Слить несливаемое Зачем чиновникам объединять "Зарубежнефть" и "Транснефть"?

В конце января со слов первого вице-премьера Игоря Сечина стало известно, что Минэкономразвития предложило объединить два государственных актива - "Транснефть" и "Зарубежнефть". Сам же Сечин нашел и недостатки такого объединения: слишком уж разными вещами занимаются компании. Тем не менее, обсуждение слияния госактивов может быть выгодно вице-премьеру, так как затянет приватизацию обеих компаний, против которой борется Сечин.

"Транснефть" и "Зарубежнефть" - две компании, которые попали в расширенный список приватизации государственных активов на ближайшие годы. По планам правительства, до 2017 года Россия должна полностью выйти из капитала "Зарубежнефти" и продать около 25 процентов "Транснефти".

И "Зарубежнефть", и четверть "Транснефти" - далеко не самые крупные активы, от которых решило избавиться государство: продажа "Совкомфлота", "Роснефти", "РусГидро", "Шереметьево" едва ли принесет правительству меньше средств. Тем не менее, реализация акций именно этих двух активов может грозить чиновникам большими хлопотами. В случае с "Зарубежнефтью" им почти наверняка придется переписывать двусторонние договоры с несколькими странами, в которых работает компания: Вьетнам, Куба, Индия и другие приглашали "Зарубежнефть" на свою территорию именно в качестве государственной компании (по ряду проектов - в качестве еще советской корпорации).

В случае с "Транснефтью" таких проблем возникнуть не должно, но у чиновников есть опасения другого рода. Если компания выйдет на биржу, у нее появится много миноритариев, которые наверняка захотят получить доступ к различным документам о системе нефтепроводов в России. "Транснефть" часть из них считает государственной тайной и делиться информацией ни с кем не хочет: пример разбирательства компании с Алексеем Навальным является тому лишним подтверждением. При этом Навальному принадлежат лишь "префы" (привилегированные акции) "Транснефти", не дающие права хотя бы на минимальное управление активом.

В общем, у программы приватизации есть в правительстве и явные противники. Один из них - вице-премьер Игорь Сечин, курирующий в команде Владимира Путина топливно-энергетический комплекс. В самом конце 2011 года Сечин написал письмо премьер-министру, в котором предложил отменить или затормозить процесс приватизации крупных госкомпаний на неопределенное время. Главным образом Сечин ссылается на неудачную конъюнктуру - мол, Россия продешевит, если начнет продавать ценные бумаги сейчас. Однако по нескольким компаниям, например по "Зарубежнефти", вице-премьер считает приватизацию вообще невозможной.

Предложение о слиянии "Зарубежнефти" и "Транснефти", выдвинутое Минэкономразвития, которое традиционно выступает за распродажу государственных активов, может в данном случае сыграть на руку противникам приватизации. Ведь если "Зарубежнефть" и "Транснефть" будут объединять, то сначала нужно будет посчитать их стоимость, потом согласовать процесс реорганизации, потом выполнить массу корпоративных процедур. И только потом (читай: через несколько лет) объединенную компанию можно будет вывести на биржу.

Против объединения, однако, выступает формальная логика. "Транснефть" - компания, которая занимается транспортировкой нефти и нефтепродуктов, а также строительством инфраструктуры для своей основной деятельности, причем преимущественно в России. "Зарубежнефть", как несложно догадаться из названия, работает в основном за рубежом, а основное ее занятие - добыча, а не транспортировка нефти. Таким образом, синергетического эффекта от слияния будет немного, а управлять такой многозадачной структурой станет гораздо сложнее. Особенно если учитывать, что у "Зарубежнефти" в последнее время появляются проекты и внутри России, что потенциально может привести к конфликту интересов между транспортниками и добытчиками.

С другой стороны, в России существует государственная газовая монополия, которая и добывает топливо, и эксплуатирует газопроводы - "Газпром". Но при слиянии "Транснефти" и "Зарубежнефти" никакого "Газпрома" не получится, так как "Зарубежнефть" не входит в число крупнейших добывающих компаний страны.

