Где-то в Китарктике Пекин подбирается к полярным богатствам

В последние годы все больше стран начинают выделять силы и средства для анализа и оценки ситуации в «большой арктической игре». Околополярные области привлекают внимание прежде всего возможностью использования морских путей для транспортировки грузов по маршруту Европа-Азия и залежами полезных ископаемых. Китай является крупнейшим в мире потребителем и импортером энергоресурсов, но его значительная географическая удаленность не позволяет ему напрямую претендовать на равное положение в регионе по сравнению со странами Арктического совета, в который входят Дания, Исландия, Канада, Норвегия, Россия, США, Финляндия и Швеция. Однако Пекин нашел способ добиться желаемого, используя окольные пути.

С каждым годом немалые арктические богатства становятся все доступнее вследствие глобального потепления и отступления полярных льдов все дальше на север. По оценкам Геологической службы США, запасы нефти в Арктике составляют 13 процентов от неразрабатываемых общемировых, природного газа — 30 процентов, а сжиженного углеводородного газа — 20 процентов. В количественном отношении это 90 миллиардов тонн нефти, 1,67 триллиона кубометров газа и 44 миллиарда баррелей сжиженного газа.

Коммерческая составляющая перевозки грузов через Арктику в сравнении с маршрутом через Суэцкий канал тоже выглядит экономически привлекательно. В августе и сентябре 2009 года первые иностранные суда прошли по Северному морскому пути — два сухогруза Foresight и Fraternity немецкой компании Beluga Shipping Group транспортировали груз для ТЭЦ в Сургуте. Годом позже арктическим проходом воспользовались четыре судна. В 2012 году уже 46 судов перевезли по Северному морскому пути более миллиона тонн, увеличив объемы транспортировки грузов на 53 процента по сравнению с 2011 годом. По оценкам исследователей, к 2020 году Севморпутем будет перевезено уже 50 миллионов тонн груза, что доказывает привлекательность маршрута для частных перевозчиков. А в перспективе коммерческий потенциал есть и у Северо-западного прохода, расположенного в Канадском арктическом архипелаге.

Оценив открывающиеся перспективы, Китай первым из азиатских государств стал пробиваться в полноправные члены Арктического совета. В Пекине придерживаются точки зрения, что Северный Ледовитый океан является общей зоной для судоходства. Кроме того, там утверждают, что потепление климата негативно отразится на продовольственной безопасности страны, в частности, возрастет угроза наводнений в прибрежных регионах, где сосредоточены основные посевные площади.

В этой связи Китай стал уделять значительное внимание исследованиям Арктики и Антарктики. С 1985 года по 2012 год Пекин инициировал пять арктических экспедиций и 28 антарктических, открыл собственную арктическую научную станцию «Хуанхэ». Кроме того, финские судостроители поставят к 2014 году новый ледокол в дополнение к уже имеющемуся «Снежному дракону», купленному в 1993 году у Украины. Китайские представители участвуют в работе Международного арктического научного комитета, в проекте «Международный полярный год» и других организациях и программах, занятых изучением Арктики с точки зрения климатических изменений и защиты окружающей среды.

На данный момент китайские действия в отношении Арктики отчетливо показывают, что Пекин стремится закамуфлировать свои истинные интересы в регионе вопросами мониторинга окружающей среды, защиты арктических животных и заботы о коренном населении. Риторика Пекина направлена на позиционирование Арктики как международной зоны, изменения в которой касаются всех стран. В КНР отмечают тот факт, что изменение климата угрожает глобальной безопасности. Наряду с Францией и Германией Китай не без основания считает, что повторение в Арктике разлива нефти, сходного по сценарию с катастрофой 2010 года в Мексиканском заливе, повлечет за собой катастрофические последствия для всех стран мира. Именно поэтому Китай ежегодно тратит на полярные исследования 49 миллионов евро, строит в Шанхае центр по изучению Севера и увеличил количество ученых, занимающихся полярной проблематикой, в пять раз, до 1000 человек.

Однако иногда Пекин позволяет ряду исследователей намекать в прессе, что Китай не намерен мириться с нынешним распределением сил в регионе. Наиболее значимым событием в полемике, которое говорит об амбициях Пекина в арктической гонке, является именование КНР «околоарктическим государством». Этот термин уже прочно вошел в лексикон китайских исследователей, занимающихся изучением Арктики. Однако столь смелое наименование вызвало ироничную реакцию немецкой газеты Spiegel. Издание отметило, что если следовать логике китайского посла в Норвегии, который заявил, что Китай является околоарктическим государством, поскольку большая часть КНР достигает 50 градусов северной широты, то и немецкий остров Зюльт, расположенный на 54-й широте, также должен считаться околоарктическим.

Нынешняя позиция КНР выглядит достаточно осторожной, учитывая пристальное внимание США и Канады к действиям России в регионе (публикация новой Арктической стратегии, боевое дежурство российских ВВС и ВМФ в приграничной зоне, установка флага на Северном полюсе в 2007 году), которые расцениваются как проявление агрессии. В этой связи Пекин, вероятно, оставит образ опасного игрока Москве, а сам будет поддерживать имидж мирной страны и сконцентрируется на нейтральных темах: спонсирование экспедиций, изучение климатических изменений, поддержка социального и экономического развития местного населения, борьба с загрязнением окружающей среды и туризм.

Имея прочные позиции в вышеприведенных областях, Китай получит возможность не только аккумулировать знания международного научного сообщества и приводить весомые доводы в поддержку теории о воздействии таяния арктических льдов на Китай, но и взаимодействовать с организациями, представляющими местное население и имеющими статус постоянных членов в Арктическом совете. Это позволит Китаю лоббировать свои интересы в совете не напрямую, а используя особый канал, который уже зарекомендовал себя как действенный.

