Венесуэла на этой неделе почувствует эффект от очередной девальвации национальной валюты, проведенной правительством страны 8 февраля. Искусственный обвал боливара произведен по необходимости — из-за слишком большой разницы в курсах между официальным и «черным» рынком, что приводит к утечке валюты из страны и ее чрезмерному использованию как средства накопления. «Лента.ру» в этой связи решила вспомнить, какие еще резкие или экстравагантные шаги предпринимала Венесуэла времен Уго Чавеса для того, чтобы приблизить свою экономическую модель к идеалам харизматичного президента.
1. Национализация
Уго Чавес начал говорить о необходимости увеличить долю государства в экономике, сразу как только пришел к власти — в 1998 году. Однако длительное время это было невозможно, поскольку при низких ценах на нефть правительство просто не имело достаточного количества денег. Кроме того, происходили случаи с колебаниями ВВП на 15-20 процентов за год. К середине 2000-х ситуация поправилась. Окрепшая финансово Венесуэла начала масштабную программу огосударствления.
Ключевой ее целью была, безусловно, нефтяная индустрия, составляющая основу национальной экономики. В 2007 году Каракас взял под контроль месторождения «тяжелой» нефти в бассейне Ориноко. Стоимость запасов на них оценивалась в 30 миллиардов долларов. В результате страну покинули такие корпорации, как ConocoPhilips и ExxonMobil. За американцами последовали норвежская Statoil и французская Total, а вот Chevron и BP остались участвовать в проектах на Ориноко как миноритарные партнеры. В 2010 году Чавес выкупил 11 нефтяных скважин у американской компании Helmerich & Payne.
В других секторах государство также развило немалую активность. Так, в октябре 2010 года Венесуэла национализировала один из крупнейших производителей азотных удобрений в мире – компанию Fertinitro. Тогда же правительство забрало около 200 тысяч гектаров угодий у британской мясопромышленной компании Vestey Foods. В финансовом секторе наиболее запомнилась покупка государством Banco de Venezuela, «дочки» испанской группы Santander за миллиард долларов.
В телекоммуникационной сфере была национализирована крупнейшая компания страны CANTV (в 2007 году). Власти не обошли стороной и металлургию, выкупив за два миллиарда долларов долю аргентинской Ternium в крупнейшем сталелитейном комбинате Венесуэлы. Национализация затронула также сферу туризма, когда правительство приобрело частные дома на архипелаге Лос-Рокес в Карибском море, сделав эти активы основой для создания государственной турфирмы.
Разумеется, это лишь малая часть огосударствленных предприятий и организаций Венесуэлы. В целом количество занятых в госсекторе выросло за последние 11 лет почти в два раза. И с учетом того, что несмотря на болезнь Чавеса его партия власть сдавать не намерена, государственная доля в экономике, вероятно, будет только расти.
2. Социалистические кафе
Еще в начале 2000-х годов Чавес создал государственного оператора пищепрома PDVAL, который стал заниматься оптовыми поставками и частично производством продуктов питания. Декларируемой целью была борьба с искусственно создаваемым дефицитом на рынке продовольствия, который заодно подстегивал инфляцию. Об успехе программы судить сложно. С одной стороны, особых перебоев в поставках пищи не наблюдается, с другой — немалая часть продуктов, которые должна была продавать компания, просто сгнила, не дойдя до места назначения. В результате венесуэльцы прозвали ее Pudre VAL (от испанского pudre — гной).
На этом попытка глубоко проникнуть на продовольственный рынок не закончилась. В 2009 году Чавес создает сеть государственных магазинов и кафе под брендом Comerso (в основном за счет еще одного национализированного ритейлера — Equito). Их цель — продавать некоторые виды популярных в стране продуктов, к примеру, кукурузные лепешки «арепа» с начинкой из мяса или рыбы и овощей. Действительно, продукты в государственной сети стоят существенно дешевле (иногда в 3-4 раза), чем в частных магазинах, однако покупатели жалуются на то, что «арепы» в Comerso меньше, чем у конкурентов.
3. Рабочий контроль
Чавес также стал активным проповедником системы «рабочего контроля» на многих производствах в стране. Смысл такого подхода в том, что производство контролируется не частными фирмами и не государством, а самими рабочими коллективами. Хотя об особо масштабном применении такой системы говорить не приходится, несколько предприятий все же внедрили ее у себя. Сами рабочие довольны практикой, а вот о ее финансовых успехах пока судить сложно — внятной отчетности нет. Политика передачи власти на предприятии коллективам, как правило, вызывает серьезное сопротивление со стороны государственной бюрократии, которая не готова делиться властью с рабочими.
4. Верните наше золото!
В 2011-2012 годах Каракас провел масштабную операцию по возврату находящегося в иностранных банках золотого запаса. За несколько месяцев в страну было ввезено 176 тонн драгоценного металла, а общий объем золота в хранилищах ЦБ Венесуэлы составил более 230 тонн. В деньгах это не так уж и много — не больше 15 миллиардов долларов. Тем не менее Чавес уверен, что его политика поможет Венесуэле в случае масштабного кризиса в мировой финансовой системе (то есть если крупные банки будут вынуждены продавать золото для поддержания себя на плаву и не смогут вовремя передать лежащее в запасниках чужое золото стране-хозяйке).
5. Девальвация
Усиление государственного контроля за валютным рынком, начавшееся сразу после прихода Чавеса и его партии к власти, не могло не привести к серьезным расхождениям между официальным и неофициальным курсами. А в 2010 году и вовсе была запрещена деятельность частных брокерских компаний, осуществлявших торговлю валютой. В том же году ЦБ страны впервые девальвировал боливар. Вместо прежнего официального курса 2,15 боливара за доллар были введены два обменных курса: 2,6 боливара для импортных товаров приоритетного назначения и 4,3 боливара — для остальных.
Этого оказалось мало. К февралю 2013 года за доллар на черном рынке давали уже 21 боливар. С учетом того, что страна импортирует почти все необходимое, проблема становилась очень серьезной — началась долларизация экономики. Подлили масла в огонь неудачные переговоры с Китаем о новых кредитах, за счет которых государство было намерено пополнять свои валютные запасы. В результате ничего кроме нового удешевления валюты — до 6,3 боливара за доллар по официальному курсу — властям не оставалось.
Удивительно, что девальвация Венесуэле требуется даже несмотря на цену на нефть (главный экспортный ресурс страны) в 100 долларов за баррель. Еще 10 лет назад для поддержания устойчивого курса хватало куда более низкой стоимости углеводородов. Так или иначе, но девальвация почти наверняка означает новый виток инфляции, сейчас превышающей в стране 30 процентов в год. Уго Чавесу или людям, которые будут замещать его в ближайшем будущем, придется немало поломать голову над тем, как сдержать запредельный рост цен.