В минувшие выходные в Иране подвели итоги президентских выборов. Неожиданно для многих победу в первом же туре одержал Хасан Рухани — человек умеренных убеждений, но вовсе не считающийся изгоем в консервативной клерикальной элите. Избранный президент уже пообещал существенным образом изменить политику страны.
Большинство западных комментаторов задолго до голосования в Иране сходились на том, что настоящих выборов не получится. Считалось, что «умеренных» и «либеральных» кандидатов либо не допустят до предвыборной гонки, либо обсчитают, поэтому президентом станет тот, кого назовет верховный лидер — великий аятолла Али Хаменеи. Поначалу такой прогноз вполне оправдывался: от участия в выборах власти отстранили двух «кандидатов-реформаторов», потом еще два сильных кандидата от либерального (по иранским меркам, конечно) лагеря заявили о самоотводе, а последнего оставшегося (собственно, Хасана Рухани) обвинили в разглашении гостайны. Если бы из гонки выбыл и он, иранцам пришлось бы выбирать президента из одних лишь консерваторов.
Однако в реальности все вышло иначе. Рухани не только остался в бюллетенях, но и победил с разгромным счетом, собрав больше голосов, чем все консерваторы вместе взятые. Его успех был обусловлен несколькими факторами. Во-первых, он действительно пользуется широкой поддержкой в обществе, жутко уставшем жить в «осажденной крепости». Во-вторых, власти, помня о волнениях после предыдущих выборов в 2009 году, на этот раз не стали воровать голоса избирателей — честность и прозрачность голосования сделали бы честь любой европейской стране. В-третьих, в пользу кандидата-реформатора сыграл вынужденный и добровольный отказ от выборов его соперников-единомышленников: он собрал голоса всех людей, настроенных на изменения в стране.
Более того, за Рухани проголосовала и часть религиозных консерваторов. Дело в том, что из всех кандидатов лишь он является представителем шиитского духовенства, обладающим титулом «муджтахид», позволяющим ему толковать священные тексты и выносить квалифицированные решения в области исламского права.
Помимо этого надо отметить, что Рухани сильно не мешали. Он давно и хорошо знаком с верховным лидером, с которым вместе делал Исламскую революцию. Очевидно, что фигура нового президента не вызывает раздражения у Али Хаменеи. Руководство Корпуса стражей исламской революции, обычно не стесняющееся решительно действовать против своих недругов, затаилось. Никаких действий в отношении Рухани стражи пока не предпринимают. Похоже, иранские элиты — клерикальная и силовая — выдали избранному президенту карт-бланш на проведение определенных реформ.
Народ, правда, требует от Рухани быстрых и глубоких изменений уже сейчас. За восемь лет правления Махмуда Ахмадинеджада людям надоело быть пугалом для всего мира, причем оплачивать этот статус из собственного кармана. Санкции, наложенные на Иран международным сообществом вообще, а также США и Европой, в частности, довели местную экономику до жалкого состояния. Уровень жизни падает, инфляция растет, а в качестве утешения правительство предлагает лишь новые центрифуги для обогащения урана либо «не имеющие аналогов в мире» ракеты. Для большинства иранцев и то, и другое в повседневной жизни совершенно бесполезно.
box#1367030
Главной задачей президента на ближайшее время станет если не отмена, то смягчение режима санкций ради оживления экономики страны. В прошлом Рухани не без успеха работал дипломатом, представляя свою страну на переговорах по ядерной проблеме. Тогда он демонстрировал готовность к компромиссу, соглашаясь на приостановку обогащения урана ради улучшения отношений с Западом. Позднее эти усилия пошли прахом, но в начале 2000-х ситуация не выглядела столь безнадежно.
box#1367035
Сейчас и в самом Иране, и на Западе перспективы взаимоотношений рассматривают с очень осторожным, но все же оптимизмом. Рухани сильно и выгодно отличается от своего предшественника на посту президента: с ним можно спокойно говорить, не опасаясь нарваться на тираду о необходимости уничтожения Израиля или теологическую лекцию.
Однако тут нельзя забывать, что главным человеком в Иране является вовсе не президент, а верховный лидер, чьи взгляды на текущий момент могут совсем не совпадать с президентскими. Из-за этого Рухани при всем желании не сможет проводить чересчур самостоятельную политику. Его потенциальным партнерам на Западе не следует требовать от него каких-то фундаментальных уступок, а затем, получив предсказуемый отказ, обвинять в нежелании сотрудничать. Как свидетельствует опыт, налаживание диалога с Ираном возможно только на основе пускай небольших, но обязательно взаимных компромиссов. Американцам и европейцам очень важно сейчас действовать крайне аккуратно, чтобы вольно или невольно не вытолкнуть Рухани в маргиналы. Более того, Западу сейчас необходимо по мере сил поддержать иранских реформаторов, для которых главная проблема — ужасающее состояние экономики, страдающей от запрета на экспорт нефти.
box#1367044
Первым шагом на пути нормализации отношений могла бы стать хотя бы частичная отмена санкций (нефтяных и/или банковских). Например, в обмен на приостановку обогащения урана. Успехи в экономике позволили бы Рухани и его команде получить еще большую поддержку сограждан и выстраивать отношения с внешним миром без постоянной оглядки на Хаменеи и его консерваторов, называющих США «Великим Сатаной».
Запад хочет быть совершенно уверен, что в Иране не создается ядерная бомба. Если Ахмадинеджаду в этом вопросе (да и во всех остальных тоже) было очень сложно поверить, то у нового президента есть шансы убедить американцев и европейцев в отсутствии соответствующих амбиций. Определенный кредит доверия у него есть.
Конечно, налаживание нормального, идеологически нейтрального диалога между Западом и Ираном — дело не одного месяца и даже года, но предпосылки для начала работы в этом направлении есть. В этой связи показательно, что одним из первых нового президента Ирана с победой поздравил его американский коллега. В своем поздравлении Барак Обама не поскупился на похвалы в адрес «смелых иранцев», проголосовавших за Рухани, и подчеркнул, что готов к прямому диалогу с его правительством. Начало процессу, можно сказать, положено.