Более года назад, во время предвыборной кампании, тогда еще кандидат в президенты России Владимир Путин назвал вывод российской экономики из офшоров одной из своих ключевых задач. Планы по деофшоризации разработали и чиновники, и ученые, но пока они не воплощены. Похоже, власти продолжают бороться с офшорами методами, никак не ликвидирующими причины, по которым российский бизнес предпочитает быть иностранным.
В декабре правительство продало угольной компании «Мечел» контрольный пакет порта «Ванино» — одного из крупнейших на Дальнем Востоке. Сделка должна была стать одним из самых удачных примеров приватизации в России, но вскоре стало понятно: что-то идет не так. Сначала СМИ сообщили, что «Мечел» перепродал «Ванино» неизвестным покупателям, потом выяснилось, что эти покупатели — три кипрские компании. Произошедшее еще раз показало, что несмотря на заявления властей, советы экспертов, работу Счетной палаты и Росфинмониторинга Россия упорно продолжает сохранять «офшорный характер» своей экономики.
Налоговый рай
Как правило, под термином «офшор», который дословно переводится «вне берега», понимается некое государство или его регион, предоставляющий иностранным компаниям мягкий льготный налоговый режим, если они ведут деятельность на территории другого государства. Стараясь максимально использовать свои налоговые преимущества, офшорные зоны упрощают процедуры регистрации компаний, а также предоставляют режим банковской тайны.
Таким образом, бизнесмены, регистрируя свои фирмы в офшорах, получают как минимум два значительных преимущества: возможность заплатить меньше налогов и скрыть данные о себе и своих операциях. При этом они лишают налоговых поступлений бюджеты стран, где ведут непосредственную деятельность, поэтому переезд компаний в офшорные зоны, которые также называют «налоговым раем» или «налоговыми гаванями», беспокоит большинство государств мира.
Многие государства применяют санкции в отношении компаний, регистрирующихся в офшорах. Так, в США существуют специальные штрафы для лиц, использующих налоговые убежища, а офшорные фонды, покупающие активы в стране, облагаются налогами по повышенным ставкам. В Евросоюзе установлена уголовная ответственность за минимизацию налогов при международной торговле с офшорами (например, когда товар вывозят в офшор по заниженной цене, чтобы заплатить меньшую пошлину).
Что касается России, то здесь популярность офшоров имеет еще несколько причин. Первая — это слабая защищенность прав собственности и бизнеса внутри страны, а в таких условиях у многих предпринимателей появляется желание держать свои основные активы там, откуда их изъять очень тяжело. Вторая — собственно, несоблюдение законов самими предпринимателями, стремящимися попросту уйти от налогов. К тому же нельзя забывать, что значительная часть российских компаний среднего бизнеса оказывает услуги государству, а тут уже включается «коррупционный фактор».
Очевидно, что коррумпированный чиновник, отдающий госзаказы «своему» подрядчику, предпочтет, чтобы деньги ушли в офшорную фирму — опять же потому, что оттуда их изъять будет практически невозможно. С одной стороны, государственная машина не может обеспечить неотвратимое наказание коррупционерам и чаще всего карает их по принципу генератора случайных чисел, с другой — при желании она способна раздавить почти любой бизнес. Все это порождает третью и, наверное, самую важную причину — недоверие к российской юрисдикции как к таковой.
Если, например, в США бизнес уходит в офшоры только для минимизации налогов, то для российских предпринимателей, скорее всего, главной причиной является отсутствие безопасности на родине. Собственно, эта проблема решается не только с помощью регистрации в офшоре, но и путем «переезда» в любую иностранную юрисдикцию, например, в Великобританию. Не важно, что выбрала компания, Великобританию или Виргинские острова, — российский бюджет все равно будет терять налоги.
«Домодедово», Прохоров, «Билайн»
Офшорные зоны традиционно входят в десятку крупнейших инвесторов в экономику России, а также лидеров по вложениям российских предпринимателей. Так, по данным Росстата, к концу сентября в российской экономике было накоплено инвестиций из Кипра на 78 миллиардов долларов, из Нидерландов - на 59 миллиардов, из Люксембурга - на 39 миллиардов и из Виргинских островов - на 12 миллиардов долларов. Первые три страны стали лидерами по объемам накопленных инвестиций в Россию.
Получается, что в сумме крупнейшим офшорам принадлежит в РФ активов и долговых обязательств местных компаний на 188 миллиардов долларов, или почти на 5,7 триллиона рублей. При этом за девять месяцев 2012 года накопленные инвестиции из офшоров выросли. Маловероятно, чтобы такая небольшая страна, как Кипр, могла позволить себе больше вложений, чем тот же Китай, инвестировавший в российскую экономику всего 27 миллиардов долларов. Очевидно, что речь идет исключительно о деятельности российских компаний, находящихся в офшорах.
