Во вторник, 1 июля, в первый день председательства Франции в ЕС произошел скандал. Президент Польши Лех Качиньский отказался подписать Лиссабонский договор, ратифицированный польским парламентом в апреле, мотивируя это тем, что после провального ирландского референдума соглашение о новой европейской конституции стало "бессмысленным". Теперь французскому президенту Николя Саркози придется решать две серьезные проблемы: ирландскую и польскую. Отложенную "на потом" проблему с ратификацией договора Чехией в данной ситуации уже можно считать не очень серьезной. Маловероятно, что за полгода председательства в ЕС Франция сумеет справиться с сопротивлением "евроскептиков". Похоже, они набирают силу.
И без Польши дела обстояли плохо
Европейскую конституцию без всякого преувеличения можно назвать многострадальной. Первый вариант документа был провален на референдумах во Франции и Нидерландах в 2005 году. Новый договор ("Лиссабонский договор о внесении изменений в Договор о Европейском Союзе и Договор об учреждении Европейского Сообщества", англ. "Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community") был подписан главами 27 европейских государств 13 декабря 2007 года в столице Португалии и направлен на ратификацию в национальные парламенты. Предполагалось, что процесс ратификации во всех 27 странах-членах ЕС завершится к 1 января 2009 года.В 2007 году сторонники европейской интеграции предвкушали победу. "Мы добились успеха! Страны Евросоюза продемонстрировали, что их объединяет единый европейский инстинкт. Пока он существует, будущее Европы остается радужным", - заявила канцлер Германии Ангела Меркель на неформальном саммите глав европейских государств еще в октябре 2007 года - почти за два месяца до декабрьского саммита. Считается, что Лиссабонский договор является детищем Меркель, поскольку проект обновленной конституции ЕС разрабатывался именно во время германского председательства в ЕС в первой половине 2007 года.
В Лиссабонском договоре, пожалуй, есть два существенных нововведения. Документ устанавливает пост президента Евросоюза, избираемого на два с половиной года, а также расширяет полномочия верховного представителя по общей внешней политике и политике безопасности.
В Ирландии - единственной стране EC, где ратификация конституции была вынесена на референдум - голосование по принятию Лиссабонского договора состоялось 12 июня. Договор провалился: 53,4 процента ирландцев высказались против. По правилам ЕС, несогласие даже одной страны лишает Лиссабонский договор всяких перспектив.
Ирландский "бунт" будет "подавляться" на саммите ЕС в октябре. Николя Саркози, ярый апологет европейской интеграции, уже посоветовал ирландским властям провести повторный референдум. Известно, что настроение французского лидера разделяют власти Германии.
Саркози, уже в качестве главы страны-председателя ЕС, намерен 11 июля 2008 года посетить Дублин, чтобы попытаться, как отмечает агентство Reuters, ссылаясь на свои источники в дипломатических кругах, "выразить ирландским избирателям обеспокоенность и попытаться убедить правительство Ирландии провести новый референдум в следующем году".
Очевидно, что несогласие Ирландии - весьма серьезный и самодостаточный барьер на пути Лиссабонского договора. Если речь идет об организации ирландского повторного референдума только в следующем году, то ни о каком 1 января 2009 года речи уже идти не может: ирландцы явно не успеют, даже если очень захотят проголосовать "за", что тоже под большим вопросом.
Между тем поставить ратификацию Лиссабонского договора под угрозу могут еще две страны ЕС (не считая, разумеется, Польши, о ней чуть позже) - Германия (!) и Чехия.
В понедельник, 30 июня, президент ФРГ Хорст Келер отказался подписать договор, одобренный в мае бундестагом, правда, по формальным причинам. Дело в том, что Конституционный суд страны пока не завершил рассмотрение иска от партии "Христианско-социальный союз" на предмет соответствия Лиссабонского договора основному закону Германии. Поэтому Келер сделал специальное заявление, в котором разъяснил свою позицию: ратификация договора ни в коем случае не срывается германской стороной, это просто проявление уважения к Конституционному суду ФРГ. По словам Келера, конституционные судьи обратились к нему с просьбой не подписывать соглашение до конца разбирательства.