Долгая история

Метания чиновников относительно "Зарубежнефти" (то ли приватизировать, то ли объединять с "Транснефтью", то ли оставить как есть) отражает не только аппаратную борьбу, но и особый статус компании. "Зарубежнефти" удивительным образом удалось в середине 2000-х годов уберечься от повального объединения государственных активов и не стать ни частью "Газпрома", ни "Роснефти", а позднее начать конкурировать с частными компаниями за ряд активов, отдавая за рубежом инициативу все тем же "Роснефти" и "Газпрому".

Еще в 2004 году, когда активно муссировались слухи об объединении "Газпрома" и "Роснефти" (последняя тогда еще не получила активы "ЮКОСа" и не была крупнейшей нефтяной компанией страны), источники информагентств сообщали, что в сделку может быть включена и "Зарубежнефть". В случае если бы такое объединение состоялось, "Газпром" стал бы гигантской нефтегазовой корпорацией, который рано или поздно задавил бы всех своих крупных частных партнеров, оставив им только подряды или некрупные месторождения.

Тогда, в 2004 году, "Роснефти" удалось отстоять свою независимость, а без нее "Газпрому" покупать "Зарубежнефть" не имело смысла. Монополия нацелилась на частный актив, и в 2005 году закрыла сделку по "Сибнефти" Романа Абрамовича (будущая "Газпром нефть").

После того как основные активы "ЮКОСа" достались "Роснефти", стало понятно, что в правительстве рассматривают нефтегазовую отрасль как биполярную: "Роснефть" должна заниматься в основном нефтью, "Газпром" - в основном газом. Таким образом, "Зарубежнефть" попала в сферу потенциальных интересов уже другой госкомпании. И хотя официальные лица идею о слиянии активов (в сделке также якобы должен был участвовать "Сургутнефтегаз") всегда опровергали, слухи о потенциальном объединении "Роснефти" и "Зарубежнефти" ходили несколько лет.

К концу десятилетия разговоры о крупных сделках между госкомпаниями поутихли, а "Зарубежнефть" оказалась в странном положении. С одной стороны, она активно работает по заключенным еще в советское время контрактам, с другой - активно пытается пролоббировать свои интересы и на новых рынках. Так, "Зарубежнефть" в ближайшее время планирует строить трубопроводы в Хорватии, поставлять химические реагенты на месторождения в Индии, работать вместо "Газпром нефти" в Иране. По первому из этих контрактов, как писал "Коммерсантъ", "Зарубежнефть" может привлечь в качестве подрядчика ту же "Транснефть".

Вместе с тем, "Зарубежнефть" (вопреки названию) стала заниматься и месторождениями в Ненецком автономном округе - в 2010 году компания выиграла конкурс на 13 месторождений в округе. Кроме того, в 2011 году "Ведомости" писали, что "Зарубежнефть" начала переговоры о покупке Новошахтинского завода нефтепродуктов. Если бы сделка состоялась, то компания получила бы первый перерабатывающий актив в стране.

Интерес к таким разным активам, видимо, следует рассматривать как компенсацию за неудачи в основной деятельности. Во всяком случае, работой в странах, с которыми у России "особо дружественные отношения" (например, в Венесуэле), занимаются кто угодно, но только не "Зарубежнефть": ее почему-то "Газпром", "Роснефть", "Лукойл" и другие в свою компанию не берут.

Отсутствие ярко выраженной сфокусированности на определенном типе работы делает "Зарубежнефть" уязвимой при приватизации - инвесторы вряд ли захотят платить высокую цену за то, назначения чего не понимают. В этом смысле, если уж правительство действительно решило избавиться от "Зарубежнефти", слияние с другой госкомпанией кажется более удачным вариантом, чем выход на биржу или продажа частному инвестору. Вот только "Транснефть" на роль партнера подходит из госкомпаний меньше всего, а "Газпром" и "Роснефть", судя по отсутствию слухов, интереса к активу не проявляют.