дарует не слишком опасным преступникам. В конце концов, Либби вовсе не "враг государства номер один", которым когда-то был Аль Капоне, а всего лишь еще один завравшийся бюрократ.
Андрей Воронцов