Иностранные юрисдикции предпочитают и многие крупные российские компании. Например, собственники крупнейшего частного аэропорта страны — «Домодедово» — скрыты в офшорных зонах. Сам аэропорт в 2011 году назвал своим конечным бенефициаром председателя совета директоров Дмитрия Каменщика, но лишь после того как прокуратура и Счетная палата расписались в своей неспособности найти владельца стратегического актива. Впрочем, такое поведение нехарактерно для российского бизнеса — обычно собственники известны, так же как и причины, почему компании зарегистрированы за рубежом.
Так, «переезд» в 2011 году российской компании «Полюс Золото», принадлежащей Михаилу Прохорову и Сулейману Керимову, объяснялся желанием акционеров продавать ее ценные бумаги на Лондонской бирже (LSE). В результате была создана компания Polyus Gold International с регистрацией на британском острове Джерси (формально не принадлежит Великобритании и является офшором). В конце 2011 года компания Evraz Романа Абрамовича сменила прописку на британскую (до этого она была зарегистрирована в Люксембурге), чтобы войти в престижный индекс LSE. С той же целью лидер российской добычи серебра «Полиметалл» зарегистрировал в Великобритании юридическое лицо, владеющее его акциями.
Один из крупнейших российских холдингов — «Альфа-групп» — через цепочку офшоров принадлежит гибралтарской CTF Holdings. «Альфа-групп» принадлежат крупные доли в ритейлере X5 Retail Group («Пятерочка», «Карусель», «Перекресток»), Альфа-банке и нидерландской VimpelCom, управляющей российским брендом «Билайн». Примеры крупных компаний, которые так или иначе используют офшоры, можно продолжать долго.
Метод кнута
Российские власти неоднократно заявляли о необходимости борьбы с офшорами. Владимир Путин во время своей предвыборной кампании называл вывод российской экономики из офшорных зон своей ключевой задачей, но, став президентом, особых успехов в этом направлении, если верить статистике, пока не достиг. Не было предпринято и каких-либо серьезных шагов. Так, в январе 2012 года Счетная палата начала проверку деятельности государственных компаний в офшорах, но о каких-то серьезных результатах ничего не сообщалось.
Государственная Дума собиралась принять закон, по которому офшорные компании, не раскрывающие своих бенефициаров, признавались бы недобросовестными приобретателями и в отношении них применялись бы санкции. Документ поступил в парламент еще в начале 2012 года, но дальнейшая его судьба неизвестна. В декабре в Госдуму поступил еще один законопроект. Он предполагает повышение налогов для анонимных акционеров.
План по борьбе с офшорами в апреле прошлого года представил и Росфинмониторинг — ведомство, которое занимается контролем за движением денежных средств. Документ предлагал разрешить чиновникам менять квалификации сделок и доначислять налоги, которые не приписывает себе предприниматель, без суда. Кроме того, если чиновники решат, что та или иная фирма использует "подставных" партнеров, они смогут переписать на компанию налоги якобы несуществующих контрагентов. Резидентам России документ предписывал ежегодно отчитываться о движении денег на своих офшорных счетах. При этом документ усложняет регистрацию фирм.
Владимир Путин на собрании РАН, 22 мая 2012 года
Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ
24 января стало известно, что свои предложения по выводу российского бизнеса из офшоров весной Путину намерены представить ученые РАН. Академики предлагают заключить с офшорами соглашения об обмене налоговой информацией и законодательно запретить регистрацию российских компаний в тех юрисдикциях, с которыми таких соглашений нет. Ученые также считают необходимым расторгнуть имеющиеся соглашения об избежании двойного налогообложения с офшорами, а государственные компании заставить спрашивать у чиновников разрешения на сделки с офшорами. Кроме того, конечным владельцам российских системообразующих предприятий будет предписано регистрировать свои права на собственность в отечественных регистраторах.
Какие из предложений Росфинмониторга или РАН будут приняты, пока не известно. В целом ужесточение мер по контролю за офшорами и санкции в отношении зарегистрированных в них компаний являются обычной практикой, в том числе и для развитых государств, например, США. Однако названные меры никак не борются с главными причинами, по которым российский бизнес регистрируется за рубежом. Например, доначисление налогов до суда, предлагаемое Росфинмониторингом, делает предпринимателя еще более зависимым от чиновников. Скорее всего, повышение доверия к российской юрисдикции невозможно без независимой судебной системы, привлечения инвесторов на биржу и реформы госаппарата.