«Деньги ни у кого не пропали?» — так 18 марта начал совещание губернатор Белгородской области Евгений Савченко, имея в виду обещание Кипра списать единовременный налог в 7-10 процентов со всех депозитов в банках страны. «Жаль маловато, — посетовал губернатор, — надо было процентов 70 забрать и напечатать, чтобы мы узнали, кто такие русские патриоты, а кто такие русские киприоты». Глава региона стал едва ли не единственным крупным чиновником из РФ, положительно оценившим демарш Кипра. В остальном мире мнения разделились — если сразу после объявления о налоге Кипр и Евросоюз в основном критиковали, то впоследствии у санкции по отношению к вкладчикам появились сторонники.
Введение налога на вклады на Кипре оказалось для экономистов полной неожиданностью, хотя СМИ и предупреждали ранее, что немцы предлагают спасти экономику Кипра в том числе и за счет вкладчиков. В первые минуты торгов 18 марта индексы европейских бирж обвалились в среднем на два процента, российские индикаторы ММВБ и РТС упали на 2,5 и 3,2 процента соответственно.
Экономисты, бизнесмены и журналисты все как один негативно оценили возможное списание средств. «Это как если бы европейцы подняли светящийся знак, на котором по-гречески и по-итальянски было бы написано: "Время забирать свои деньги из банков"», — так нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман охарактеризовал планы ЕС и Кипра в своем блоге на сайте The New York Times. Журналист Имонн Финглтон назвал планы Кипра самым безответственным решением в банковском мире с 1930-х годов. В редакционной статье Bloomberg намерения Никосии переложить часть убытков на плечи обычных вкладчиков были названы худшим из всех возможных вариантов.
Только после первого шока в СМИ стали появляться статьи тех, кто готов признать правоту ЕС и Кипра в этой ситуации. Например, как напоминает колумнист Питер Гембл в своей статье для Reuters, Брюссель давно предупреждал, что держать деньги в стране с репутацией «налогового рая» опасно. В конечном счете решение Кипра можно представить как наказание для налоговых уклонистов, что сослужит неплохую службу более прозрачным юрисдикциям.
Кроме того, предложи правительство Кипра своим гражданам выбор: пожертвовать частью вкладов или согласиться на мучительную политику жесткой экономии — еще неизвестно, что выбрали бы киприоты. Тем более что Никосия предлагает пожертвовать частью не только своих вкладов, но и чужих, открытых компаниями с заграничными учредителями. 19 марта стало известно, что вклады на суммы до 20 тысяч евро вообще могут освободить от налога, а это означает, что экономику республики спасут преимущественно за счет крупных вкладчиков-иностранцев.
Наконец, Гембл задается вопросом, что лучше: резкий одномоментный обвал и быстрое восстановление или долгая рецессия, как в Греции? Колумнист, правда, не уточнил, почему он считает, что после снятия процента со вкладов Кипр ждет выход из экономического кризиса, но если допустить, что он прав, то решение Кипра не выглядит таким уж ошибочным.
Трейдеры на рынке после паники первых часов также прекратили распродавать активы и даже предприняли попытку к росту. В международной дискуссии о Кипре обсуждение собственно налога на вклады (введение которого еще может провалиться из-за несговорчивости местного парламента) стало вытесняться обсуждением реакции мировой элиты на введение налога. При этом самое пристальное внимание оказалось приковано к России, которая дала налогу наиболее жесткую оценку.
Про «железного Путина»
Планируемое списание налога на Кипре в жесткой форме осудили президент России Владимир Путин и премьер-министр Дмитрий Медведев, а министр финансов Антон Силуанов открыто признал, что Россию не устроило в сложившейся ситуации то, что Москва узнала о санкциях в отношении вкладчиков одной из последних. СМИ тут же связали активное возмущение Москвы с тесными отношениями двух стран в области инвестиций. Кипру припомнили в том числе репутацию страны, в которой россияне отмывают свои деньги.