Что касается Чехии, то там ситуация с ратификацией намного серьезнее, и она тоже связана с разбирательством в Конституционном суде. Чешский парламент пока не приступил к рассмотрению Лиссабонского договора, поскольку сенат страны обратился в конституционный суд, чтобы тот дал заключение о том, соответствует ли договор чешской конституции.
Общий настрой чешского истеблишмента по поводу новой конституции хорошо известен. Настрой крайне отрицательный. Например, президент Чехии Вацлав Клаус ни много ни мало назвал отрицательный исход референдума в Ирландии "победой демократии и разума над европейской бюрократией".
Таким образом, в сложившейся вокруг ратификации Лиссабонского договора ситуации польский демарш сам по себе ничего не ухудшает. Дела с институциональной интеграцией ЕС обстоят прескверно. А Польша, что называется, подкинула увесистый камень в огород, где и так все пахано-перепахано.
"Польский тормоз"
Известно, что Лех Качиньский давно и упорно предъявляет различные претензии Лиссабонскому договору. Наблюдатели даже прозвали Польшу "тормозом конституционной реформы Европы".По проекту обновленной конституции в Европарламенте вводится принцип "двойного большинства": за принятие того или иного решения должны проголосовать минимум 55 процентов депутатов, представляющих не менее 65 процентов населения ЕС.
Против этого принципа долгое время боролось польское правительство, добивавшееся принятия предложенного Лехом Качиньским принципа "квадратного корня". По "корню Качиньского", страны Европы должны были быть представлены в Европарламенте пропорционально квадратному корню из количества их населения. Эксперты полагают, что такая система привела бы к тому, что Польша получила бы дополнительные депутатские мандаты, например: 39-миллионная Польша имела бы шесть голосов, а 82-миллионная Германия - девять. Разница налицо.
Поэтому декабрьский саммит в Лиссабоне пошел на некоторые уступки и постановил, что оставшиеся в меньшинстве страны могут отсрочить вступление решения Европарламента в силу "на протяжении разумного периода времени". "Польша получила то, чего желала. Я счастлив, что это дело осталось позади", - заявил тогда Лех Качиньский.
Но во вторник, 1 июля, стало ясно, что для Польши дело далеко от завершения. "После результата референдума в Ирландии это становится бессмысленным. На данный момент вопрос о подписании договора лишен смысла", - заявил Качиньский, комментируя свой отказ подписывать Лиссабонский договор, уже ратифицированный парламентом страны.
Аргументация Качиньского весьма занимательна, потому что если рассуждать по его логике, то можно с точностью до наоборот заключить, что так же бессмысленно и неподписание договора. Возникает вопрос: зачем привлекать к своей персоне повышенное, это мягко говоря, внимание ведущих мировых СМИ? Тем более что некоторые наблюдатели уже успели назвать поступок польского президента сильным ударом по позиции Саркози.
Столь недружественный жест по отношению к французскому лидеру вызывает некоторое недоумение. Совсем недавно, 28 мая 2008 года, состоялся помпезный визит Николя Саркози в Варшаву. В польском сейме, когда Саркози торжественно провозгласил: "Да здравствует французско-польская дружба!", - гремели продолжительные овации.
Польские СМИ писали, что между Саркози и Качиньским сложились особые, даже доверительные отношения. Более того, Саркози преподнес президенту Качиньскому, а затем премьер-министру Польши Дональду Туску раритетный французский коньяк 1713 года (потом некоторые французские газеты писали, что коньяк на самом деле был "паленым", но мало кто воспринял подобные утверждения всерьез).
В свою очередь, премьер-министр Польши Дональд Туск во вторник подчеркнул, что ратификация Лиссабонского договора необходима Польше: "Я убежден, что ратификация Договора всецело в интересах Польши. Трудно представить себе ситуацию, чтобы Польша оказалась на месте Ирландии. Это очень затруднительная позиция".
Совершенно не исключено, что Лех Качиньский в дальнейшем попытается выторговать для Польши какие-нибудь особые условия в Евросоюзе, особенно в свете того, что перспектива появления "третьего обновленного варианта" Конституции ЕС становится более чем реальной: ирландская проблема Лиссабонского договора сегодня многим кажется неразрешимой.
Так почему бы заранее не напомнить о том, что ЕС придется снова и снова договариваться с Польшей? Если расценивать отказ польского президента подписывать договор в этом ключе, то трудно не признать, что напоминание получилось весьма и весьма резонансным.