24 января полиция провела обыск в Михайловском театре Санкт-Петербурга. Вскоре выяснилось, что к театру это не имеет никакого отношения. МВД расследует дело о долгах компании JFC, основателем которой является директор театра Владимир Кехман. Бизнесмен утверждает, что совершенно не взволнован происходящим и вообще едва ли не сам инициировал расследование.
Компания JFC, занимающаяся импортом фруктов, была создана в 1994 году. Вместе с двумя конкурентами, Sunway и Sorus, компания контролировала примерно 70 процентов рынка. В результате кризиса 2008 года оба конкурента разорились, и JFC стала крупнейшим игроком рынка — в частности, в импорте бананов ее доля составляла около сорока процентов.
Кехман к тому времени уже занимался другими делами. В 2007 году он возглавил Михайловский театр. Оперативное управление JFC он при этом оставил (хотя пост председателя совета директоров не покидал). СМИ по-прежнему называли Кехмана «банановым королем», но все чаще упоминали его в материалах о культуре, а не о бизнесе. Впрочем, многие источники утверждают, что по-настоящему Кехман никогда не отходил от «фруктовых» дел. «Кехман имел непосредственное отношение к управлению компанией, и мы как кредиторы это прекрасно видели», — сказал газете «Ведомости» сотрудник одного из банков.
Михайловский театр в 2013 году готовится отпраздновать 180-летний юбилей, причем подходит он к этой знаменательной дате в прекрасной форме. С появлением Кехмана театр оперы и балета обрел новую структуру управления (вместо одного худрука в театре теперь два, один заведует балетной труппой, другой — оперной) и новых артистов. Директор, начавший с ремонта здания (который проводился на его личные деньги), стал активно привлекать к работе западных театральных деятелей, а также взял себе в советники по художественным вопросам двух звезд отечественной сцены — Елену Образцову и Фаруха Рузиматова.
За годы руководства Кехмана в окрепший театр, впервые получивший в 2011 году «Золотую маску», видимо, влилось немало денег — иначе как объяснить массовый прием на работу артистов и худруков первой величины. Оперная жизнь Михайловского два года текла под руководством дирижера Петера Феранца, в прошлом — главного дирижера Большого театра, а ныне — руководителя Национального оперного театра имени Яначека в Брно. За балетную труппу петербургского театра с 2011 года несет ответственность маститый хореограф Начо Дуато, 20 лет руководивший Национальной балетной компанией Испании.
В 2010 году к танцовщикам Михайловского присоединился премьер Мариинки Леонид Сарафанов, а в конце следующего года совершенно неожиданно в труппу пришли артисты ГАБТ — премьер Иван Васильев и прима-балерина Наталья Осипова. Как раз тогда руководство Большого театра предположило, что Михайловский просто посулил паре финансовую выгоду, и узрело в кадровых перестановках происки «частного бизнеса».
Как бы то ни было, но результат налицо — сильная балетная труппа, важные оперные премьеры, мастер-классы иностранных коллег и работа с материалом, который ранее никогда не ставился на российской сцене. Роль «бананового короля» в деятельности петербургского театра, ставшего достойным конкурентом Мариинки, переоценить невозможно; все пять лет театр действительно находился в развитии. И хотя Кехман уверяет, что его банкротство никак не повлияет на судьбу Михйаловского, опасений много, просто пока они уступают место громким премьерам. 25 января в театре — впервые в России — прозвучит одна из важнейших опер Бриттена «Билли Бадд», поставленная в честь 100-летнего юбилея величайшего британского композитора.
Сложности у JFC начались в 2011 году, когда по Средиземноморью прокатилась волна революций (так называемая «арабская весна»). Компания потеряла многие деловые связи, начали срываться поставки, теряться рынки сбыта. Вскоре JFC перестала платить по кредитам, и Кехмана это тоже затронуло, поскольку он выступал по ним поручителем. Кроме него поручителями являлись Юлия Захарова и Андрей Афанасьев, в разное время (в 2005-2011 годах и с 2011-го соответственно) занимавшие должности гендиректоров JFC, а также две «дочки» компании — «Бонанза интернэшнл» и «Карго джей эф си».
