Томас де Мезьер, министр внутренних дел Германии в правительстве Ангелы Меркель, в конце июня представил концепцию государственной интернет-политики. Министр озвучил 14 тезисов, которые в будущем должны определять роль государства в сети. Отмечается, что при разработке концепции де Мезьер тесно консультировался с экспертным советом, в которой вошли специалисты по IT-технологиям, представители бизнес-кругов, юристы и чиновники. Тезисы де Мезьера являются не законопроектом, а скорее попыткой завязать диалог о политике государства в интернете. Они выложены для открытого обсуждения. Осенью власти намерены выступить с новыми предложениями.
Интерес Томаса де Мезьера вполне понятен. Интернет уже давно стал неотъемлемой частью общественной и политический жизни, и государство больше не может игнорировать этот факт. Между тем, попытки немецких властей освоиться с новой реальностью зачастую выглядят довольно неуклюже. Стоит вспомнить в этой связи весьма противоречивый закон о блокировке сайтов с детской порнографией, предложенный в 2009 году Урсулой фон дер Лайен, занимавшей тогда пост министра по делам семьи. Закон породил в немецком интернет-сообществе массу опасений, что власти будут использовать полученные рычаги контроля для постепенного введения цензуры в сети, и в итоге так и не вступил в силу, а за фон дер Лайен закрепилось обидное прозвище "Цензурсула".
Можно также вспомнить недавнее решение конституционного суда в Карлсруэ, который признал противоречащим конституции закон об обязательном полугодовом хранении провайдерами данных об информационном обмене между абонентами. Суд обязал провайдеров стереть все хранившиеся к этому времени данные. Властям тогда не удалось доказать, что полугодовое хранение информации необходимо правоохранительным органам для того, чтобы в случае необходимости воспользоваться ими для расследования или пресечения преступлений. До сих пор так до конца и не урегулирован вопрос о применении правоохранительными органами троянских программ, с помощью которых можно осуществлять онлайн-обыски компьютеров у тех, кто попал под подозрение в совершении противозаконных действий. К этому можно прибавить острую полемику вокруг сервиса Google Street View, который многие в ФРГ рассматривают как вторжение в частную жизнь.
"Сначала мы достаточно долго игнорировали интернет, потом то недооценивали, то переоценивали этот феномен, но при этом во всех случаях смотрели на него с удивлением", - отметил в этой связи Томас де Мезьер, дав понять, что дальше длить подобную ситуацию нельзя. При этом министр, как отмечает Spiegel, подходит к решению этого вопроса достаточно прагматично и либерально. По крайней мере, де Мезьер не рассматривает сеть как угрозу и не намерен "приручать" интернет путем ужесточения государственного контроля. "Подход, согласно которому интернет рассматривается как прежде всего фактор риска, вызывающий недоверие у граждан, не может быть отправной точкой для действий государства", - отметил де Мезьер.
Тем не менее, сеть, по мнению министра, не является некоей нейтральной зоной: общие ценности, которые являются фундаментом общественной жизни, должны, как отмечается в первом тезисе, найти необходимое отражение и в интернете. В сети должны действовать такие же саморегулирующиеся механизмы, как и в обществе - личная ответственность, сознательность и взаимоуважение, принципы социальной солидарности, которые сами по себе сделают вмешательство государства излишним. Само правовое регулирование интернета должно, по мнению де Мезьера, опираться на уже существующее право и действующие законы. Дополнительное правовое регулирование, если таковое понадобится, не должно служить препятствием для развития инноваций.
Между тем, стоит отметить, что предлагаемое Томасом де Мезьером привнесение в интернет механизмов, регулирующих обычные общественные отношения, означает введение в сети ряда ограничений. Так, де Мазьер высказался против принципа тотальной анонимности в интернете. "Свободный гражданин показывает свое лицо, называет свое имя, имеет определенный адрес. Одновременно в повседневной жизни мы все привыкли действовать, не подвергаясь наблюдению, - отмечается в седьмом тезисе. - Точно так же должно быть и в интернете. Однако неограниченной анонимности в сети быть не должно". В принципе, гарантия свободного развития личности в сети, которую оговаривает второй тезис де Мезьера, предполагает, что пользователь имеет право на защиту. Таким образом, при необходимости личность пользователя, нарушившего права другого пользователя, должна подлежать идентификации.
Защита личных прав в интернете, по мнению де Мезьера, также предполагает право требовать от провайдера удаления оскорбительных и клеветнических записей, особенно если они сделаны анонимно. Тот, кто действует анонимно и при этом не чуждается оскорблений, "не должен удивляться, что его высказывания будут просто удалены". Иными словами, либо называй себя полным именем, либо твоя информация может быть стерта, если кто-то сочтет себя оскорбленным. Это, конечно, сильно затруднит обнародование в сети анонимных "сливов" и другой щекотливой информации, даже если впоследствии выяснится, что она была верной. Однако отрицание принципа полной анонимности в интернете также ведет к тому, что провайдеры должны будут хотя бы в течение некоторого срока хранить информацию об обмене данными между пользователями. То есть фактически речь идет о введении закона, ранее отмененного конституционным судом.
В любом случае, чрезвычайно важное значение интернета, ставшего одной из "базовых структур общества", по мнению де Мезьера, накладывает на государство обязанности гарантировать гражданам доступ к самым основным сервисам. Кроме того, власти обязаны предпринимать усилия по защите данных своих граждан в сети. Однако речь идет не только о личных данных. Перед правительством, как отмечается в 11 тезисе, встала необходимость защитить технологический суверенитет государства. Иными словами, необходимо развитие и поощрение собственной IT-индустрии, чтобы не оказаться в зависимом положении, которое "нанесет вред нашим свободам".
В принципе, тезисы Томаса де Мезьра во многом очевидны, не оригинальны и представляют собой скорее повод для размышления. Тем не менее, сам факт появления подобной инициативы свидетельствует о том, что власти Германии не намерены бороться с интернетом как со стихией путем единичных запретов и спорных законов. Вместо этого был выбран путь адаптации, плавного перенесения на интернет принципов функционирования реального общества, подчиняющегося общепринятым законам. По сути тезисы де Мезьера предполагают перенесение в сеть готовой модели сложившегося правового регулирования.
Сложность, однако, заключается в том, что сеть как вполне самостоятельное явление живет по своим законам, которые, собственно, и отделяют реальный мир от виртуального. Можно ли согласовать одно с другим в юридическом отношении, пока сказать сложно.