СК РФ начал проверку по факту махинаций с закупкой электронных браслетов для заключенных, а МВД выявило мошенничество с поставкой продуктов в колонии. Возможно, Федеральную службу исполнения наказаний ожидает такая же «чистка», как МВД после преступления Дениса Евсюкова или Минобороны из-за холдинга «Оборонсервис». Впрочем, уволенному летом 2012 года главе ведомства Александру Реймеру вряд ли придется испытать на себе роль заключенного. По данным СМИ, он уже уехал в Израиль.
В начале 1990-х МВД РФ унаследовало от МВД СССР функцию контроля над исполнением наказаний, однако в 1998 году (через год после принятия нового Уголовно-исполнительного кодекса) эту функцию передали Минюсту. Сначала в министерстве создали Главное управление исполнения наказаний, а в 2004-2005 годах управление получило большую самостоятельность и превратилось в Федеральную службу исполнения наказаний.
Долгое время бессменным «начальником российских тюрем» оставался Юрий Калинин. Он служил в уголовно-исполнительной системе с 1970 года. В 1988-м его перевели с должности начальника Управления исправительно-трудовых учреждений МВД СССР по Саратовской области в центральный аппарат министерства, а в 1992 году назначили начальником Главного управления исполнения наказаний МВД РФ. В 1997-м Калинина сняли с должности по подозрению в финансовых злоупотреблениях. Однако подозрения не подтвердились, и в тот же год он был назначен заместителем руководителя одного из департаментов Минюста. Через год, когда в Минюсте создали ГУИН, Калинин стал заместителем министра и начал курировать работу нового управления. Наконец, в 2004-м Калинина назначили главой ФСИН. В 2006-м он заявил, что собирается уволиться, но в итоге отставка состоялась лишь в 2009 году. Ныне Калинин находится на «почетной пенсии» в Совете Федерации.
В 2009 году ФСИН возглавил другой выходец из МВД — Александр Реймер. Он служил в милиции с 1979 года. В отличие от Калинина, Реймер в молодости мало сталкивался с системой исполнения наказаний. Он служил в угрозыске, в 1993-м возглавил УВД города Орска Оренбургской области, в 2001-м стал заместителем начальника областного ГУВД, а в 2006 году был назначен начальником ГУВД Самарской области. Именно с этой должности его и перевели во ФСИН.
Подводя итоги 2009 года, тогдашний президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что российская система исполнения наказаний должна быть реформирована. В частности, необходимо чаще использовать виды наказания, не связанные с лишением свободы. Вскоре после этого глава Минюста Александр Коновалов пояснил, что к 2020 году «несерьезных» преступников будут отправлять в колонии-поселения, а «серьезных» — в тюрьмы особого, усиленного либо общего режима. Реформаторы решили, что исправительные колонии, являющиеся основным местом лишения свободы в настоящее время, давно превратились в рассадник организованной преступности, так что легче полностью переменить саму систему, нежели сделать все колонии «красными» (то есть контролируемыми администрацией, в отличие от «черных», живущих «по понятиям»).
Создатели действующей системы исполнения наказаний считали, что содержание людей в колониях, где они сами зарабатывают на жизнь, является более перспективным с точки зрения исправления. Кроме того, этот вид наказания можно считать в какой-то степени и более гуманным: в колонии (не считая колоний особого режима) люди пользуются большей свободой, нежели в тюрьме. Хотя, конечно, все относительно: современные европейские тюрьмы нередко называют «курортами». Именно к такой модели планировали стремиться и российские чиновники. По мнению авторов реформы, исправлять заключенных поможет не труд (на который возлагались надежды в советское время), а строгий надзор, в особенности за тем, чтобы не допускалось общение новичков с рецидивистами.
Действующий Уголовно-исполнительный кодекс предусматривает пять видов колоний: воспитательные колонии для несовершеннолетних; колонии-поселения (фактически проживание в деревне без права отъезда); колонии общего режима; колонии строгого режима; колонии особого режима (там содержатся пожизненно осужденные, а также лица, приговоренные к смертной казни, но помилованные из-за моратория). Колоний строгого и особого режима для женщин не существует — в жестких условиях содержат только мужчин.
Тюрьма по действующему УИК — едва ли не самый жесткий тип исправительного учреждения (если не считать колоний особого режима). Там содержатся лишь самые опасные преступники, и то лишь часть срока (приговор звучит примерно так: «Двадцать лет лишения свободы с отбыванием первых пяти лет в тюрьме, а оставшегося срока — в колонии строгого режима»).
Кроме того, УИК предусматривает такую меру наказания, как арест. Осужденные должны отбывать срок в арестных домах. Однако словосочетание «арестный дом» в Рунете можно найти лишь в статьях о быте Российской империи и ряда постсоветских государств. В РФ арестные дома, по всей видимости, так и не создали. Вероятно, поэтому арест практически не используется как вид наказания за уголовные преступления — он назначается лишь как мера пресечения (таких арестованных помещают в СИЗО) либо как наказание за административные правонарушения (такие арестованные отбывают свои несколько дней в спецприемниках МВД).
