Снова красные На выборах в Молдавии победили коммунисты

Молдавские коммунисты празднуют победу. На выборах в парламент, прошедших 5 апреля, правящая Партия коммунистов республики Молдова (ПКРМ) получила не просто большинство голосов, а возможность единолично назначать президента. Из 101 места в парламенте, по данным ЦИКа, ей досталось примерно 62-63. Этого как раз хватит для утверждения кандидатуры президента, которого в Молдавии выбирают депутаты (кандидат считается избранным, если за него проголосует по меньшей мере 61 парламентарий).

Впрочем, своего слова еще не сказала оппозиция: либеральные партии, которые прошли в парламент под лозунгами борьбы с коммунистами, очевидно, не примут отведенной им роли парламентского меньшинства. Незадолго до выборов оппозиция продемонстрировала, что способна вывести на улицы десятки тысяч людей. Либерально-демократическая партия (ЛДПМ), к примеру, уже зарезервировала центральную площадь Кишинева на несколько недель вперед.

К "майдану" могут присоединиться и другие партии, недовольные результатами выборов или политикой находящихся у власти коммунистов. О готовности организовать акции протеста, в случае если его партия не попадет в парламент, заявил, в частности, лидер социал-демократов Дмитрий Брагиш. А бывший советник молдавского президента Сергей Мокану, который теперь возглавляет "Народное движение", пригрозил своему бывшему шефу уголовными делами за узурпацию власти и подрыв экономики. Мокану не исключил, что после выборов президенту и лидеру коммунистов Владимиру Воронину придется "перепрыгнуть через забор российского посольства", чтобы спастись от правосудия.

Пока, правда, коммунисты только укрепили свои позиции. В отличие от выборов 2005 года, когда в парламенте им пришлось договариваться с националистами из Христианско-демократической народной партии (ПКРМ тогда получила только 56 мандатов, в итоге Воронин был избран президентом благодаря голосам ХДНП, а также Демократической партии Молдовы), в нынешней ситуации коалиция коммунистам вообще не нужна. Полученных депутатских мест им не хватит разве что для изменения конституции (для этого нужна поддержка двух третей парламента, то есть, по меньшей мере, 67 голосов). Сам Воронин заявлял, что конституционное большинство его партии может понадобиться, к примеру, при решении приднестровского конфликта. "Мы должны иметь возможность это сделать, не устраивая торга с остальными партиями", - сказал он. Разумеется, коммунисты могут при необходимости переманить на свою сторону некоторое количество депутатов от оппозиции, получив за счет этого недостающее число голосов. Такой сценарий (учитывая опыт 2005 года, когда на сторону ПКРМ перешли сразу две оппозиционные партии) представляется вполне вероятным.

"Это давалось высочайшим авторитетом Воронина..."

Воронин и его команда правили Молдавией в течение восьми лет. Говоря о достигнутых результатах, они указывают, в частности, на стабильный рост ВВП и снижение инфляции. По данным официальной статистики, в 2008 году по сравнению с 2000 годом ВВП вырос на 63 процента. По итогам 2008 года этот показатель увеличился на семь процентов, а инфляция, напротив, упала до семи процентов. Не так давно представитель правительства Молдавии даже объявил ее "островком безопасности" для иностранных инвесторов, ищущих спасение от экономического кризиса. За годы правления коммунистов, по словам Воронина, восстановлены сотни школ и больниц, разгромлены десятки преступных группировок, а "показатели бедности", как утверждает молдавский президент, снизились в несколько раз.

Оппоненты Воронина, в свою очередь, заявляют, что за красивыми цифрами стоит давление государства на бизнес (вплоть до государственного рэкета) и обогащение лично Воронина и его семьи. Недавно, к примеру, бывший директор правительственного департамента "Молдова-Вин" Семен Лева заявил прессе, что в начале 2000-х годов лидер коммунистов получал по полдоллара с каждой бутылки коньяка "Белый аист", отправлявшейся на экспорт. Деньги, как утверждает Лева, уходили в "черную кассу" коммунистов, а их вождю, по словам источника, лично причиталось от пяти до восьми миллионов долларов в год.

