Обвинительный приговор спецназовцам ГРУ по так называемому "делу Ульмана" был вынесен Северо-Кавказским окружным военным судом.
Капитан Ульман был приговорен к 14 годам лишения свободы в колонии строго режима, лейтенант Калаганский - к 11 годам, прапорщик Воеводин - к 12 годам и майор Перелевский - к 9 годам.
Итоговое решение суда оказалось значительно мягче, чем предполагалось. Сторона обвинения требовала для Эдуарда Ульмана и Алексея Перелевского по 23 года заключения, для Александра Калаганского - 18 лет и для Владимира Воеводина - 19 лет лишения свободы.
Впрочем, на скамье подсудимых находился лишь майор Перелевский, так как остальные обвиняемые исчезли в начале апреля 2007 года и, несмотря на объявление в федеральный розыск, так и не были найдены. Адвокаты обвиняемых утверждали, что их подзащитные исчезли "недобровольно", однако суд все же зачитал обвинительный приговор, после чего Перелевский был взят под стражу прямо в зале суда.
Суд также частично удовлетворил гражданские иски всех потерпевших, каждому из которых осужденные должны будут выплатить по 500 тысяч рублей.
Эпизод, который лег в основу уголовного дела, случился в январе 2002 года в высокогорном Шатойском районе Чечни. Находившиеся в засаде спецназовцы обстреляли автомобиль "УАЗ", водитель которого отказался выполнить их требование и остановиться. В результате один из находившихся в машине чеченцев был убит и двое ранены. Как выяснилось, это были мирные жители, а не боевики.
Ульман сообщил о случившемся майору Перелевскому, выполнявшему функции связного при руководстве проводимой том районе спецоперации. Перелевский отдал приказ ликвидировать выживших чеченцев и сжечь машину, чтобы не выдавать место засады спецназовцев. Всего погибшими в результате этого инцидента признаны шесть человек, в том числе директор местной школы. На следствии Перелевский утверждал, что приказ исходил непосредственно от руководителя операции полковника Владимира Плотникова, который только раз вызывался в суд в качестве свидетеля, а затем вообще исчез из фигурантов дела.
В апреле 2004 года и в мае 2005 года суд присяжных дважды оправдывал спецназовцев, мотивируя это тем, что обвиняемые действовали в боевых условиях и, выполняя приказ, не имели возможности разбираться, преступный он или нет. Однако Верховный суд оба раза отменил оправдательный приговор по ходатайству родственников погибших. В конце концов, Конституционный суд РФ постановил, что "до формирования в Чечне суда присяжных дела в отношении военных по преступлениям, совершенным на территории республики, не могут рассматриваться присяжными", и дело Ульмана было передано профессиональным судьям.
Итоги процесса оцениваются по-разному. Пострадавшая сторона, хотя и считает, что приговор мог бы быть более жестким, не намерена его обжаловать. Удовлетворение решением суда выразил президент Чечни Рамзан Кадыров. Вице-премьер республики и ее полномочный представитель в Москве Зияд Сабсаби отметил, что в Чечне "ожидали большего, но то, что суд вынес обвинительный приговор - это важно". При этом Сабсаби подчеркнул, что чеченские власти готовы принять участие в розыске и задержание пропавших обвиняемых.
В противоположность этим мнениям, чеченский омбудсмен Нурди Нухажиев считает, что "Ульману и его группе дали уйти фактически от ответственности". "За совершенное преступление Ульман и его подельники заслуживали наказания на 20-25 лет или пожизненно", - полагает Нухажиев.
Глава правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов считает самым главным то, что были "осуждены не только те, кто отдавал приказ, но и те, кто его исполнял", поскольку "исполнение преступного приказа является преступлением". В то же время лидер движения "За права человека" Лев Пономарев отметил, что троих заочно осужденных спецназовцев вряд ли удастся найти.
Эдуард Ульман (слева) и Алексей Перелевский. Кадр НТВ
Lenta.ru
Один из адвокатов подсудимых Дмитрий Аграновский заявил, что "из правосудия выжали нужный результат", и что он будет добиваться отмены приговора, вынесенного незаконно. Аграновский пояснил, что согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ, если подсудимый скрылся, то производство в его отношении должно быть приостановлено. Исключением является ситуация, когда дело касается тяжкого или особо тяжкого преступления, а обвиняемый уклоняется от явки в суд, находясь за пределами страны.
Адвокат также подчеркнул, что до сих пор неизвестно, что стало с подсудимыми и где они находятся, тем более, что в начале судебного заседания было объявлено, что меры по их розыску не принесли результатов. Впрочем, глава комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников утверждает, что российские законы позволяют выносить приговоры заочно, хотя такое в судебной практике случается очень редко.
Роман Кржечковский, представляющий на суде интересы Эдуарда Ульмана, также заявил о том, что вынесение приговора в отсутствии подсудимых является грубым нарушением закона. Адвокат намерен обжаловать приговор в ближайшее время.
Между тем депутат Госдумы Геннадий Гудков, входящий в комитет по безопасности обратил внимание на то, что завершение дела Ульмана оставило без ответа многие важные вопросы, в частности о том, кто же действительно отдал приказ об убийстве чеченцев. По мнению Гудкова, спецназовцы стали "стрелочниками", тогда как высокопоставленные офицеры "остались за кадром".
Свою точку зрения на то, почему процесс по делу Ульмана завершился обвинительным приговором, высказал другой депутат Госдумы Андрей Савельев - лидер партии "Великая Россия". Он полагает, что на решение суда оказало давление руководство Чечни, причем не напрямую, а через людей в Кремле, сделавшим ставку на Рамзана Кадырова.
Савельев назвал процесс по делу Ульмана заказным и политическим, подчеркнув, что спецназовцы действовали "по законам военного времени" и в соответствии с уставом, однако суд над ними прошел "по законам мирного времени". Кажущееся противоречие связано с тем, что российские власти никогда не признавали происходившие на Северном Кавказе масштабные боевые действия войной.
Официально чеченские кампании назывались действиями по восстановлению конституционного порядка и контртеррористической операцией. Поскольку Кремль категорически отказывался признавать политическую подоплеку событий в Чечне, переводя их в криминальную плоскость, то соответственно и к комбатантам с обеих сторон применялись общегражданские законы.
Главным же итогом дела Ульмана, которое нельзя считать завершенным, пока не найдены пропавшие обвиняемые, следует признать нанесение серьезного ущерба авторитету судебной системы в России, который и так не был сильно высоким. Вынесение по одному и тому же делу противоположных судебных решений свидетельствует о том, что российский суд по-прежнему остается зависим от властей, которые тем или иным способом готовы добиваться нужного для себя результата.