7 декабря премьер-министр Дмитрий Медведев встретился в прямом эфире с журналистами пяти телеканалов. В ходе интервью, которое длилось ровно полтора часа, российские новостники задавали премьер-министру вопросы на самые разные темы, однако внятного ответа не получили практически ни на один.
На встречу с Дмитрием Медведевым пришли Ирада Зейналова (Первый канал), Сергей Брилев (ВГТРК), Алексей Пивоваров (НТВ), Марианна Максимовская (РЕН ТВ) и Михаил Зыгарь (телеканал "Дождь"). В соответствии с уже установившейся традицией, именно вопросы журналистов к главе правительства стали самой интересной частью беседы. Из ответов Медведева зрители за полтора часа не узнали практически ничего нового.
Прошлая встреча в таком формате состоялась в апреле 2012 года - тогда Дмитрий Медведев, еще в качестве президента страны, впервые дал интервью не руководителям федеральных телеканалов, а журналистам-новостникам. В результате, впервые за многие годы, главе государства были заданы острые вопросы - они-то, в основном, и запомнились. Своеобразным героем тогда стал Алексей Пивоваров, чье короткое выступление о цензуре на телевидении было признано главным событием беседы.
Одним из немногих вопросов, на который Медведев дал определенный ответ, стал вопрос Алексея Пивоварова об обыске в квартире его коллеги по проекту "Срок" Павла Костомарова. Премьер признал, что смысл обыска ему не ясен, так как все необходимые материалы следствие могло запросить и так. Однако Медведев добавил: "Видимо, у следствия были какие-то причины".
Нынешнее интервью показало, что этого уже недостаточно: если задавать неудобные вопросы премьеру получалось у всех (порой казалось даже, что журналисты вступили в своего рода неофициальное состязание, у кого вопрос выйдет острее), то спора или дискуссии с премьер-министром ни у кого, за редчайшим исключением, не вышло. Медведев же на большинство вопросов отвечал в своей привычной манере, то есть максимально обтекаемо. В качестве иллюстрации можно привести вопрос Михаила Зыгаря о том, как продвигается расследование нападения на журналиста Олега Кашина.
В вопросе главреда "Дождя" прозвучало закономерное недоумение: дело, раскрытия которого Медведев пообещал добиться два года назад, явным образом застопорилось, причем целый ряд тех, кто мог иметь отношение к нападению на Кашина (например, бывший глава Росмолодежи Василий Якеменко), даже не были допрошены. Медведев в ответ сказал, что следствие ведется, всех кого надо допросили, а виновные должны быть наказаны. И Зыгарь, кивнув, перешел к следующему вопросу.
И так почти каждый раз. Вопрос: Что происходит с Сердюковым? Ответ: Анатолий Эдуардович - эффективный министр, и в его отношении действует презумпция невиновности. Киваем, идем дальше. Что за внезапный вал антикоррупционных дел? Просто совпали три тренда: общественный запрос, нормативная база и политическая воля. Киваем, идем дальше. Какова ваша позиция по поводу ужесточения законодательства? А я не считаю эти законы реакционными. Киваем, идем дальше.
Полемический инструментарий Дмитрия Медведева, как обычно, свелся к двум основным приемам: 1) "на самом деле все не так, как вы говорите" и 2) "на Западе (в 90-х, в царской России, нужное подчеркнуть) все еще хуже". С одной стороны, что можно возразить премьер-министру, если каждый вопрос неизменно упирается в один и тот же набор аргументов? С другой - набор этот давно известен, и можно было бы попытаться придумать какой-нибудь прием против излюбленной медведевской тактики.
Марианна Максимовская, Михаил Зыгарь, Дмитрий Медведев и Алексей Пивоваров. Фото РИА Новости, Дмитрий Астахов
Lenta.ru
Отчасти проблема еще и в том, что по целому ряду тем премьер-министр попросту лучше информирован, поэтому журналистам трудно было прицепиться к его ответам на вопросы о пенсионной реформе или об оборонном бюджете. Если бы на встрече присутствовали эксперты в соответствующих областях, отболтаться Дмитрию Медведеву было бы куда сложнее. Однако даже по общедоступным, "профильным" темам - ужесточение законодательства, законы о митингах и иностранных агентах, непомерные штрафы для нарушителей ПДД - оппоненты Медведева решительно отказывались от борьбы с ним.
Самым неожиданным для Дмитрия Медведева оказался вопрос от зрителя телеканала "Дождь", который задал Михаил Зыгарь. "Я открытый гей и работаю в пресс-службе 'Единой России'. Миллион процентов дам, что ни один провокационный вопрос не будет задан, все вопросы заранее отобраны и лежат на столе. Но тем не менее спрошу. Зачем нужен закон о запрете гей-пропаганды?" Премьер-министр сперва пошутил, что для зрителей "Дождя" этот вопрос, по-видимому, особенно актуален, а затем ответил в привычном ключе: "Далеко не все поведенческие привычки ... нужно превращать в законодательство, потому что не все отношения между людьми поддаются регулированию законами. Такова моя позиция и такова позиция 'Единой России'".
В результате вышло, что вопросы, даже - и особенно - острые, не предполагают содержательного ответа и задаются в пустоту. Причем складывается ощущение, что с единственной целью: продемонстрировать остроумие и отвагу вопрошающего. Кстати, интернет-аудитория страшно хвалила Михаила Зыгаря за вопрос про Кашина, и твиттер счел героем встречи именно его.
На самом же деле героев на этой встрече не было. Единственной из присутствовавших, кто старался по мере сил возвращать Медведева к теме вопроса, оказалась Марианна Максимовская. Она не стеснялась повторить свою реплику, в случае необходимости перебить премьера, чтобы задать уточняющий вопрос и даже, как впоследствии выяснилось, заставила пресс-секретаря главы правительства Наталью Тимакову понервничать, вступив "в бессмысленную дискуссию по поводу Pussy Riot". Это признание Тимаковой обнаружилось в записи последних пяти минут беседы, которые не пошли в эфир. В остальном же полтора часа в прямом эфире Дмитрий Медведев провел в обстановке спокойной и доброжелательной.
"Я ни с кем не боюсь садиться за один стол, если этот человек не пытается укусить в прямом смысле этого слова", - заметил премьер-министр, отвечая на вопрос о встрече с лидером Левого фронта Сергеем Удальцовым. Вот и сидя за столом в студии ВГТРК, он мог совершенно не опасаться, что кто-то из журналистов захочет его укусить, пусть даже в переносном смысле. Просто посидели, пообщались. Похвалили друг друга за то, что точно уложились в отведенное в эфирной сетке время. Голос за кадром: "Ребят, не вставайте пока минутку там, вы все привязаны". Всем спасибо.