Огромный, с виду неуклюжий, с простецкой физиономией, Джеймс Гандольфини, казалось, был обречен остаться характерным актером. В «Последнем бойскауте» и «Настоящей любви» Тони Скотта, в «Достать коротышку» Барри Зонненфельда, в «Скорости падения» Дерана Сарафьяна он играл грубых, жестоких, туповатых, но по-своему обаятельных персонажей второго плана — как правило, мелких бандитов. Неизменно запоминающиеся, но — одномерные маски. И лишь в 1999 году, когда ему было уже под 40 и пора было оставить надежды на настоящее признание, в его жизни — и во всей индустрии развлечений — произошел переворот. Назывался он «Клан Сопрано».
Дэвид Чейз, к тому времени опытный и признанный телевизионный продюсер, режиссер и сценарист, придумал фильм про мафиозо, переживающего кризис среднего возраста и посещающего психоаналитика, в середине 1990-х. Сюжет витал в воздухе — примерно в то же время Гарольд Рэмис взялся за «Анализируй это» с Робертом де Ниро и Билли Кристалом. Чейзу нечего было и думать о том, чтобы тягаться с создателем «Дня сурка», и он решил превратить «Клан Сопрано» в сериал.
Телеканалу Fox, переживавшему тогда взлет популярности, идея приглянулась, но представленный Чейзом сценарий пилота отвергли. «Сопрано» не был похож ни на что: он, казалось, никак не мог определиться, драма он или комедия, в нем почти не было экшна, которого ждешь от гангстерского сериала (непревзойденным образцом тогда считались «Неприкасаемые» 1959-1963 годов), а в центре повествования и вовсе оказался выводок утят, поселившийся у главного героя в бассейне. Чейз объяснял: «Я хочу рассказать о том, что на самом деле значит быть мафиози. Они не стреляют друг в друга каждый день. Они сидят, едят макароны и выясняют, кто кому должен денег. Иногда дело доходит до насилия — наверное, чаще, чем, скажем, у банкиров».
В конце концов Чейзу удалось достичь взаимопонимания с кабельным каналом HBO — сейчас это считалось бы грандиозным успехом, а тогда, пятнадцать лет назад, было если не провалом, то уж точно разочарованием. Революции вообще часто начинаются с разочарований...
Действие «Сопрано» разворачивается в Нью-Джерси — старинном оплоте итало-американской преступности. Чейз, сам выходец из семьи итальянских иммигрантов (его настоящая фамилия — де Чезаре), вырос в этих местах и отлично знал эту среду. И актеров он подбирал преимущественно итальянского происхождения, причем отдавал предпочтение тем, кто играл эпизодические роли в фильмах, пользующихся уважением у настоящих мафиози (таких как «Славные парни» Мартина Скорсезе).
Гандольфини идеально соответствовал этому требованию. Даже если не вспоминать о подходящем актерском амплуа, он родился в Нью-Джерси в рабочей семье, родители были истовыми католиками и дома говорили не по-английски, а по-итальянски. Кроме того, он, как и его герой, курил сигары. И тем не менее, пробуясь на роль Тони Сопрано, он ни на что не рассчитывал: ему (да и всем, кроме Чейза) казалось, что главный герой должен быть этаким «итальянским Джорджем Клуни». Но вальяжность и харизма этого увальня, его безупречный итало-американский говор и виртуозная игра лицом в продолжительной сцене первого разговора с психоаналитиком обеспечили ему роль — как потом выяснится, главную роль его жизни.
Пилотная серия, снятая в 1997 году, произвела впечатление на руководство HBO, но ее все равно положили на полку. В 1998 году канал приступил к показу своего первого суперхита — «Секса в большом городе» — и тогда мало кто верил, что «Сопрано», лишенные той легкости и искрометности, смогут повторить успех.
Тем более оглушительным был этот успех. Первую серию 10 января 1999 года посмотрели около 3,5 миллиона зрителей — неплохой результат для кабельного канала. У финала 4 апреля аудитория была уже больше 5,2 миллиона человек, а у первой серии второго сезона (16 января 2000 года) — больше 7,6 миллиона. «Сопрано» стал самым коммерчески успешным проектом в истории американского кабельного телевидения. The New York Times в рецензии на первый сезон провозгласила сериал, «возможно, величайшим произведением американской популярной культуры за последние четверть века». Восхищение Чейзом как автором и Гандольфини как актером простые зрители разделяли с высоколобыми интеллектуалами — их главный печатный орган, журнал New Yorker, устами своего главного редактора Дэвида Ремника, провозгласил «Сопрано» «важнейшим достижением в истории телевидения».
Помимо признания зрителей и критиков, «Клан Сопрано» получил и признание профессионалов. В частности, уже в 2013 году американская Гильдия сценаристов назвала его величайшим из ста американских телесериалов. Сценарный гуру Роберт Макки в последние годы на вопрос о самом интересном герое неизменно называет Тони Сопрано, сравнивая его ни много ни мало с Гамлетом.
С «Сопрано» начался расцвет американских телесериалов в 2000-е годы: за ними последовали «Клиент всегда мертв», «Доктор Хаус» и «Остаться в живых», а потом — «Отчаянные домохозяйки», «Косяки», «Декстер», «Настоящая кровь», «Во все тяжкие», «Прослушка» и так далее, и так далее. Публика, уставшая от аттракционного подросткового кино, которым сверх всякой меры увлекся Голливуд, потянулась к телеэкранам — там им предлагали блестяще придуманные, виртуозно снятые и великолепно разыгранные драмы, комедии и детективы. Таких сложных, многомерных, противоречивых, трогательных героев, как Тони Сопрано, в нынешних блокбастерах уж точно не бывает.
Джеймс Гандольфини не был великим актером, как Джек Николсон или Роберт де Ниро. Он не был любимцем публики, как Брэд Питт. Несмотря на то, что после «Сопрано» его карьера пошла в гору (его комическому таланту нашлось применение, например, в «Пережить Рождество» с Беном Аффлеком, а драматическому — во «Всей королевской рати» с Шоном Пенном и в «Цели номер один» Кэтрин Бигелоу), он так и остался, по большому счету, актером одной роли — невротика на прозаке, который тоскует по утятам, улетевшим из его бассейна, который «рулит Нью-Джерси, но не рулит дядей Джуниором», которому мерещатся говорящие рыбы, который беседует со своими подручными и с психоаналитиком о «Крестном отце» и который неподражаемо теряется, когда ребенок спрашивает у него: «Пап, ты мафиозо?»
Показ «Сопрано» на HBO закончился в 2007 году, на пике золотого века сериалов. Гандольфини, которого уже подводило здоровье, продолжил сотрудничать с каналом — уже в качестве продюсера документальных проектов о войнах в американской истории, а также телефильма об Эрнесте Хемингуэе (в роли писателя снялся Клайв Оуэн, а в роли его жены — Николь Кидман).
На протяжении всей своей жизни он поддерживал связь со своим родным городом Парк-Ридж в Нью-Джерси, в том числе жертвуя деньги местным благотворительным организациям. Именно эта связь, роднившая его с Тони Сопрано, помогала ему быть таким органичным в этой роли. И, как и в детстве, отдыхать он предпочитал на родине предков, в Италии. Там же, в Риме, на отдыхе, он и умер — не сказать чтобы совсем уж внезапно (сердце у него пошаливало давно, в последние годы он сильно набрал вес), но все же безвременно.