26 ноября был вынесен приговор по делу Ирека Муртазина - бывшего пресс-секретаря президента Татарстана, блогера и журналиста. Поводом для уголовного преследования стала запись в ЖЖ, в которой сообщалось о смерти Минтимера Шаймиева, итогом - 21 месяц колонии-поселения для обвиняемого.
Ирека Муртазина судили по трем статьям. Собственно запись в блоге [Пришла страшная весть, на 72-ом году жизни, во время отдыха в Турции (в Кемере) скоропостижно скончался Минтимер Шарипович Шаймиев, и так далее], на которую пожаловался руководитель региона, спровоцировала возбуждение дела по двум статьям: "клевета" (часть 2-я статьи 129-й УК РФ) и "нарушение неприкосновенности частной жизни" (часть 1-я статьи 137-й). По последней журналиста-блогера оправдали, а за клевету уголовный кодекс наказания в виде лишения свободы не предусматривает, только штраф, арест или работы.
Однако против Муртазина было возбуждено и еще одно дело, в середине декабря 2008 года, то есть спустя две недели после первого. Журналиста обвинили по части 2-й статьи 282-й УК РФ - "возбуждение ненависти либо вражды по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе с угрозой применения насилия" (затем оно было объединено с первым). А вот за это уже могут посадить на пять лет. Суд, впрочем, счел, что следствию не удалось доказать угрозы насилием в адрес Шаймиева со стороны Муртазина, и поэтому переквалифицировал дело по 1-й части той же статьи. Максимальное наказание за это - два года, и утверждение о том, что суд учел наличие у Муртазина маленького ребенка на иждивении, выглядит несколько странно.
Любопытно, что второе дело было возбуждено, так сказать, "до кучи". Вот как это описывает "Российская газета": "И если до этого глава республики не придавал серьезного значения вышедшей в свет в 2007 году книге Ирека Муртазина 'Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана. Книга 1', то после появления 'некролога' в 'Живом Журнале' это издание также послужило поводом для уголовного преследования". Прочтя книжку, следователи нашли в ней необоснованные обвинения "в коррупции и нарушении закона, в развязывании в декабре 1994 года войны в Чечне, наркотизации и алкоголизации населения Татарстана" в адрес Шаймиева, пишет РГ.
Сообщая в блоге о кончине президента, бывший пресс-секретарь намеревался дестабилизировать ситуацию в республике, сочли следователи. Очевидно, однако, что вне зависимости от намерений навести панику журналисту удалось: достаточно вспомнить лишь, что после публикации поста в ЖЖ акции "Татнефти" на РТС рухнули более чем на 10 процентов, после чего торги ими даже пришлось приостанавливать.
Вообще, лейтмотивом сообщений в СМИ о результатах процесса и действиях следствия и обвинения стало подчеркивание тяжести совершенных Муртазиным преступлений. Вот, например, как РГ пересказывает показания Шаймиева, которые казанский судья зачитал во время оглашения приговора: "речь идет... не о критике, а о гнусной лжи, клевете, которая затрагивает личные чувства не только потерпевшего, но и его близких". "Подсудимый действовал с прямым умыслом, осознавал общественную опасность своих действий", - излагает газета выводы суда. Мотивами действий блогера назвали неприязненные отношения "а именно - месть, ненависть, ревность, зависть". Наконец, адвокат президента Татарстана Василя Максудова заявила журналистам, что за клевету "Муртазину назначено адекватное наказание", а "приговор справедливый и соответствует тяжести совершенного преступления". Ранее Минтимер Шаймиев заявлял, что не будет прощать Муртазина, если тот попросит; из-за этого, собственно, он не требовал компенсации за вред, а только восстановления справедливости.
Минтимер Шаймиев. Фото с сайта president.tatar.ru
Lenta.ru
Впечатление о некотором несоответствии наказания преступлению может создаться, если также вспомнить, что опровергнуть информацию, распространенную блогером, было очень просто: достаточно лишь предъявить общественности живого президента Татарстана (что в конечном итоге и произошло).
Сам Муртазин себя виновным, естественно, не признавал - однако в обвинительном приговоре, кажется, не сомневался. По крайней мере, журналистам осужденный сказал "Ну, что я говорил?", а кассационная жалоба была написана заранее. "Коммерсанту" бывший пресс-секретарь заранее заявил, что обратится с жалобами в Верховный суд республики, которые изменит ему реальный срок на условный, а затем и в Верховный суд государства, который его оправдает. Откуда такая уверенность у осужденного, до конца неясно, хотя, впрочем, ВС Татарстана уже однажды занимал сторону журналиста, отменив решение районного суда.
Причины и суть (предполагаемого) бунта Муртазина против своего бывшего работодателя до сих пор не прояснились, и, видимо, уже не прояснятся - после решения суда вопрос можно считать закрытым. Пока же остается лишь констатировать крах надежд осужденного журналиста на то, что дело в отношении него было результатом мелких подковерных интриг в правительстве Татарстана. Год назад Муртазин говорил: "Я хорошо знаю Шаймиева и считаю, что сам бы он не стал до этого опускаться". В августе президент Татарстана пришел на суд и попросил "сурового и справедливого наказания" для журналиста. Милость к падшим он не призывал.