На днях правозащитники из международной организации Amnesty International опубликовали доклад «Возвращение к пыткам». В нем говорится о том, что спецслужбы среднеазиатских стран зачастую применяют к подозреваемым в экстремизме незаконные методы воздействия, а Россия, Украина и Казахстан в меру сил этому способствуют, поскольку выдают этим странам их граждан, даже невзирая на то, что на родине задержанным грозят пытки. В ряде случаев, согласно отчету, подозреваемых — выходцев из Средней Азии — просто похищают на территории РФ (предположительно, за этим стоят их «родные» спецслужбы), а затем тайно вывозят за границу.
Год назад тема незаконного похищения граждан своими же спецслужбами на территории зарубежного государства получила большой резонанс в связи с делом российского оппозиционера Леонида Развозжаева. Активист, обвиненный российскими правоохранительными органами в подготовке массовых беспорядков, тогда при загадочных обстоятельствах пропал на территории Украины. Позднее он обнаружился в России, где был арестован. По словам самого Развозжаева, в Киеве его похитили некие люди — по его мнению, это были представители спецслужб, которые затем доставили его на родину (официальная версия российских силовиков гласила, что оппозиционер якобы сам явился к ним с повинной).
На Украине версию Развозжаева сперва подтвердили. «Понятно, что это были не преступные элементы. Это не криминальный вопрос, а вопрос взаимодействия силовых структур, о котором я ничего не знаю, — заявил представитель МВД республики Владимир Полищук. — Вероятнее всего, действовали силовики или силовые структуры других стран». Позднее в Киеве, очевидно, поняли, что наговорили лишнего, и выступили с опровержением.
Между тем еще до истории с Развозжаевым о подобных случаях — происходивших на территории самой России — неоднократно сообщали правозащитники и журналисты. На эти факты обращал внимание и Европейский суд по правам человека. Впрочем, большого внимания общественности они к себе не привлекли.
Жертвами похищений, по словам директора Amnesty International по Европе и Центральной Азии Йона Дальхейсена, становятся в основном те, кого подозревают в связях с исламистскими группировками и в «дестабилизации политической ситуации» (обоснованность этих подозрений — отдельная тема: в Узбекистане, к примеру, как отмечает правозащитник, руководитель программы «Право на убежище» Елена Рябинина, в «ваххабиты» могут записать «и обычных мусульман, строго следующих канонам своей религии», и тех, кто критикует власть). Случаи, упомянутые в разделе 5.2 доклада — «Незаконные выдачи», касаются в основном выходцев из Таджикистана и Узбекистана.
На практике это выглядит примерно так. Находящегося в России узбека или таджика арестовывают по запросу, поступившему с его родины. Начинается процедура экстрадиции, однако у арестованного есть возможность ее затянуть. Он может, к примеру, попросить в России убежища, оспорить отказ в экстрадиции в российском суде, обратиться, наконец, в Европейский суд по правам человека и добиться того, что процедура выдачи будет приостановлена.
Тем временем срок ареста заканчивается, человека выпускают на свободу. После освобождения он вдруг исчезает. А затем — через несколько месяцев — становится известно, что пропавший находится под арестом в Ташкенте или Душанбе. Власти — как той страны, где человек пропал, так и той, где он объявился, — факт похищения, естественно, отрицают.
«Под предлогом обеспечения национальной безопасности государства — члены СНГ все чаще сотрудничают в вопросах возвращения людей в страны Средней Азии, где последним всерьез грозят пытки и жестокое обращение, — отмечают авторы доклада. — Для выдачи задержанных заинтересованные стороны, цинично игнорируя положения международного права, подчас прибегают к... гнусным формам взаимодействия — а именно, похищениям, произвольным задержаниям, тайным выдачам в другие страны и несправедливым судебным процессам по возвращению».
Заключенные узбекской тюрьмы «Джаслык»
Фото: Шамиль Жуматов / Reuters
Речь, подчеркивают правозащитники, идет именно о том, что спецслужбы среднеазиатских республик «свободно действуют на территории других стран», включая Россию. Доводы российских властей, указывающих, что все это происходит без их ведома, авторы доклада считают неубедительными. Скептически к объяснениям российской стороны ранее отнесся и Европейский суд по правам человека. «Пояснения, полученные на данный момент от правительства, не дают представления о том, каким образом заявителей могли против их воли вывезти за пределы России, — отмечалось в письме председателя ЕСПЧ Николаса Братцы к уполномоченному России в ЕСПЧ Георгию Матюшкину, — вопреки официальным заверениям правительства о приостановке экстрадиции до рассмотрения их дел судом».
