Пыталовское замирение Латвия отказалась от территориальных претензий к России

Десять лет понадобилось латвийским и российским политикам, чтобы разрешить давний пограничный спор. Договор о государственной границе, который был парафирован еще в 1997 году, премьер-министры обеих стран скрепили подписями только 27 марта 2007 года. Подписание едва не состоялось в 2005 году, и причины, из-за которых оно было отложено, некоторым политикам в Риге кажутся весьма существенными до сих пор. Причины эти уходят корнями в 1920 год, когда Латвия и Советская Россия заключили между собой мирный договор, по которому в состав прибалтийской республики была включена Абренская волость, ныне - Пыталовский район Псковской области РФ.

В 2005 году латвийское правительство приобщило к проекту пограничного договора одностороннюю декларацию с отсылкой к договоренностям 1920 года. При этом собственно возвращения территорий Латвия не требовала, но указала, что Россия должна признать незаконность статуса Абрене. В Москве это расценили как хитроумный задел Риги на будущее, который позволил бы латышам в дальнейшем предъявлять территориальные претензии России, и отказались подписывать договор в таком виде. Более того, президент РФ Владимир Путин, комментируя действия латвийской стороны, перефразировал товарища Бендера и заявил, что "не Пыталовский район они получат, а от мертвого осла уши". Это не совсем дипломатичное высказывание, вкупе с упрямством Риги, надолго загнало в тупик пограничный диалог.

Россия со своей стороны не предпринимала особых попыток его возобновить. Латвии как государству - участнику Евросоюза узаконенный статус своей восточной границы был куда нужнее, поэтому неудивительно, что инициатива вернуться к этому вопросу принадлежала именно руководству прибалтийской республики. В Риге решили строить с Москвой более прагматичные отношения, которым ранее мешали местные патриоты.

Одним из первых латвийских политиков, заговоривших о необходимости забыть про Пыталово и не лазить при каждом удобном случае в хрестоматию по истории российско-латвийских отношений, была президент республики Вайра Вике-Фрейберга, хотя многие в России до сих пор отождествляют ее имя с легионерами СС и прочей ультраправой мишурой, имеющей место в Латвии. Не могут россияне забыть и слова Вике-Фреберги по поводу советских ветеранов, отмечающих 9 мая с водкой, воблой и газетой "Правда". Однако, абстрагируясь от этих спорных заявлений, следует признать, что латвийский президент к пограничному вопросу подошла разумно.

7 октября 2006 года прошли очередные выборы в латвийский парламент, причем главные противники "сдачи Абрене" - национал-патриоты из объединения "Отечеству и Свободе" - получили всего 6,83 процента голосов. Новый расклад сил в сейме республики позволял надеяться, что депутаты пересмотрят свое отношение к договору с Россией. В декабре лидер вошедшей в парламентское большинство Латвийской первой партии, министр путей сообщения Латвии Айнар Шлесерс объявил, что пограничный договор будет подписан в ближайшее время, поскольку в сейме после выборов стал преобладать здравый смысл. "У нас (Латвийской первой партии, Народной партии, партии Зеленых и крестьян) без "тевземцев" (представителей "Отечеству и Свободе") имеется большинство в сейме - 51 голос. Так что я уверен: правительство подпишет договор без декларации, а сейм его ратифицирует", - заверил Шлесерс.

И действительно, в начале февраля этого года депутаты сейма приняли решение предоставить правительству полномочия на подписание пограничного договора с Россией без приложения разъясняющей декларации. На заседании парламента присутствовала и Вике-Фрейберга, поддержавшая сторонников заключения договора. К ним, по крайней мере, судя по публичным выступлениям, относился и премьер-министр Латвии Айгар Калвитис. Голосовать "за" призывал также глава МИД Артис Пабрикс и министр внутренних дел Ивар Годманис, представляющий объединение Латвийской первой партии и "Латвийского пути". Глава МВД в своем выступлении призвал депутатов "не связывать пограничный договор с (советской) оккупацией", а его коллега из внешнеполитического ведомства сравнил возможность возвращения принадлежащего России района Абрене с вероятностью присоединения к Латвии территории Гамбии или Тобаго. Эти территории в 17 веке считались колониями Курляндского герцогства.

После этого правительству осталось отказаться от пресловутой декларации, что оно и сделало 6 марта, наделив Калвитиса полномочиями подписать договор.

В Москве перед подписанием документа премьер-министр РФ Михаил Фрадков резонно заметил, что договор не решит "всех сложных проблем, которые накопились между нашими странами за последние годы". Калвитис в унисон своему российскому коллеге назвал подписание "хорошим поводом для продолжения диалога и решения тех многих проблем, которые за 15 лет скопились". Что еще, спрашивается, надо? Теперь можно дружить и договариваться. Однако не все в Латвии настроены столь конструктивно.

Так, партии "Новое время" и "Все - Латвии!" заявили о намерении оспорить российско-латвийский договор о границе в Конституционном суде республики. По словам депутата сейма от "Нового времени" Карлиса Шадурскиса, жалоба за подписью 20-ти депутатов партии уже подготовлена и в среду будет передана судьям.

Представители партии "Все - Латвии!" в свою очередь сообщили, что они будут оспаривать договор о границе в суде не от лица политической партии, а в индивидуальном порядке.

Скорее всего, противники договора не успеют расшевелить Конституционный суд на возбуждение дела до ратификации сеймом пограничного договора. Калвитис в Москве пообещал, что парламент одобрит документ до конца мая, а, как утверждает экс-председатель Конституционного суда Латвии Айвар Эндзиньш, процедура оценки конституционности договора занимает не менее месяца и еще три месяца потребуется для подготовки самого дела к рассмотрению в суде. Позднее можно, конечно, оспорить и уже принятый сеймом закон, но только если суд признает договор с Россией не отвечающим конституции Латвии.

Нет сомнений, что правые радикалы не прекратят своих попыток обострить отношения с Москвой ради сомнительных перспектив прослыть настоящими патриотами своей страны, поскольку ни к чему другому шум вокруг Абрене не приведет. На этот случай у Владимира Путина должна иметься какая-нибудь другая цитата из Ильфа и Петрова, не обязательно принадлежащая Бендеру. Сойдет и Шура Балаганов: "А не дать ли тебе еще Мелитополь в придачу? Или Бобруйск?".