По данным Transparency International, в борьбе с коррупцией молдавские коммунисты не добились особых успехов. В 2001 году Индекс восприятия коррупции, который определяется на основе опросов бизнесменов и аналитиков, составил 3,1 балла (ИВК оценивает ситуацию по шкале от 10 (коррупция практически отсутствует) до нуля (очень высокий уровень коррупции)). Страна при этом заняла в общем рейтинге 64 место. В последовавшие годы ИВК снижался (до 2,3 балла в 2004 году). Затем ситуация вроде бы стала исправляться - в 2006 году показатель вырос до 3,2 балла, однако затем снова стал падать. В итоге, если руководствоваться измерениями Transparency International, в 2008 году Молдавия оказалась примерно там же, где и восемь лет назад: Индекс восприятия коррупции составил 2,9 балла. В общем рейтинге республика заняла 112 место, расположившись между Белизом и Соломоновыми островами. Для сравнения: соседняя Румыния, сближения с которой добивается часть молдавского общества, несмотря на сложную ситуацию в экономике заняла 71 место (с ИВК 3,8 балла).

Между тем, по итогам первых месяцев 2009 года власти Молдавии стали признавать, что экономический кризис добрался и до нее. Это подтверждали и другие источники: по данным Статистического комитета СНГ, в январе-феврале 2009 года промышленное производство в республике (по сравнению с аналогичным периодом 2008 года) упало более чем на 26 процентов. В стране ходят слухи о грядущей девальвации национальной валюты. В правительстве уверяют, что лею ничего не грозит. По словам чиновников, валютных резервов Национального Банка Молдовы хватит для того, чтобы справиться с кризисом. Правда, удержание курса лея в январе-марте 2009 года уже привело к тому, что эти резервы сократились почти на 30 процентов. В середине марта министр экономики и торговли Игорь Додон (который на парламентских выборах был включен в первую пятерку от ПКРМ), характеризуя положение в стране, заявил, что "мы сейчас ситуацию держим зубами".

Кризис, как и следовало ожидать, коснулся и молдавских трудовых мигрантов (число которых, по различным данным, составляет от нескольких сотен тысяч до миллиона человек). По прогнозам Министерства экономики Молдавии, озвученным еще в конце 2008 года, на родину могут вернуться до 25 процентов гастарбайтеров. Соответственно уменьшится и объем денежных переводов, отправляемых мигрантами на родину (по этому показателю - объему денежных переводов по отношению к ВВП - Молдавия, напомним, занимает одно из первых мест в мире). В правительстве, впрочем, полагают, что существенного влияния на молдавскую экономику это не окажет.

В сложившейся ситуации Молдавии, вполне возможно, придется по примеру соседей обращаться за финансовой помощью. То, что Воронин в последние годы вновь развернулся в сторону России (после попытки ориентировать внешнюю политику на ЕС), позволяет ему рассчитывать и на поддержку Москвы. Совсем недавно Россия безвозмездно передала Молдавии 50 тысяч тонн мазута для весенне-полевых работ. А если верить депутату от ПКРМ Вадиму Мишину, который недавно разоткровенничался во время агитационной поездки, Кишинев при необходимости может получить гораздо более существенную помощь.

Выступая в Бельцах, парламентарий заявил, что газовый кризис минувшей зимой Молдавия пережила исключительно благодаря Владимиру Воронину. По словам Мишина, президент "не спал целую неделю, в день говорил по три раза с Медведевым и по два-три раза с Ющенко". Результат (как утверждает парламентарий) оказался сногсшибательным: "Единственный Воронин, кому и Медведев сказал: "Бери газ, и мы не будем считать это воровством!" и Ющенко сказал: "Бери, Владимир Николаевич!". "И мы нелегально, вот я впервые вам говорю правду, мы пять дней воровали из трубы, - продолжал Мишин. - Нам разрешали брать 300 тысяч кубов, а мы брали миллион каждые сутки. И этого миллиона хватало для того, чтобы всю республику поддерживать в том состоянии, как мы находились". "Это давалось высочайшим авторитетом Воронина. И что бы сегодня наши оппоненты ни каркали из-за забора, только он решил эту проблему", - добавил депутат.

"Сдать в аренду Приднестровье"

Если все сказанное депутатом - правда, просто удивительно, почему столь блестящий переговорщик Воронин до сих пор не добился решения приднестровского конфликта. До сих пор, правда, поведение молдавского президента характеризовало его, скорее, как плохого дипломата. Он изредка позволял Москве затащить себя на переговоры (иногда даже с участием президента непризнанного Приднестровья Игоря Смирнова), но эти встречи превращались в основном в обмен претензиями.