Исчезновения
Некоторые случаи «исчезновения» выходцев из Средней Азии на территории РФ в докладе рассмотрены подробно. Это, в частности, история уроженца Таджикистана Савриддина Джураева. Джураев, которого на родине обвиняли в причастности к группировке радикальных исламистов (согласно обвинению, к исламистам он якобы примкнул в семилетнем возрасте), прибыл в Россию в середине 2000-х годов. Позднее его арестовали по запросу таджикских властей и поместили в СИЗО, где мигрант просидел примерно полтора года.
Российская прокуратура дала согласие на его выдачу, но экстрадицию приостановил Европейский суд. Осенью 2011 года Джураева наконец освободили из-под ареста. А через несколько дней после этого он был похищен на одной из московских улиц. «Нашелся» мигрант уже на родине — несколько недель спустя стало известно, что он сидит в СИЗО города Худжанд. «Меня задержали... у станции метро «Университет», — писал позднее Джураев из следственного изолятора. — Между девятью и десятью часами вечера… машина перегородила мне дорогу… Я побежал. Человек в штатском побежал за мной... Прогремел один или два выстрела… меня схватили. Я потребовал позвонить моему адвокату. Меня били, смеялись надо мной, ударили дубинкой. Затем подъехала большая машина. Меня затолкали в нее... К моей голове приставили пистолет и сказали, что если я не соглашусь вернуться в свою страну, меня убьют... Человек, задававший вопросы, был из Таджикистана».
По словам похищенного, его отвезли в аэропорт и передали таджикскому конвою. «Билета я не видел. В самолет меня посадили около полуночи (у похищенного при этом, как сообщалось, не было с собой паспорта — прим. «Ленты.ру»). В четыре утра я прибыл в аэропорт Худжанда... Меня били... на голову мне натянули шапку, и я ничего не видел. Меня допрашивали без адвоката...». Позднее Савриддина приговорили к 26 годам тюрьмы.
В России в связи с исчезновением Джураева проводилось расследование. Российская сторона, как отмечается в докладе, сначала заявляла, что не знает, как данный гражданин покинул страну, а затем выдвинула версию, что он якобы незаконно пересек границу, желая «добровольно сдаться» таджикским властям.
Дело в итоге дошло до ЕСПЧ. Весной 2013 года он вынес решение в пользу Джураева, обязав Россию выплатить ему компенсацию — 30 тысяч евро — за моральный ущерб (формально было установлено, что с российской стороны были нарушены статьи 3 и 5 Европейской конвенции о правах человека, запрещающие пытки и незаконный арест). В решении суда упоминались аналогичные случаи и отмечалось, что такого рода переправка людей в Таджикистан не могла бы произойти «без ведома и пассивного или активного участия российских властей».
«Новая газета», комментируя эту тему несколько лет назад, отмечала, что альтернативные механизмы для экстрадиции подозреваемых в экстремизме и терроризме используются, в частности, при сотрудничестве стран ШОС (Россия, Китай, Узбекистан, Казахстан, Таджикистан и Киргизия). Сотрудничество проводится в формате действующей при ШОС Региональной антитеррористической структуры (РАТС). В этом формате спецслужбы упомянутых стран могут общаться напрямую, через «запросы об оказания содействия» (такие запросы в определенных случаях могут быть даже переданы устно).
Соглашения, подписанные в рамках ШОС, предусматривают отказ от предоставления убежища подозреваемым в терроризме, экстремизме и сепаратизме. «Это значит, что тому, чье имя попало в общий банк данных ШОС, статус беженца предоставлен не будет, несмотря на то, что экстремизм и сепаратизм в разных странах могут трактоваться по-разному, — отмечает издание. — За основу берется трактовка преследователей». Таким образом, в «черный список», как писала газета, может попасть, к примеру человек, который «восемь лет назад проповедовал не то, что надо, где-нибудь в Ферганской долине».
В случае с уроженцем Узбекистана Азаматом Эрмаковым дело обстояло примерно так же. На родине он был обвинен в причастности к экстремистской религиозной группировке, приехал в Россию, осенью 2009 года был задержан, провел в СИЗО около полутора лет, пока решался вопрос о его выдаче. Экстрадицию, как и в случае с Джураевым, приостановил Европейский суд. Весной 2011 года Эрмакова освободили, но вскоре арестовали вновь, обвинив в ношении гранаты (сам он утверждал, что гранату ему подбросили при задержании). Суд, рассматривавший это дело, назначил ему наказание в виде тюремного заключения сроком 16 месяцев, оставив под арестом до вступления приговора в силу — исполнение приговора было отложено до рассмотрения кассационной жалобы.
