В Белоруссии завершился суд по делу о фотографиях с конкурса «Belarus Press Photo», которые власти сочли оскорбляющими белорусский народ. В четверг, 18 апреля, суд официально признал снимки «экстремистскими». В случае если это решение не удастся обжаловать, изъятые альбомы с фотографиями будут уничтожены.
На то, чтобы вынести решение, судье хватило двух дней. Он отклонил ходатайства защиты, выслушал претензии — довольно сбивчивые, по словам присутствовавших на процессе журналистов — представителей власти (сотрудницы КГБ и начальника идеологического управления из Гомельской области, который проводил экспертизу фотографий) и показания фотографов. По словам адвоката Александра Бирилова (он представляет одну из организаторов фотоконкурса Юлию Дорошкевич), подробного объяснения причин, по которым снимки в итоге были признаны экстремистскими, суд не представил.
Нескольких фотографов, проходивших по делу в качестве «заинтересованных лиц», суд обязал выплатить государственную пошлину и компенсировать судебные издержки — каждому придется заплатить по 217,5 тысячи белорусских рублей (примерно по 25 долларов).
Решение суда фотографы намерены обжаловать. При этом они не исключают, что им удастся добиться успеха. «Почему нет? Такое возможно, — отмечает один из фигурантов дела Вадим Замировский. — Адвокаты, которые сталкивались с подобными делами, говорят, что в таких случаях оправдание как раз и бывает в вышестоящих инстанциях».
Юлия Дорошкевич, в свою очередь, упрекнула журналистов, писавших о процессе, в неточности. По ее словам, «суд не постановил уничтожить альбомы, их дальнейшую судьбу еще предстоит выяснить». Комментаторы, однако, напомнили, что по закону о противодействии экстремизму (статья 14) «вступившее в силу решение суда о признании продукции экстремистской является основанием для ее уничтожения». То есть, как отметил журналист Анджей Почобут, «ничего в решении специально прописывать не надо», оно подразумевает, что альбомы будут уничтожены.
Между тем даже не вступившее в силу решение уже вызвало определенный эффект. «Уже позвонили мне из Книжного салона на Калинина и попросили забрать альбомы (об альбомах какого года идет речь, не уточняется — прим. «Ленты.ру»), — написала Юлия Дорошкевич в Facebook, — т. к. они не хотят их больше продавать». Возможно, именно на такую реакцию и рассчитывали власти, затевая этот судебный процесс.
Недовольство властей вызвали работы участников открытого ежегодного конкурса «Belarus Press Photo», состоявшегося в 2011 году. Итоги конкурса были подведены еще в мае 2011-го. Гран-при тогда получила работа фотографа оппозиционной «Нашей Нiвы» Сергея Гудилина, на которой солдаты под портретом Александра Лукашенко смотрят по телевизору вечерний выпуск новостей. В номинации «Новости» первые два места отдали фотографиям, связанным с антипрезидентскими акциями в Минске (декабрьскими митингами 2010 года, которые были разогнаны милицией): на одной из них женщина стоит у милицейского автобуса с задержанными, на другой спецназовец поднимает окровавленного участника акции протеста.
Церемонию награждения победителей планировалось провести в Музее истории Минска, однако туда фотографов не пустили — как следовало из объяснений администрации музея, якобы из-за «низкого эстетического уровня снимков победителей». Организаторам в итоге пришлось искать другое место. Позднее, в начале 2012 года, был презентован альбом «Belarus Press Photo — 2011», в который вошли около 200 снимков. На обложку поместили работу, получившую гран-при (солдат с портретом Лукашенко).
Осенью 2012 года последовала реакция властей. Несколько десятков альбомов (тех самых, с прошлогоднего конкурса) были задержаны таможенниками на белорусской границе. Их отобрали у фотографов, возвращавшихся с выставки в Польше. «Мы объяснили, что альбомы изданы легально, уплачены все налоги и пошлины», — рассказывала Юлия Дорошкевич. Таможенники, однако, заявили, что материалы должны пройти экспертизу.
Вскоре после этого стало известно, что альбомы признаны «не соответствующими государственным стандартам» и подлежат уничтожению. Позднее, однако, на таможне сообщили, что изъятые материалы переданы в КГБ. Примечательно, что к тому времени, когда власть решила отреагировать на задевшие ее снимки, почти весь тираж альбомов 2011 года уже был распродан. «Весь тираж был растаможен и свободно продавался. Причем он не просто продавался, а продался, — рассказал один из организаторов фотоконкурса Вадим Замировский. — Оставалось 40 последних альбомов, которые возили на выставки, и наконец их конфисковали».