«Все знают, что большинство депозитов на Кипре принадлежат российским вкладчикам. Это российские чиновники, российские бизнесмены и российская мафия, а с российской мафией шутить не стоит», — на полном серьезе заявил в эфире CNBC журналист и экономист Денис Гартман (Dennis Gartman). «Они [ЕС и Кипр] наступили России на мозоль, и русские вовсе не в восторге. Кому-то придется за это заплатить», — считает Гартман.
Парламент Кипра еще не проголосовал по вопросу ввода налога на депозиты. Изначально заседание планировалось провести 17 марта, однако затем голосование не раз откладывалось. Вечером во вторник стало известно, что парламент планирует рассмотреть новый налог 20 марта. Постоянный перенос заседания означает, что Кипр старается выиграть время для дополнительных переговоров с Москвой и ЕС. Впрочем, даже если налог в итоге не будет одобрен парламентом, кипрскую банковскую систему не ждет ничего хорошего: как только банки откроются, вкладчики неминуемо начнут в массовом порядке забирать свои средства, из-за чего финансовые организации могут обанкротиться.
Мысль Гартмана продолжил другой экономист, профессор Университета Западного Сиднея Стив Кин (Steve Keen). «Пытаясь надавить на русских, надо помнить, что есть "железный Путин". Почему бы ему не перекрыть поставки газа в Германию, пока все не уляжется?» — предположил Кин в эфире все того же CNBC. Решение ЕС наказать Россию за подозреваемое отмывание денег через Кипр экономист считает неправильным, поскольку при этом страдают легальные вклады.
По мнению аналитиков Morgan Stanley, Россия как минимум может выпросить уступки для своих вкладчиков в обмен на предоставление нового кредита Кипру. Переговоры о предоставлении заемных средств Никосии должны состояться в ближайшее время — министр финансов Кипра Михалис Саррис уже отправился в Москву на переговоры. Это, помимо прочего, означает, что Кипр не исключает для себя полную отмену непопулярного налога, если Россия предложит кредит, который может заменить деньги от Евросоюза.
На активность России в деле спасения Кипра можно посмотреть с нескольких сторон. С одной стороны, у России открываются возможности для возврата капитала на родину, то есть для деофшоризации, о необходимости которой ранее говорил Владимир Путин. Кроме того, Москва может выторговать у Никосии данные о держателях счетов, что определенно поможет борьбе с коррупцией.
С другой стороны, не исключено, что за заботой о деофшоризации на самом деле стоит желание группы людей сохранить свои сбережения, которые по каким-то причинам оказались не в российских, а в кипрских банках. Тогда выходит, что ни о какой деофшоризации никто на самом деле не думает — чиновники, не стесняясь, всего лишь спасают выведенные из России средства.
Наконец, не стоит забывать, что, какими бы мотивами ни руководствовалась Москва, в ее защите от Никосии сейчас заинтересованы не только вкладчики с их «серыми» доходами, но и многие отечественные компании, которые проводят свои операции через Кипр. «На Кипре (вопреки устоявшемуся мнению) есть не только затупикованные кубышки подпольных российских чиновников, но и оборотные средства для текущих операций большого числа компаний, осуществляющих экспортно-импортные операции и инвестиции за рубежом», — написал 18 марта в своем Facebook бывший вице-премьер Альфред Кох, хорошо разбирающийся в деталях российской офшорной экономики. В той же социальной сети появились и другие подтверждения его тезиса: якобы отечественные стартапы и компании, работающие в интернете, уже прекратили набор сотрудников из-за непонятной ситуации на Кипре.
Это означает, что банкротство острова может стать угрозой уже не для европейской, а для российской экономики, и это дает возможность властям Кипра давить на Россию, чтобы выпросить у нее очередной кредит на латание хотя бы самых больших и неотложных дыр в своем бюджете. Если чиновники островного государства, объявляя о налоге на депозиты, добивались именно этого, то пока что придуманная ими схема работает идеально.