Едва успел рассеяться похмельный кровавый туман и улетучилось майонезное настроение зимних праздников, как от ряда западных музыкантов начали поступать сообщения, которые их поклонники могут, наверное, расценивать, как запоздалые рождественские подарки. 8 января Дэвид Боуи внезапно объявил о своем возвращении в музыку, и его сингл «Where Are We Now?» спустя несколько часов возглавил чарт iTunes. Через два дня любимая певица президента Обамы чернокожая красавица Бейонсе Ноулз сказала, что ее первая группа Destiny's Child готовится к реюниону, и представила новый материал, записанный в составе поп-трио. В тот же день Джастин Тимберлейк объявил о своем желании вернуться в музыку из кино — сингл также последовал незамедлительно. Даже если учесть реформу группы «ВИА Гра», год начался с реюнионов и камбэков в большей степени, чем с окончаний карьер.
Душа Тимберлейка, по его собственному признанию, исстрадалась без музыки за семь лет, проведенных им в кино. Его возвращение с синглом «Suit & Tie» сопровождалось перезапуском MySpace, в прошлом — самой популярной соцсети, частью которой владеет певец. В обоих случаях речь идет, скорее всего, о тоске по упущенной выгоде — за это время и у Тимберлейка, и у музыкальной соцсети в их нишах конкурентов не отыскалось. Зачем простаивать?
Похожая ситуация и у первой группы Бейонсе — иначе не объяснить, зачем реюнион Destiny's Child суперуспешной певице, которая собирается выступить на инаугурации президента Обамы, а потом — в перерыве матча за Суперкубок по американскому футболу.
Только звучит все это ровно так же, как звучало бы и семь-десять лет назад, MySpace выглядит каким-то анахронизмом, а слушаешь нового Боуи — он и вовсе стариком кажется. Хотя его продюсер Тони Висконти уверяет, что именно так и было задумано. Его обещание, что следующая пластинка музыканта будет по большей части такой же, как «Heroes» 1977 года, на этом фоне выглядит подозрительным и даже немного обидным для человека, который почти всю свою карьеру занимался новаторством.
Приведенные примеры — это еще не все. На православное Рождество легенда бритпопа группа Suede выпустила новую песню, анонсировав первый за десять лет альбом. Первую за дюжину лет запись представила на Рождество католическое Pulp — правда, это только новая версия старой демо-записи, но все-таки. А 31 января в Великобритании начнется показ документального телесериала «Большое воссоединение» — в нем расскажут, как в настоящее время протекают реюнионы Atomic Kitten, 5ive и ряда других персонажей с постеров, публиковавшихся в журнале «Cool».
Вообще, возвращенцы оглушали нас своими громкими заявлениями весь прошлый год, причем все они, как правило, решались на вторую жизнь с релизом, а не как Sex Pistols, отправившиеся пять лет назад в тур под названием «Уборочный комбайн» с программой 1975 года. А впрочем, такие примеры тоже были. Скажем, в минувшем году фестивали мира с большим успехом (по крайней мере коммерческим) сотрясали выступления недавно вернувшихся Stone Roses – а вот в студию Иен Браун и компания не торопятся.
Но это скорее исключение, как и разовый реюнион Spice Girls, состоявшийся 12 августа 2012 года на церемонии закрытия летних Олимпийских игр в Лондоне, когда группа спела две песни — «Wannabe» и «Spice Up Your Life». В основном же речь идет о полноценном возвращении. Так, в прошлом году вышел замечательный альбом у The Beach Boys — группы, отметившей 50-летний юбилей. Первым за 13 лет релизом отметилась группа Swans. Оззи Осборн, вернувшись в Black Sabbath, повел свою группу в студию — релиз будущего альбома «13» намечен на текущий год, это будет первая совместная запись Оззи и команды с 1979-го...
Выступление Spice Girls на церемонии закрытия летних Олимпийских игр 2012 года в Лондоне.