В апреле 2008 года Воронин и Смирнов по инициативе российских властей встретились впервые за последние семь лет. Тогда оптимисты заговорили об "уникальном шансе" для приднестровского урегулирования (впрочем, едва ли можно сосчитать, сколько всего таких "шансов" было за почти двадцатилетний срок, в течение которого Молдавия и Приднестровье де-факто живут порознь). Никакого прорыва, как и следовало ожидать, не произошло. А осенью 2008 года Воронин выступил с потрясающим интервью на крупнейшей в Молдавии мусорной свалке: он заявил, что окружающая обстановка напоминает ему "смердящий приднестровский режим". И выразил пожелание, чтобы "режим Смирнова" оказался на свалке как можно скорее.

На этом фоне едва ли следует удивляться диалогу, который произошел на очередной встрече Воронина и Смирнова в декабре 2008 года. "Наша главная цель - восстановить целостность Молдавии", - заявил Воронин. Смирнов ответил: "Это ваша цель. Кто вам сказал, что Приднестровье хочет объединяться с вами?". После этого президент Молдавии пришел к выводу, что "тогда не о чем и говорить, это бесполезно и бесперспективно". Его собеседник ответил, что, может быть, и не о чем. Кстати, незадолго до выборов Воронин успел сорвать очередную встречу со Смирновым. Поводом для отказа от контактов с приднестровским лидером стало решение Тирасполя объявить персонами нон грата нескольких иностранных дипломатов.

При этом Россию, которая официально выступает гарантом приднестровского урегулирования (фактически ее можно назвать одной из сторон конфликта, интересы которой, в частности, размещение российских войск в Приднестровье, оказывают на меньшее влияние на ситуацию, чем интересы Тирасполя и Кишинева), Воронин во главе Молдавии вполне устраивает. Недавний визит в Кишинев главы российского МИДа Сергея Лаврова многие в Кишиневе расценили именно как жест политической поддержки со стороны РФ (официально, разумеется, МИД ничего такого не подтвердил). Представитель делегации Лаврова тогда заявил "Коммерсанту", что "грех не воспользоваться возможностью повлиять на предвыборный расклад". В противном случае, по его словам, к власти могут прийти оппозиционеры, которые "окончательно похоронят переговорный процесс".

Воронин, несмотря на периодические выпады в адрес Тирасполя и Москвы, не нарушает основного правила игры. Он не отказывается от претензий на Приднестровье. Тем самым оставляя Молдавию в сфере влияния России, без согласия которой урегулирование конфликта невозможно. А вот приход к власти в Молдавии оппозиционных, прорумынских партий мог бы кардинально изменить ситуацию. В оппозиции, прежде всего в ее прорумынской части, не скрывают, что готовы отказаться от Приднестровья, потому что конфликт с непризнанной республикой мешает Молдавии интегрироваться в ЕС и НАТО (не говоря уже о том, чтобы в перспективе объединиться с Румынией).

В ходе предвыборной кампании, к примеру, одна из партий - Социал-демократическая партия Молдовы - предложила сдать Приднестровье в аренду России сроком на 30 лет. В Тирасполе предложение, как и следовало ожидать, с возмущением отвергли: МИД Приднестровья заявил, что республика - "не шкаф, чтобы сдавать его в аренду". Однако сам факт появления подобной инициативы довольно примечателен. Молдавские оппозиционеры (в отличие от, например, грузинских) не держатся за призрачную возможность вернуть утраченную территорию.

Официальный отказ Кишинева от претензий на Левобережье, в общем-то, пошел бы на пользу обеим республикам. До сих пор "замороженный конфликт" был серьезным тормозом в развитии как Молдавии, так и Приднестровья. Если бы они "оформили развод", то первая могла бы, например, вступить в ЕС, а вторая - присоединиться к России (как и решили жители Приднестровья на референдуме 2006 года). Правда, Москва при таком сценарии лишилась бы рычага воздействия на Молдавию, которым до сих пор был приднестровский конфликт. Впрочем, при Воронине и его коммунистах, которые остались у власти еще на четыре года, это вряд ли произойдет.