Однако за несколько недель до рассмотрения кассации Эрмаков исчез. Адвокату, пришедшему на встречу с ним, сообщили, что его подзащитный освобожден и что его местонахождение неизвестно. Позднее, весной 2013 года, выяснилось, что Эрмаков находится в СИЗО узбекского города Андижан. Оказалось также, что на родину он был доставлен на самолете узбекской авиакомпании «Узбекистон Хаво Йуллари» и что билет на рейс при этом был приобретен для него на территории Узбекистана. «Имеющиеся косвенные улики, — отмечают авторы доклада, — дают веские основания полагать, что его похитили непосредственно после освобождения из СИЗО и посадили на рейс до Узбекистана».
Можно вспомнить и некоторые другие случаи, в докладе подробно не рассмотренные. Так, в 2010 году, по данным узбекских правозащитников, в Москве были похищены трое выходцев из этой республики, которых затем вывезли на родину по специально оформленным для них фальшивым документам. «Задержанных привезли в аэропорт Домодедово и заперли в какой-то комнате, и ночным рейсом узбекские спецслужбы с помощью российских коллег отправили [задержанных] в Ташкент», — цитировала сообщение правозащитников «Фергана».
Похищенных на родине обвиняли в организации преступного сообщества, диверсионной деятельности и терроризме (позднее часть обвинений с них была снята). Местный суд в итоге отправил их в тюрьму на сроки от пяти до восьми лет.
Наиболее примечательным в данной истории стало то, что один из похищенных — Санжарбек Сатвалдиев — имел гражданство России (он получил его в 2007 году). То есть, если сведения правозащитников верны, получается, что спецслужбы другой страны похитили на российской территории россиянина. И это при том, что даже официальную выдачу граждан РФ другим странам российская конституция запрещает.
Еще один случай произошел в середине 2000-х годов и, в отличие от большинства прочих, привлек к себе довольно большое внимание. Жертвой похищения тогда стал один из лидеров таджикской оппозиции Махмадрузи Искандаров, проживавший в Москве. В прошлом Искандаров был участником гражданской войны в Таджикистане, сражался на стороне Объединенной таджикской оппозиции (сторонников исламизации страны, которым противостоял Народный фронт под руководством будущего президента Эмомали Рахмона). После перемирия Искандаров сработался с новой властью — был назначен главой комитета по ЧС. Но позднее вновь оказался в оппозиции и даже заявил о намерении выставить свою кандидатуру в президенты — против Рахмона, который, разумеется, свою должность уступать не собирался.
Таджикские власти обвинили оппозиционера в целом ряде преступлений (от хищения госимущества до терроризма), он выехал из страны и добрался до России, где, впрочем, и был задержан. Далее все проходило по уже упомянутому сценарию: процедура экстрадиции, длительный арест, освобождение из под стражи.
Искандаров, как писала «Фергана», выйдя на свободу, даже отправил благодарственное письмо на имя президента России со словами «в традициях моего народа помнить добро и благодарить за содеянное». Однако, как вскоре выяснилось, благодарность была преждевременной. В апреле 2005 года оппозиционер был похищен в подмосковном Королеве: на него надели наручники, на лицо натянули маску и самолетом доставили в Душанбе.
По информации правозащитников, для доставки Искандарова был задействован военно-транспортный самолет. Оппозиционера при этом везли с чужими документами — на имя некоего Геннадия Баланина. На родине его приговорили к 23 годам тюрьмы.
Адвокат Искандарова Анна Ставицкая, комментируя позднее его похищение, назвала произошедшее «совместной акцией российских и таджикских спецслужб». Европейский суд, рассмотрев это дело в 2010 году, пришел к заключению, что без участия российских властей переправка оппозиционера в Таджикистан была бы невозможна. Россию ЕСПЧ обязал выплатить Искандарову компенсацию за моральный ущерб.
То, что операции по вывозу из России всех вышеупомянутых лиц, так же как, видимо, и ряда других, проходили предельно гладко, объясняется, очевидно, не только влиянием каких-то политических интересов. По большому счету, и российские, и среднеазиатские спецслужбы являются порождением одной системы — КГБ; соответственно, и действуют они по одинаковым лекалам, которые подразумевают полное пренебрежение к каким-бы то ни было правозащитным организациям и европейским судам. «Они говорят на одном языке, у них общая политическая культура и давние оперативные связи», — говорится в докладе Amnesty International. По мнению правозащитников, эти связи сейчас периодически и пускаются в ход.