Любой ценой Националисты активизировали борьбу за независимость Шотландии

Конец 2011-го - начало 2012 года ознаменовались в Великобритании активизацией борьбы шотландских националистов за независимость региона. На минувшей неделе шотландцы перешли к практической части плана, представив план проведения предстоящего референдума. Своей цели националисты намерены достичь, несмотря на давление из Лондона и пессимистичные прогнозы о судьбе независимой Шотландии.

Вопрос о непохожести Шотландии на Великобританию (читай Англию, которая составляет большую часть Объединенного королевства) стоял, пожалуй с момента заключения между Лондоном и Эдинбургом союза в 1707 году. Тем не менее, на политическом уровне обособление Шотландии от королевства стало обсуждаться только начиная с 30-х годов XX века с появлением Шотландской национальной партии (SNP). Правда, речь тогда шла не столько о независимости, сколько о расширенной автономии в рамках союза.

Решающее влияние на устремления националистов оказали геологические изыскания в начале 70-х годов: у берегов Шотландии было обнаружено гигантское нефтяное месторождение Брент. Кампания SNP в итоге вылилась в проведение в 1979 году референдума по вопросу о создании шотландского парламента, который мог бы частично распоряжаться местными финансами, в том числе нефтяными доходами. К тому моменту Шотландия уже более 250 лет существовала без собственного законодательного органа: он был распущен в 1707 году, так что интересы Шотландии представляли депутаты, заседавшие в Лондоне. Тогда за создание парламента проголосовали 51,6 процента избирателей, однако из-за особых условий проведения плебесцита этих голосов оказалось недостаточно.

Второй раз схожий референдум был проведен уже в 1997 году, однако на этот раз значительный вклад в его организацию внесли лейбористы во главе с Тони Блэром. По итогам плебисцита Шотландия в 1999 году получила собственный законодательный орган, наделенный ограниченными полномочиями в сфере налогообложения.

Что касается вопроса о независимости, то он был поднят только в 2007 году - провести соответствующий референдум пообещал лидер SNP Алекс Сэлмонд (Alex Salmond). В том году его партия набрала наибольшее число голосов, а сам Сэлмонд с тех пор занимает пост первого министра Шотландии - аналог поста премьер-министра в Лондоне. Однако выполнить свое обещание ему не удалось: несмотря на победу на выборах SNP получила всего 47 мандатов, в то время как для формирования большинства были необходимы 65 мест.

Вернуться к обсуждению независимости Шотландии Сэлмонд смог только в 2011 году, когда его партия добилась необходимого для формирования правительства большинства - 69 мест из 129. И хотя всем было ясно, что у националистов не осталось противников, всю серьезность ситуации в Лондоне осознали лишь в самом конце года (о планах провести референдум по вопросу о независимости Сэлмонд объявил сразу после победы в мае).

Доказывая необходимость полного отделения Шотландии от Великобритании, националисты оперируют несколькими аргументами. Одним из них являются все те же финансы: по мнению SNP, отдавая нефтяные доходы в британскую казну, Эдинбург чуть ли не держит Лондон на иждивении. Кроме того, сторонники Сэлмонда указывают на парадокс, который возник в ходе образования в 1999 году шотландского парламента. Тогда, несмотря на получение шотландцами своего законодательного органа, их депутаты продолжали заседать в лондонской Палате общин. В то же время в шотландском парламенте мест для представителей короны предусмотрено не оказалось. В результате шотландские депутаты имеют возможность участвовать в принятии решений, касающихся исключительно Англии, в то время как англичане влиять на положение вещей в Шотландии не могут. Таким образом, указывают националисты, размежевание пойдет на пользу не только Эдинбургу, но и Лондону.

Между тем с самого начала Сэлмонд был не вполне уверен в полной поддержке своего плана. В результате он дал понять, что помимо вопроса о независимости на голосование может быть вынесен и второй пункт - о еще большем расширении финансовых полномочий шотландского парламента (вариант devo-max - "максимальная деволюция"), которое будет означать почти полную независимость без выхода из состава королевства. Согласно замыслам националистов, этот вопрос должен быть не более чем подстраховкой: в случае, если за независимость проголосует больше 50 процентов избирателей, но меньше чем за devo-max, приоритет будет отдан независимости. Что же касается devo-max, то этот вариант станет "утешительным призом", если вопрос о размежевании с Лондоном провалится.