Фото: Hassan Ammar / Reuters
Итак, почти во всех случаях, описанных выше, речь идет о новых релизах, а не просто о воссоединении в погоне за длинным фунтом или долларом. Иными словами, группы воссоздаются и исполнители возвращаются не чеса ради, а будто бы только для того, чтобы вновь почувствовать себя полноценными творческими единицами. Получается интересная ситуация. При современной тенденции сокращения рынка звукозаписи такое поведение старых кузнецов нового музыкального контента на первый взгляд кажется нелогичным. Формат альбома вроде как признан стремительно устаревающим как с точки зрения производства, так и со стороны потребителя. Тогда зачем это все? Как артисты надеются заработать на новых альбомах?
Разгадка, как всегда, в безблагодатности, вернее, в кризисе идей. В более зависимом от реакций рынка кинобизнесе его уже давно заприметили и среагировали соответственно: вспомните, как на смену постмодернистской свободной игре 1990-х пришел вал римейков, сиквелов или экранизаций комиксов. Если взглянуть на список лидеров кинопроката, то фильм, снятый по новому оригинальному сценарию, не являющийся продолжением какой-то другой истории, встретится десятке на втором.
Режиссеры не снимают новое, потому что зритель хочет переснятое старое. Музыка в своей реакции на требования рынка отстает лет на десять, но сейчас ситуация меняется и здесь. Сигналом, кстати, может служить забавная история, случившаяся в 2012 году. Житель Великобритании, выигравший 10 августа в лотерее 148 миллионов фунтов, очевидно поддавшись общему настроению, заявил, что хотел бы потратить часть этих денег на воссоединение оригинального состава Guns N'Roses со Слэшем и Морганом — событие, которого не может быть, потому что не может быть никогда. Примечательно, что герой был владельцем музыкального магазина, то есть человеком, который следит за последними новинками. У потребителя с римейками и такими камбэками всерьез и надолго ситуация примерно такая же, как у Святой Терезы со стигматами — не нужны, но желанны.
1990-е и 2000-е были временем безжалостного паразитирования новых исполнителей на наследии старых. Причем оборачиваемость процесса была удивительной. К примеру, вокалистка Sleeper Луиза Винер считает, что бритпоп кончился в районе 1997 года, когда «всякие попсовые хмыри» вроде Робби Уильямса из свежеразвалившихся Take That стали играть в стиле Oasis — а ведь братья Галлахер, при всем их величии, сами нового музыкального языка точно не изобрели.
Если все копируют старых мастеров (а в сложившейся ситуации таковым считать можно даже Тимберлейка), то как быть им самим? История прекратила течение свое — они и повылазили. Дело уже не в том, что капитализация любого музыкального брэнда растет с годами и камбэки — хорошая возможность подзашибить деньгу. Просто «старичкам» необязательно заниматься краудфандингом, SMM-менеджментом и другими вещами, которые вынуждены делать молодые артисты. Их и так примут с распростертыми объятьями — достаточно сделать свой собственный римейк. И вот альбом Дэвида Боуи возглавляет чарт за два месяца до своего выхода, будучи доступным по предзаказу — это при том, что по синглу «Where Are We Now?» ничего о будущем релизе сказать нельзя. Но это же Боуи!
Слушатели, очевидно, предпочитают оригиналы спискам. Правда, если кинематографисты стараются переосмыслить старые образы, то олдовые от музыки продолжают делать что-то, что повторяло бы их прежние заслуги. Даже плодовитые, в общем-то, немцы Rammstein в декабре зачем-то выпустили сингл «Mein Hertz Brennt», который звучал на пластинке «Mutter» одиннадцатилетней давности и тогда уже был популярным. Но это камбэк без развала. Другой пример — упомянутый уже релиз The Beach Boys «That's Why God Made the Radio». Эта трогательнейшая пластинка, на которой семидесятилетние «мальчики» кажутся вынутыми из какого стазиса вне времени, все равно апеллирует к самому низменному чувству меломана — ностальгии.
Есть старая шутка «У "имярек" вышел новый альбом... такой же, как старый!». Она несправедлива почти всегда, но при этом достаточно точно описывает складывающуюся ситуацию на музыкальном рынке. Массовый слушатель устал играть в угадайку, к которой отчасти сводился музыкальный процесс последних лет. Игра эта увлекательная, но оказывается, что прямое, в лоб, воспроизведение старых образцов, а еще лучше — их воскрешение, воспринимается благодарнее, чем тонкие намеки на них.