В ночь на 30 марта мир облетела новость о том, что КНДР объявила войну Южной Корее. Сообщение вызвало сильный резонанс, многие СМИ в выходные выпустили пространные материалы на эту тему, всерьез прогнозируя дальнейшие действия сторон. И хотя вскоре журналисты пришли к выводу, что дальше слов северокорейский режим, скорее всего, не пойдет, волна обеспокоенности в связи с возможным ядерным конфликтом все еще не вполне улеглась.
Сообщение о войне опубликовало Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК) — главный рупор режима Ким Чен Ына. Независимо от того, как именно прозвучало само заявление, очевидно, что оно легло на благодатную почву. К моменту его появления новостной фон, сложившийся вокруг обеих Корей, успел стать весьма неспокойным.
Началом новому витку противостояния между Сеулом и Пхеньяном послужил очередной запуск северокорейского спутника, состоявшийся в декабре 2012 года — в Южной Корее и во многих других странах его расценили как испытания баллистической ракеты. В ответ на санкции, принятые в Совбезе ООН, северяне в феврале провели третьи в истории страны ядерные испытания, что еще больше накалило атмосферу на полуострове.
Попутно северяне продолжали идти на активное обострение обстановки. В феврале власти Северной Кореи выпустили сразу два ролика, в которых в открытую намекали на подготовку ядерного удара по США. В марте Пхеньян принялся за Сеул: КНДР объявила о расторжении сначала соглашений о ненападении, а потом — договора о перемирии. Дальше последовали привычные угрозы напасть на южан, в поддержку этих угроз был выпущен соответствующий ролик.
Затем северяне объявили об отключении экстренной военной связи с Южной Кореей и начали демонстративно приводить свои ракеты в боевую готовность. Целями возможных ударов были объявлены американские военные базы в Республике Корея и на тихоокеанских островах, а также континентальная часть США. Соответствующий приказ Ким Чен Ын отдал всего за сутки до «объявления войны» Сеулу.
Запуск ракеты "Ынха-3", которая, по словам северокорейского руководства, вывела на орбиту спутник. 12 декабря 2012 года
Фото: KCNA / Reuters
Понятно, что после череды всех этих событий многие СМИ сделали однозначный вывод: Пхеньян переходит от слов к делу. По крайней мере, это следовало из заголовков множества статей, опубликованных в газетах по всему миру. Более того, обсуждение возможного обострения конфликта между двумя, в общем-то, совсем небольшими странами вылилось в социальные сети и даже на улицы. Причина такого ажиотажа довольно проста: громкие заголовки, непрекращающийся поток новостей о наличии ядерного оружия у КНДР в сочетании с неглубокими знаниями об особенностях отношений на полуострове легко могли породить страхи о смертоносной войне. Масла в огонь подлили, с одной стороны, обещания Вашингтона серьезно отнестись к заявлению северян, а с другой стороны, реакция южан, выразивших готовность дать соседям отпор.
Впрочем, журналисты довольно скоро сориентировались и существенно снизили градус эмоций в своих сообщениях. Во-первых, многие обратили внимание на формулировку, использованную в сообщении ЦТАК. Несмотря на то что в нем действительно говорится о «переводе отношений между Югом и Севером в состояние войны», его авторы все же предпочли использовать старую риторику: в случае провокации будет дан немедленный ответ. К подобным угрозам Пхеньян не раз прибегал и без всякого объявления войны. Речи же об одностороннем нападении в заявлении вообще не шло.
Во-вторых, как справедливо отметили СМИ, несмотря на приведение ракетных комплексов (эффективность которых вызывает у многих экспертов большие сомнения) в состояние боевой готовности, никаких признаков массовой мобилизации северокорейской армии не наблюдается. Если бы КНДР действительно решила напасть на соседнюю страну, ей пришлось бы концентрировать войска неподалеку от границы, и от спутников это, скорее всего, не укрылось бы.
Наконец, в-третьих: в состоянии войны Южная и Северная Кореи существуют уже более 60 лет. По итогам конфликта 1950-1953 годов стороны так и не подписали мирного договора, ограничившись перемирием и пактом о ненападении. При этом эксперты подчеркивают, что КНДР и раньше не особенно соблюдала условия этих документов. В частности, можно вспомнить нападение на южнокорейский корвет «Чхонан» в 2010 году: как было объявлено по итогам экспертизы, в корабль попала северокорейская торпеда (в Пхеньяне эти выводы отвергли). Так что отказ от соглашений на словах, считают аналитики, по сути ничего не изменит.
Стоит добавить, что очередной виток конфронтации между КНДР с одной стороны и Южной Кореей и США с другой стороны совпал по времени с началом ежегодных корейско-американских учений, регулярно вызывающих гневную реакцию северян. Пхеньян называет их провокационными и неизменно обещает в случае чего стереть противников в порошок. Особенностью маневров нынешнего года стал тот факт, что США, желая припугнуть распоясавшуюся КНДР, впервые в открытую отправили к берегам полуострова стратегические бомбардировщики B-2 Spirit, в ответ на что северяне и объявили о приведении своих ракет в боевую готовность.
Ким Чен Ын в штабе ракетных войск. 29 марта 2013 года
Фото: KCNA / Reuters
Что же касается усиления антизападной риторики в целом (а также риторики, направленной против южного соседа), то, как считает кореевед Андрей Ланьков, «ничего особо нового в происходящем нет». Он, в частности, предполагает, что, как и раньше, Пхеньян, угрожая эскалацией конфликта, всего лишь добивается выплаты ему помощи. Но, «похоже, что [старый прием] работать перестает, так что в КНДР решили проиграть старую мелодию на несколько усиленной громкости», — объясняет Ланьков возможные причины, по которым северяне могли решиться на более резкое обострение, чем обычно.
Согласно еще одной версии, к которой склоняются сразу несколько аналитиков, воинственные действия Пхеньяна рассчитаны исключительно на внутреннюю аудиторию, которой надо было продемонстрировать, что новый лидер не менее могуществен и решителен, чем его предшественники. Что характерно, на обострение Ким Чен Ын пошел вскоре после объявления о передаче экономических рычагов от военных структур гражданским, что дало обозревателям повод заговорить о возможном смягчении режима.
Какая бы из версий ни оказалась ближе к истине, некоторые факты все же указывают на то, что северяне действительно не собираются ни с кем воевать. Во-первых, власти КНДР по-прежнему продолжают зазывать к себе туристов, которых, по некоторым данным, откровенно просят не обращать внимания на разговоры о возможной войне. А во-вторых, Пхеньян не торопится закрывать управляемый совместно с Сеулом промышленный парк Кэсон, расположенный в специальной экономической зоне на границе двух стран, несмотря на все угрозы прекратить его работу.
Что же до шумихи, поднятой вокруг северокорейского демарша, то она пока не совсем улеглась. Отчасти виной тому опять-таки реакция США и Южной Кореи: они не могут оставить брошенный им вызов без ответа и продолжают делать грозные заявления. Отчасти же виновата инерционность информационного поля: заголовки о возможной войне между Пхеньяном и Сеулом продолжают появляться до сих пор.