Научная полемика необходима Китаю для достижения истинных целей в Арктике, а они лежат в экономической сфере. Прежде всего, это диверсификация основных транспортных путей. Как известно, основной канал поставок в Китай — Малаккский пролив — ненадежен по причине пиратства и является потенциальной мишенью для террористов. В этой связи Арктический морской путь позволит Китаю, во-первых, сократить расходы на перевозку, во-вторых, получить дополнительный торговый маршрут, в-третьих, уменьшить риски закрытия пролива ВМС США в случае потенциального конфликта. Осознавал уязвимость китайских поставок уже бывший председатель КНР Ху Цзиньтао. По оценкам китайских аналитиков, к 2020 году через Севморпуть будет проходить от 5 до 15 процентов китайского внешнеторгового оборота. По данным норвежской транспортной компании Tschudi Shipping Company, транспортировка грузов через Арктику из Киркенеса или Мурманска в Шанхай позволит сократить путь на 16 дней.

Растущее потребление заставляет китайские компании инвестировать огромные средства в добычу и транспортировку нефти, например, из Африки и Бразилии. В этой связи прогнозы относительно залежей природных ископаемых в Арктике побуждают Китай активно действовать в данном вопросе, чтобы не оказаться на периферии большой политики. Так, Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) стала третьим партнером «Роснефти» (наряду с итальянской Eni и норвежской Statoil) в освоении месторождений Западно-Приновоземельское (Баренцево море), Южно-Русское и Медынско-Варандейское (Печорское море). Очевидно, помимо доступа к новым месторождениям и поставкам нефти, Китай будет стараться получить и современные технологии бурения, которых у него на данный момент нет.

Вторым стратегическим ресурсом по значимости после нефти и газа является железная руда. Китай уже договорился с Гренландией, что начиная с 2015 года London Mining совместно с Sinosteel и China Communication Corporation будут добывать 15 миллионов тонн железной руды с шахты Исуа, а в случае получения контракта на разработку месторождения Кванефьельд (Kvanefjeld) КНР в лице госкомпании Inner Mongolia Baotou Steel Rare Earth только укрепит свое положение на рынке в качестве лидера.

Третьим элементом в экономической стратегии Пекина в Арктике станет стремление получить часть морских ресурсов региона, в частности, рыбы. Пока что основными эксплуатантами акваторий вылова являются Гренландия, 90 процентов экспорта которой приходится на рыбу, и Исландия (33 процента). В то же время торговля морепродуктами приносит Норвегии и России всего шесть и один процент соответственно. Но и эти объемы являются значительными в абсолютном денежном выражении. Например, в 2011 году Норвегия получила 1,8 миллиарда долларов от продажи трески и 4,8 миллиарда долларов — от продажи лосося.

Китай активно налаживает двусторонние экономические связи с небольшими странами-членами Арктического совета, чтобы гарантировать себе поддержку при голосовании на место постоянного члена. Эта тактика эффективно работала в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где Китай лоббировал зону свободной торговли с АСЕАН не в рамках организации, а строя стабильные инвестиционные отношения с отдельными государствами, что в 2010 году привело к желаемому результату.

Что касается Арктики, то в мае 2010 года Дания и Китай заключили соглашения на сумму 740 миллионов долларов в сферах энергетики, «зеленой экономики», сельского хозяйства и продовольственной безопасности. В 2008 году Китай предоставил Исландии валютный своп на 406 миллионов евро для поддержки банковской системы.

В результате в 2011 году датский посол в Китае высказался в поддержку предоставления КНР статуса постоянного наблюдателя. С аналогичным заявлением выступили премьер-министры Гренландии и Исландии. В январе 2013 года на заседании Арктического совета в Тромсе представители Швеции и даже Норвегии (несмотря на скандал с присуждением Нобелевской премии мира диссиденту Лю Сяобо) также заявили о желании обсудить роль Китая в этой организации. Эти усилия увенчались успехом. 15 мая Китай получил статус наблюдателя, правда, вместе с потенциальными конкурентами: Индией, Италией, Японией, Южной Кореей и Сингапуром.

Дополнительно следует отметить, что политика КНР в рамках финансовой помощи небольшим странам региона позволит Пекину участвовать и в развитии инфраструктуры, которая крайне необходима в случае круглогодичного функционирования морского пути через Арктику. Речь идет о создании портов, судоремонтных мастерских, транспортных хабов (например, Исафьордюр в Исландии), спасательных центров.

На ближне- и среднесрочную перспективу китайская внешнеполитическая стратегия в Арктике будет преследовать исключительно прагматичные цели, поскольку на кону стоит не только экономическое благополучие страны, но и имидж КНР как потенциального мирового лидера. В то время как полемика будет касаться исключительно вопросов влияния потепления на китайскую окружающую среду и продовольственную безопасность, а также открытости Арктики всему миру, Пекин методично и целенаправленно продолжит развивать экономическую зависимость от КНР небольших приарктических стран (пример чему — подписание соглашения о зоне свободной торговли с Исландией) с целью обмена на полноправное место в Арктическом совете.

Кроме того, дорогостоящие проекты по освоению новых месторождений нефти в Арктике означают необходимость привлечения инвесторов, что открывает Китаю возможности присутствия в регионе и гарантирует поставки энергоресурсов. Однако помимо этого Пекину придется договариваться с Москвой о выгодных для него тарифах за транзит судов и не забывать про конкурентов. В последнее время активизировали усилия по изучению инвестиционной привлекательности Арктического морского пути Япония и Сингапур — мощнейший игрок в области строительства портов.