В понедельник, 22 июля, единственный потерпевший по делу Михаила Косенко, подозреваемого в участии в прошлогодних «массовых беспорядках» на Болотной площади, отказался давать против него показания. Во время судебного заседания боец ОМОНа Александр Казьмин заявил, что не опознает в Косенко одного из тех, кто наносил ему удары в толпе, и добавил, что не хочет, чтобы «товарищ Косенко сидел в тюрьме». «Лента.ру» поговорила с Казьминым.
«Лента.ру»: Вы вчера на заседании суда сказали, что не опознаете в Косенко человека, который вас ударил.
Александр Казьмин: Я его и до этого не узнавал.
Следователи по «болотному делу» утверждают, что Косенко в стычке с ОМОНом нанес Казьмину два удара рукой и ногой по затылку и по туловищу. Боец ОМОНа говорил в своих показаниях, что не может узнать дравшихся с ним. При этом он является единственным потерпевшим сразу по двум отдельным производствам по «болотному делу», в отношении Михаила Косенко и Максима Лузянина. При очной ставке Казьмин все-таки опознал одного из нападавших ― Лузянина. «На меня сзади набросился человек. Прыгнул с разбегу на плечи, схватил за голову, сорвал [защитную каску] “джетту” ― как он выглядел, я не помню, но потом отыскали видео, на котором я смог его разглядеть и опознать», ― рассказал в октябрьском интервью журналу Esquire Казьмин. Пошедший на сделку со следствием Лузянин был приговорен в январе этого года к четырем с половиной годам колонии.
На вас не давили, чтобы вы его все-таки узнали?
Почему вы решили, что на меня будут давить, если я сказал, что я его не знаю? Ничего на меня не давили. Я все сказал как есть. Меня завалили лицом в землю, как я кого-то могу опознать? Там все равно главный свидетель не я. Пресса просто немножечко ошиблась. Главные свидетели ― те, кто со мной были. Они будут, кажется, 26-го в суде. От моих показаний ровным счетом ничего не поменяется.
Как вы думаете, они после вашего вчерашнего заявления не попросят суд не сажать Косенко в тюрьму?
Не знаю, не знаю.
Вы не обсуждали это с ними?
Нет, ничего мы не обсуждали. Я вообще больной человек, понимаете? Мне надо восстанавливаться. Я даже вчера на суд не хотел идти. Мне это не надо, понимаете?
Вам кажется, что у вас начались проблемы со здоровьем после 6 мая (в ходе столкновений Казьмин получил черепно-мозговую травму средней тяжести и три недели пролежал в госпитале)?
Я не могу сказать точно. Но до этого случая я был совершенно здоровым человеком, после этого случая начались какие-то постоянные проблемы со здоровьем.
Вы можете сказать, какие проблемы?
Не буду оглашать этого.
Как вам кажется, общественное мнение, обсуждение в социальных сетях подтолкнуло вас как-то ко вчерашнему заявлению — по поводу того, что вы не хотите, чтобы Косенко посадили в тюрьму?
Я просто не желаю этому человеку зла. Я не желаю ему сидеть в тюрьме. Я ему просто желал добра. Чтобы все у него нормально было, понимаете?
Вы вчера сказали, что вы «не отброс России». У вас сложилось ощущение, что вас таким считают?
Я видел в социальных сетях много таких сообщений про меня.
Как думаете, теперь к вам отношение изменится?
Пусть знают правду. Может, меня считают плохим человеком? Может, это как-то повлияет теперь на это мнение.
От руководства ОМОНа или от кого-то еще была реакция на ваши слова?
Да ничего такого. До этого в показаниях все было так же. Я их просто повторил.
Я про заявление, что Косенко не нужно сажать в тюрьму. При этом обвинение очень жесткое, прокуроры могут потребовать для участников «массовых беспорядков» до 13 лет лишения свободы.
Не знаю, не знаю. Думаю, у нас все понимают, что я добрый человек. Моральные мои качества знают. Они понимают, что я зла не могу пожелать человеку, понимаете?
А вы дальше себя в ОМОНе видите?
Не знаю. По состоянию здоровья я вряд ли смогу работать на той должности, на которой находился ранее.
Как вы оцениваете события 6 мая 2012-го? Столкновения были спровоцированы или так случайно все вышло? Может быть, это случилось из-за того, что полиция перекрыла проход людям, как утверждают в лагере оппозиции?
Не знаю, как это комментировать. Не знаю, извините. Не хочу об этом больше, понимаете?
Вычеркнуть ведь Болотную из вашей жизни уже нельзя. Вы вот квартиру за нее получили.
Ну да. Она служебная. Она у меня, пока я работаю в ОМОНе. Приватизировать ее нельзя, без шансов.
Вы сказали, что вы добрый человек. Вы не испытываете злобы по отношению к протестовавшим тогда, желания мести за то, что вас повалили и избили?
Никакой злобы к протестующим, мы такие же российские люди. Какая злоба может быть? Какая месть? Я нормальный парень. Никаких заявлений я изначально не писал. Но получилось, как получилось.