Стратегия SNP вызвала резкое недовольство в Лондоне, где действия националистов рассматривают как нечестную игру. В частности, там считают, что включение сразу двух вопросов в бюллетень равнозначно проявлению неуважения к самим же шотландцам - в частности, к приверженцам идеи devo-max. Недопустимым в Лондоне посчитали и намерение Сэлмонда привлечь к голосованию 16-ти и 17-летних подростков, которые считаются более радикально настроенными, хотя по британским законам право на участие в выборах и референдумах предоставляется только с 18 лет. Однако если на этот аспект предстоящего плебисцита на Даунинг-стрит, 10 повлиять не в состоянии, то ряд других моментов уже стал предметом ожесточенного торга.

Пытаясь не допустить долгого заигрывания Сэлмонда с избирателями, британский премьер Дэвид Кэмерон заявил, что считает необоснованным затягивание подготовки к референдуму, который, по замыслу SNP, должен состояться в 2014 году. Назначив голосование на столь отдаленное время, националисты рассчитывают сыграть на патриотизме своих соотечественников: в июне 2014 года будет отмечаться 700-летие битвы при Бэннокберне, по итогам которой шотландцы сумели на 400 лет отсрочить потерю независимости. Между тем на Даунинг-стрит, напротив, голосование настроены провести не позже чем в 2013 году. Как отмечают обозреватели, Кэмерон надеется задеть противоположные чувства шотландцев, которые смогут ощутить единение с остальным королевством по итогам Олимпиады 2012 года в Лондоне.

Вторым моментом, из-за которого спорят Лондон и Эдинбург, стала формулировка главного вопроса: "Согласны ли вы, что Шотландия должна быть независимым государством?" По мнению экспертов, вопрос является провокационным и по сути содержит в себе ответ: по данным исследований, вероятность положительного исхода при использовании подобной формулировки возрастает в среднем на десять процентов, что может стать решающим фактором при проведении референдума.

С самого начала Сэлмонд все претензии Кэмерона категорически отверг, хотя когда британский премьер напомнил, что право разрешать и запрещать проведение референдумов находится в компетенции центральных органов власти, шотландский лидер все же пошел на уступки. Тем не менее, Сэлмонд скорее создает видимость компромисса, чем реально идет на него: признав за Лондоном более широкие полномочия и согласившись на переговоры, он тут же дезавуировал эти заявления, пообещав не допустить попыток правительства страны вмешаться во внутришотландские дела. Кроме того, сократив число вопросов до одного - о независимости, Сэлмонд намекнул, что второй вопрос в бюллетени могут все же вернуть.

Попытки Лондона всеми силами не допустить проведения голосования на условиях националиста вполне понятны: согласно опросам, сейчас в Шотландии независимость региона поддерживают лишь около трети населения, однако если у Сэлмонда получится отстоять свою позицию, доля его приверженцев может вырасти. Сумеет ли Кэмерон одолеть Сэлмонда - вопрос открытый: соперники первого министра Шотландии отмечают исключительную изворотливость политика, помогающую ему выбраться из любой ситуации. Правда, шансы Сэлмонда ухудшает тот факт, что против него по сути создан беспрецедентный альянс: о поддержке позиции Кэмерона заявил его главный соперник - лидер лейбористов Эд Милибэнд. Несколько более мягкую позицию заняли входящие в правящую коалицию либерал-демократы во главе с вице-премьером Ником Клеггом, однако и они явно не в восторге от перспективы потерять Шотландию.

Жители Англии, напротив, в целом совсем не против того, чтобы Эдинбург вышел из состава королевства - доля сторонников этой идеи оказалось даже выше, чем в Шотландии. По большей части это обусловлено упоминавшимся выше вмешательством шотландских парламентариев в дела англичан, а также необходимостью выплачивать Эдинбургу ежегодные дотации в размере 4,5 миллиарда фунтов стерлингов (хотя справедливости ради стоит отметить, что дотации получают и другие два региона - Уэльс и Северная Ирландия). Что же касается экспертов, то они откровенно приходят в ужас от перспектив, которые откроются перед Шотландией в случае обретения ею независимости. В частности, ей предсказывают как финансовый, так и политический кризисы, причинами которых могут стать огромные долги, унаследованные Эдинбургом, вынужденный отказ от фунта стерлингов, а также нежелание Брюсселя принимать новое государство в состав ЕС и НАТО. В довершение, согласно одному из прогнозов, Шотландия может попроситься обратно в состав Великобритании, однако примут ли ее назад - еще неизвестно.