Продолжение эта история получила в начале апреля. Юлия Дорошкевич сообщила, что Комитет госбезопасности обнаружил в изъятых материалах «экстремизм» и что фотографов вызвали в суд. Она опубликовала фрагмент письма КГБ, в котором со ссылкой на результаты организованной силовиками экспертизы утверждалось, что в альбоме «содержатся умышленно искаженные, не соответствующие действительности измышления о жизнедеятельности Республики Беларусь в политической, экономической, социальной и иных сферах». Создателям альбома вменялось в вину, что подборка материалов «в совокупности отражает лишь негативные аспекты жизнедеятельности белорусского народа <...>, унижает национальную честь и достоинство граждан <...>, подрывает доверие к органам власти со стороны иностранных государств». Официально все это было квалифицировано как «экстремистская деятельность».
В чем конкретно заключались претензии к снимкам, стало известно позднее. Дорошкевич опубликовала текст экспертизы, проведением которой руководил сотрудник идеологического управления Гродненского облисполкома. Как оказалось, недовольство «экспертов» вызвали как сами фотографии, так и подписи к ним.
Упоминание о «демонстранте, избитом милиционерами», было расценено как «заведомо ложные сведения, приписывание солдатам и офицерам правоохранительных служб низких моральных качеств». Примечательно, что на суде, как отмечает «Независимая газета», руководивший экспертизой идеолог заявлял, что сотрудники милиции в ходе митинга «выполняли свою работу и защищали общество», а значит, имели право применять к демонстрантам силу.
В подписи к фото о «женщине, раненной во время акции протеста против фальсификации президентских выборов», эксперты усмотрели «умаление авторитета государственных органов, подрыв доверия к ним со стороны иностранных государств и жителей Республики Беларусь». Наконец, подпись к снимку-победителю, сообщающая, что просмотр новостей для солдат является обязательным и представляет собой элемент идеологического воспитания, была расценена как «распространение заведомо искаженной информации о жизнедеятельности военнослужащих».
В критике собственно фотографий «эксперты» пошли еще дальше, трактуя отдельные снимки как оскорбление всего белорусского народа (на основании чего сделаны подобные допущения, неясно). Фото с человеком, стоящим на портрете президента, было названо «оскорбительным не только для Главы государства, но и всего белорусского народа, своей волей избравшего Президента <...>, роняющим авторитет Президента среди населения Республики Беларусь и за ее пределами» (здесь и далее орфография и пунктуация оригинала сохранена — прим. «Ленты.ру»).
Примерно такую же характеристику дали снимку «Тени от новогодних украшений падают на проекционный экран <...> во время выступления президента Беларуси». «Фотография осуществлена с подобного ракурса, специально, чтобы представить Главу государства в неприглядном виде, — возмущаются участники экспертизы, — что является оскорбительным по отношению к Президенту Республики Беларусь, умаляет его авторитет и подрывает доверие к нему со стороны иностранных государств и жителей Республики Беларусь».
Юлия Дорошкевич, Александр Васюкович и Вадим Замировский перед зданием суда
Фото: RFE/RL
И уж совсем вольной получилась характеристика снимка «Мужчины примеряют шапки на уличном базаре». Участники экспертизы заявили, что она «преподносит жителей белорусского населенного пункта, а в их лице весь белорусский народ, в неприглядном виде — нищим, бомжеватого вида на фоне новых западных вещей».
На суде, по информации «Независимой газеты», объяснить, почему мужчина «бомжеватого вида» признан олицетворением белорусского народа, идеолог, руководивший экспертизой, не смог.
Отдельный вопрос заключается в том, зачем вообще белорусской власти понадобилось раскручивать «дело фотографов», устраивать суд из-за снимков, сделанных несколько лет назад, и альбомов, которые к настоящему моменту по большей части распроданы. По одной из неофициальных версий, появившихся во время суда, изъятые на таможне альбомы, возможно, уже уничтожены — и власти просто понадобилось обставить это в законном порядке.
С другой стороны, речь, возможно, идет лишь об очередной попытке властей отстоять идеологически выверенный образ «стабильной и благополучной» страны и воспрепятствовать проявлениям инакомыслия (даже сравнительно безобидным). Сложно сказать, понимают ли они, чего в действительности добились — борьба за уничтожение 40 экземпляров злосчастного альбома обеспечила ему широкую известность не только в Белоруссии, но и за ее пределами. «В плане пиара вся эта ситуация для власти очень невыгодна, но еще больше власть боится показать слабость и открутить ситуацию назад, — констатирует белорусский политолог Александр Класковский. — Этим судебным процессом чиновникам показали, что лучше перегнуть, что власть всегда будет на их стороне».