Безумно престижный и труднодоступный Байрейтский оперный фестиваль спустя сутки после открытия собрал столько прессы, сколько обычно собирает за полгода. Причиной этого, впрочем, ожидаемого залпа стала 29-летняя блондинка Катарина Вагнер, правнучка Рихарда Вагнера, с неженской силой обрушившаяся на консервативную публику своими семичасовыми "Нюрнбергскими мейстерзингерами".
Байрейтский фестиваль - любимое детище Рихарда Вагнера. Он сам проектировал для него театр, сам придумывал правила для него и сам завещал его своим потомкам. В первые годы убыточный, проект впоследствии оказался чрезвычайно удачным. Очередь на спектакли сейчас занимают чуть ли не за десять лет: на полмиллиона желающих приходится около 50 тысяч билетов.
В Байрейте всегда звучат только оперы Вагнера. Вдова композитора Козима в свое время требовала, чтобы спектакли полностью следовали духу и букве его постановок. Только после смерти Козимы Зигфрид, ее сын, смог ослабить диктат аутентичности и разрешить некоторую сценическую свободу действий. Зигфрида на посту директора сменила его жена Уинифрид (Винифред). Ее дружба с Гитлером испортила репутацию фестиваля, и исправлением ее занялись в 1951 году внуки Рихарда и дети Зигфрида и Уинифрид - Вольфганг и Виланд. Смерть Виланда в 1966 году от рака легких оставила фестиваль Вольфгангу, который вожжи из рук с тех пор не выпускает. Хотя ему уже 87 лет, он по-прежнему полон сил и только под сильнейшим давлением со стороны совета попечителей, кажется (никто не знает наверняка), планирует в 2007-м году уйти в отставку. Своей преемницей он хочет видеть младшую дочь - 29-летнею Катарину, которая буквальным образом выросла в Байрейтском театре, а силы в постановках опер прадеда пробует уже чуть ли не десять лет.
На пост директора между тем претендуют еще две дамы: сводная сестра Катарины (дочь Вольфганга от первого брака) Нике Вагнер и их кузина Эва. В отличие от энергичной Катарины обе они от прессы скрываются, но в тайную войну уже вступили.
Сорокалетнее правление Вольфганга Вагнера волей-неволей должно было бы раздражить как попечителей, так и критиков (но не завсегдатаев). Слишком долго и слишком твердо он проводит свою линию, пусть наконец уже что-то переменится. Особенно энергичные сторонники реформы ратуют за допущение на фестиваль опер других композиторов - не только Вагнера. Более умеренные - за "свежую кровь" в его руководстве. Еще одна группа радикалов хотела бы видеть директором проекта кого-нибудь не из семьи Вагнеров.
Пока до этих драматических перемен еще очень далеко, но кое-какая свежая кровь в Байрейте уже забурлила: Катаринина. Она поставила огромную прадедову оперу "Нюрнбергские мейстерзингеры" (по вагнеровским меркам - комическую) так, что почтеннейшая публика охнула и вознегодовала.
Народ! Туч мрачных берегись! Распад нам и стране грозит! В величьи ложном стран чужих князья с народом врозь идут: романский чад, мишурный блеск осели на земле родной! А добрый наш немецкий дух жив только в наших мастерах!
"Мейстерзингеры" сами по себе - весьма проблемное произведение для нынешних политкорректных времен. Эту оперу страстно любил Гитлер, прелюдия к третьему акту звучит в фильме Лени Рифеншталь "Триумф воли", и в результате "Мейстерзингеры" устойчиво ассоциируются с нацизмом. Катарина Вагнер взяла и вывернула оперу наизнанку: Ганс Сакс, башмачник, поэт и бунтарь к концу спектакля становится не то что конформистом, а буквально-таки самим Гитлером. Рыцарь Вальтер фон Штольцинг повторяет эту эволюцию: он появляется на сцене как радикальный художник, забрызгивающий музейные стены краской, а в финале подчиняется желаниям публики и поет то, что она просит. Но Катарина не ограничилась этой умной (и не единственной на протяжении спектакля) травестией, она для пущего веселья раздела мейстерзингеров догола и пустила их в пляс нагишом, а заодно устроила дождь из кроссовок.
Претензии к постановке Катарины Вагнер делятся на две части. Первая - это возмущение "искусством ради искусства" и "новаторством ради новаторства". Вторая часть серьезнее и основательнее. Так, обозреватель журнала Der Spiegel сравнил спектакль с пиццей - "слишком много ингредиентов на слишком тонком тесте". Ширли Апторп, критик из агентства Bloomberg, отметила, что драматургия "Мейстерзингеров" заметно прихрамывает, а психологические мотивировки, ясные в оригинальном либретто, у Катарины толком не прописаны. Впрочем, она еще очень молода, и ей есть чему учиться. Довольно холодно слушатели приняли и певцов: по окончании спектакля аплодировали только двоим, а дирижера встретили с еще меньшим энтузиазмом.
Катарина предвидела, что премьерных "Мейстерзингеров" освистают, но в итоге рукоплескали ей тоже немало. Она свой главный ход в заочной партии с родственницами сделала. Примет ли ее вызов совет попечителей при выборе нового директора фестиваля, или предпочтет кого-то еще, мы узнаем через несколько месяцев.
Юлия Штутина