Можно поспорить на тему разумности реформы, но оставим этот вопрос специалистам. Отметим лишь, что за три года, прошедшие с начала реформы, обещания министра Коновалова так и не начали воплощаться в реальность. По планам реформаторов, к 2020 году в РФ должно быть создано 721 исправительное учреждение нового типа. Однако к концу 2012 года перепрофилировать удалось лишь 13 учреждений. Нетрудно подсчитать, что если эти темпы сохранятся, то к 2020 году в РФ появится лишь около сорока новых тюрем и колоний — почти в 20 раз меньше, чем планировалось.
С марта 2012 года в СМИ (в основном в газете «Известия») начал появляться компромат на ФСИН в целом и на Реймера в частности. Сначала секретарша обвинила Реймера в домогательствах, затем в кабинете замглавы ФСИН Эдуарда Петрухина нашли подслушивающие устройства... История с секретаршей продолжения не получила, а история с прослушкой органично влилась в более крупный скандал, связанный не только со ФСИН.
Однако в июне 2012 года Реймер был уволен. По информации СМИ, практически сразу после этого он уехал в Израиль. В декабре того же года замглавы ФСИН Петрухин (тот самый, у которого в кабинете нашли прослушку) объявил о провале реформы ведомства. Официально ФСИН категорически опровергла это заявление, назвав его личным мнением Петрухина.
Одновременно «Известия» снова стали уделять ФСИН повышенное внимание. Газета спрогнозировала возбуждение такого же громкого уголовного дела, как недавние дела «Оборонсервиса» и «Росагролизинга». Журналисты подробно расписали схемы хищений при закупках продовольствия для заключенных, сообщили о возможной причастности к махинациям лично Реймера, а также о том, что происходящим заинтересовалась Генпрокуратура. По информации «Известий», при Реймере была искажена система работы ФГУПов, созданных при ФСИН в основном для распределения продуктов, добытых трудом самих заключенных. ФГУПы сосредоточились на закупке продуктов на стороне, в то время как собранные заключенными урожаи гнили на складах. Продукты не лучшего качества покупались по завышенным ценам, утвержденным подписями Реймера и его заместителя Николая Криволапова.
ФСИН данную информацию опровергла, однако 25 февраля Криволапов (после отставки Реймера и так почти не появлявшийся на работе) был уволен. 26 февраля МВД подтвердило факт махинаций с закупками продовольствия. Проверка показала, что в аукционах на поставку продуктов участвовали три фирмы, которые посредством сговора сначала устраняли из конкурса остальных участников, а потом вынуждали ФСИН согласиться на завышенную цену. Сумма ущерба от махинаций оценивается в 32 миллиона рублей.
В тот же день Следственный комитет объявил о начале проверки информации о мошенничестве с закупкой электронных браслетов для осужденных к ограничению свободы (эксперимент по внедрению браслетов проводится в России с 2006 года). По версии СК, нецелевым образом были потрачены 1,3 миллиарда рублей. Самарское ФГУП «Центр информационно-технического обеспечения и связи ФСИН» закупило по завышенным ценам большое количество браслетов, в которых не было электронных блоков. Другими словами, устройства являлись нерабочими. Под документами о закупке браслетов, опять же, ставили подписи Реймер и Криволапов.
Между прочим, ранее махинации с браслетами уже были выявлены заместителем начальника отдела по обеспечению экономической безопасности ФСИН Александром Тюриным и старшим оперуполномоченным по особо важным делам этого же отдела Игорем Фоменко. Однако они не проинформировали о мошенничестве правоохранительные органы, а стали вымогать взятку в размере 80 миллионов рублей у поставщика браслетов — фирмы «МЕТА». Чиновников и двух посредников задержали, трое из них помещены под арест (на свободе остался один посредник).
В общем и целом ситуация выглядит безрадостно. Вместо комфортных тюрем и электронных браслетов — тотальная коррупция и бюрократическая неповоротливость. Причем этой неповоротливостью при столкновении с ФСИН заражаются и сотрудники других ведомств: ведь СК и МВД пока только объявили о выявлении махинаций, но не возбудили уголовных дел и не задержали подозреваемых.
Стоит отметить, что после Реймера ФСИН впервые возглавил человек, до этого не работавший в МВД. Однако он не является и сотрудником Минюста, которому служба подведомственна уже 15 лет. Новый глава ФСИН Геннадий Корниенко с 1981 года трудился в КГБ СССР, затем перешел в ФСБ РФ, а в 2001-м был назначен заместителем директора Федеральной службы охраны. В 2002 году он стал главой Государственной фельдъегерской службы, где и проработал до лета 2012-го. Можно сказать, что ФСИН «перешла из рук полиции в руки чекистов». Вряд ли стоит об этом жалеть: экс-сотрудники МВД не лучшим образом справлялись со своей работой. Однако Корниенко за первые полгода работы особенно впечатляющих результатов тоже не показал.