В феврале 2012 года JFC подала в арбитраж заявление о банкротстве (после чего бананы в РФ подорожали примерно на 50 процентов), и весной в компании ввели наблюдение и назначили временного управляющего. Разные источники называли разные суммы долгов банкрота: от 15,8 до 38,5 миллиарда рублей. Среди кредиторов — ОАО «Сбербанк России», ОАО «Уралсиб», ЗАО «Райфайзенбанк», ОАО «Банк Москвы» и другие организации.
Той же весной о банкротстве заявили «Бонанза интернэшнл» и «Карго джей эф си».
Как ни странно, именно тогда, в марте 2012 года, Кехман официально вернулся в состав руководства компании. Сам он объяснил этот шаг в высшей степени благородными устремлениями. «У меня не было другого выхода — я человек ответственный, со многими банкирами-кредиторами у меня были личные взаимоотношения. И когда возникли проблемы в компании, я решил вернуться и лично выправлять ситуацию, чтобы ни один из кредиторов не понес убытков», — сказал бизнесмен газете «Известия».
Финансовые дела Кехмана стали складываться не лучшим образом. Он вынужден был отказаться от ряда начинаний — в частности, продал компании «Мегалит» гостиницу «Речная», где хотел реализовать девелоперский проект, и передал Сбербанку универмаг «Фрунзенский», который собирался перестроить в концертный зал.
Банки один за другим подавали к поручителям иски о возврате кредитов. Аналитики отмечают, что в Петербурге юристам Кехмана удавалось затягивать рассмотрение исков, а вот московские судьи часто без проволочек вставали на сторону кредиторов. Мещанский районный суд обязал Кехмана, Захарову и Афанасьева вернуть Райффайзенбанку 465 миллионов рублей. Гагаринский суд взыскал с них три миллиарда рублей в пользу Сбербанка. В последнем случае Кехман пытался оспорить свое поручительство, однако безуспешно. Надо сказать, что в данном случае поручители еще легко отделались — изначально Сбербанк хотел получить по три миллиарда с каждого из них, но затем иски объединили в одно производство.
А Банк Москвы тем временем обратился с иском в британский суд. В результате в сентябре 2012 года были заморожены активы британских компаний, подконтрольных Кехману. Впрочем, в данном случае бизнесмен сумел дать изящный ответ: в ноябре он добился в лондонском суде признания банкротом самого себя как физического лица.
Однако кредиторы были настроены решительно. В декабре 2012 года МВД возбудило уголовное дело о мошенничестве. По версии следствия, руководство JFC изначально не планировало возвращать ряд кредитов, взятых перед банкротством. Сумма ущерба от мошенничества оценивается в десять миллиардов рублей. Правда, фигурантами дела стали только Захарова и Афанасьев. По информации издания «Фонтанка.ру», последний сейчас находится за границей. Хотя газета «Ведомости», взявшая несколько кратких комментариев по делу у самого Афанасьева, о его отъезде из РФ не упомянула.
До января 2013 года об уголовном деле не было известно широкой общественности. МВД «презентовало» его 24 января, проведя сразу восемь обысков. Семь адресов были вполне предсказуемы — это дома, квартиры и другие помещения, имеющие отношение к Захаровой и Афанасьеву. А вот восьмой обыск прошел в кабинете Кехмана в Михайловском театре и немало взбудоражил общественность. В первые часы СМИ предполагали, что уголовное дело коснулось самого театра. Лишь позднее МВД объявило, что театр тут совершенно ни при чем.
А затем комментарии активно начал давать сам Кехман. Он заявил, что на момент обыска находился в Москве, но скоро прибудет в Петербург. При этом бизнесмен подчеркнул, что возбуждение дела его ничуть не обеспокоило: оказывается, он сам подал в МВД заявление с просьбой разобраться в делах JFC. «Это сложная структура, я давно не занимался ее управлением, и мне хотелось, чтобы было объективное расследование», — пояснил он в интервью «Известиям». Кехмана немного удивил лишь визит полицейских в театр. Впрочем, он дал понять, что это интересует его в десятую очередь. Когда-нибудь, завершив важные дела, связанные с театральной жизнью, он проконсультируется по этому поводу у своих адвокатов.
Действительно, похоже, что поводов для серьезного беспокойства у Кехмана нет. Если Захарову и Афанасьева признают преступниками, злонамеренно обманувшими банки, — весьма вероятно, что Кехману отвечать за неуплату долгов уже не придется. Особенно если учесть, что как раз перед банкротством он официально не входил в состав руководства компании.