В Москве прошел круглый стол на тему "Дискуссия вокруг митингов 4-го февраля", который организовало движение с говорящим названием "Остальная Россия". Члены движения заявили о себе совсем недавно, в январе, представив широкой публике свой манифест и программу, из которых, впрочем, не очень понятно, какие конкретные шаги хочет предпринять организация для достижения своих целей: налаживания диалога власти и общества и поддержки гражданской инициативы.
При этом уже своим названием "Остальная Россия" дистанцируется от той России "рассерженных горожан", которая выходит на митинги "За честные выборы", начиная с декабря, и организовала "Лигу избирателей". Эта дистанция подчеркивается и в манифесте, в частности, с помощью слабенькой апелляции к истории: "Выступления на площади всегда были на Руси видом социального цирка, вроде гуляний с медведями". Об этом же говорилось и на круглом столе: выступающие подчеркивали, что "болотновцы" только прикрываются именем народа, а на самом деле им не являются.
На встрече в небольшом зале ИД "АиФ" было всего около пятнадцати журналистов, но больше и не ждали: кресла для прессы были составлены в два небольших ряда. Начало задерживалось. Среди прочих должен был приехать Иван Охлобыстин, его все особенно хотели видеть. Вдруг кто-то сказал: "Охлобыстин, наверное, не придет", - и ему ответили: "Ну и хрен с ним!" После этого диалога заждавшиеся журналисты откровенно заскучали.
Вскоре в зал вереницей зашли шесть спикеров. Их состав до последнего момента не был точно определен: таблички с именами расставляли прямо во время круглого стола.
Основными выступающими были член оргкомитета "Остальной России" Дмитрий Орлов и Владимир Мамонтов, сопредседатель "Честного выбора" и президент редакции "Известий".
Дмитрий Орлов с удовольствием упоминал о своем статусе доверенного лица кандидата в президенты Владимира Путина. Публике Орлов запомнился своими осенними выступлениями против организации "Голос". В телепрограмме "Честный понедельник", которая вышла в эфир 23 января и была посвящена дискуссии вокруг выборов, он выступал на стороне противников "Лиги избирателей".
Владимир Мамонтов в течение предвыборной кампании собирается работать над газетой "Не дай Бог!", призванной рассказывать людям о трагических последствиях революции, в которую, по его мнению, могут перерасти митинги "За честные выборы".
Все спикеры были членами "Остальной России", но они настолько разнились по внешнему виду и тону речей, что возникали сомнения: правда ли, что их объединяет общая платформа. Дмитрий Орлов, в пиджаке и очках, рассказывал в терминах университетского курса по политологии о необходимости поддержки гражданских инициатив, а Дмитрий Беляков из профсоюза фельдшеров, одетый куда проще, с дрожью в голосе делился тем, как ему не нравится, что "скорые" слишком много внимания тратят на помощь бомжам. Его поддерживала Ольга Кормухина, певица, которая, несмотря на комнатную температуру, была в теплой белой шапке и все пыталась подключиться со своим девайсом к интернету. Этим же неустанно занимался и Владимир Мамонтов.
Чувство эклектики еще больше усилилось, когда после подчеркнуто корректных по отношению к власти выступлений Дмитрий Орлова и Владимира Мамонтова Ольга Кормухина вдруг воскликнула, что ее знакомые мужики-рыбаки уже давно готовы браться за ружья, чтобы отстоять свои права, попираемые чиновниками.
Спикеры постоянно вступали в противоречие друг в другом, сами того не замечая. Вероятно, они не согласовали между собой тексты своих выступлений. Так, в какой-то момент координатор оргкомитета движения Игорь Рябов заявил о необходимости усиления местных властей, чтобы избежать ситуаций, когда из центра приходится разбираться с проблемами муниципального уровня. И через несколько минут после этого Дмитрий Беляков вдруг выразил надежду, что "Остальная Россия" способствует такой реформе общественных организаций, которая позволит им напрямую жаловаться президенту на местных чиновников, то есть фактически предложил усилить пресловутое "ручное управление".
Казалось, Дмитрий Орлов чувствует дезорганизованность собственного лагеря. Под конец некоторые его соратники вдруг начали громко и бурно ругать власть за неудачные реформы образования и медицины, а Ольга Кормухина отчаянно воскликнула: "Сейчас в здравоохранении такие реформы! Я, дура - дурой в медицине, и то понимаю, что это полная фигня! Ну полная фигня!" Орлов немного засмущался от такой экспрессии, ему явно было неудобно, и он строго предложил закрыть обсуждение.
Даже о том, какая она, остальная Россия, ораторы, казалось, не имели единого представления. Ольгу Кормухину, вероятно, пригласили именно потому, что она лучше всех могла рассказать о простых мужиках, с которыми постоянно сталкивается, и о посконной русской ментальности. Но ее сентиментальные вздохи про патриархальность русской культуры, про то, что глава государства - это отец народа ("Хотелось бы папу, который любит свою семью"), звучавшие в самом центре Москвы, на фоне откровенно эгалитарного движения "рассерженных горожан", звучали диковато.
Единственное, в чем ораторы по-настоящему сошлись во мнении - это нелюбовь к тем, кто вышел на шествие по Большой Якиманке и митинг на Болотной площади. Когда речь заходила о митинговой активности, сразу становилось понятно, против кого дружат присутствующие. Владимир Мамонтов, в частности, заметил: "Мне туда [на Болотную] что-то не хочется, честно говоря … Ядрена мать, да вы с ума что ли посходили все! Акунина еще не хватает с плакатом после всех его книг. Что мне тогда делать с его книгами? Пожечь, что ли?"
Оригинальных идей у "Остальной России" критически мало. Главное, что они предлагают, наравне с реформой Общественной палаты, - это создание на местах этаких выборных органов гражданских активистов, которые могли бы принимать некие решения и влиять на власть. Схема представляется крайне туманной, и к тому же в основных чертах копирует и без того уже существующую систему муниципалитетов.
"Остальная Россия" напоминает наспех и неправильно собранный паззл, в котором многие элементы совсем не подходят друг другу, будто взяты из разных наборов. Расплывчатость идей, по-видимому, должна была покрываться актуальными понятиями "гражданская инициатива", "самоуправление", "низовая активность", которыми Дмитрий Орлов с удовольствием пользовался, но когда за окном, на улице, творится настоящая политика, просто слова значат слишком мало.