5 сентября в России в прокат выходит комедийный боевик «Два ствола». Марк Уолберг и Дензел Вашингтон играют двух секретных агентов разных американских ведомств, которые внедрены в наркокартель и воюют одновременно с мафией, с ЦРУ и друг с другом. В августе на кинофестивале в Локарно «Лента.ру» встретилась с режиссером фильма Бальтасаром Кормакуром — исландцем, ранее снявшим фильмы «Контрабанда», «До последнего вздоха» и «101 Рейкьявик», — и обсудила бадди-муви, коррупцию в США и преимущества творческого процесса в Исландии.
«Лента.ру»: Фильм основан на одноименном графическом романе авторства Стивена Гранта. Это ведь ваша первая экранизация комикса?
Бальтасар Кормакур: Все так, только вот я не занимался его адаптацией и, честно говоря, не думал, что возьмусь за подобный проект. Меня пригласил Марк Уолберг, когда мы с ним занимались постпродакшном другого нашего совместного фильма — «Контрабанды». Он предложил мне ознакомиться с уже готовым материалом, и, поскольку мне очень понравилось работать с Марком, мы с ним крепко сдружились, я взял почитать сценарий. Текст оказался хорошим, в нем много того, с чем можно работать режиссеру, — и черный юмор, и игривость, и зрелищность. Второго мне не хватало на «Контрабанде», в которой все было всерьез.
В фильме действительно преобладает комедийная составляющая, на главные роли ведь даже рассматривались актеры комического амплуа Винс Вон и Оуэн Уилсон. Почему вы в итоге остановились на Марке Уолберге и Дензеле Вашингтоне?
До того как я подключился к проекту, роль Стига действительно предназначалась Уилсону, но я решил отдать эту роль Уолбергу. А вместо Вашингтона пробовали Вона. Вы не подумайте — мне нравятся оба эти актера, но хотелось позвать кого-то более опасного что ли. Вот Вашингтон идеально подошел на роль человека, который играет с огнем. Это я его предложил. Образцом для меня являлся Роберт Де Ниро из «Успеть до полуночи» — вот ровно такое сочетание комедии и экшна я хотел видеть в конечном результате. Де Ниро до этого играл серьезных парней, и это, наверное, был первый раз, когда он появился в комедийном образе на экране. При этом нельзя сказать, что уговорить Дензела участвовать в этом фильме было просто. Пришлось поработать, убедить его сперва.
Что до Марка — комедийное амплуа ему как раз подходит куда больше, чем драматическое. Пожалуй, свою лучшую роль на данный момент он сыграл в «Кровью и потом: анаболики» Майкла Бэя (это мнение может не совпадать с мнением редакции — прим. «Ленты.ру»).
Еще не видел это кино, но вот в «Третьем лишнем» он отличный же, очень смешной. Мне тоже кажется, что в комедийных ролях он смотрится гораздо органичнее. Да и самому ему нравится играть такие роли.
Вы упомянули «Успеть до полуночи» Мартина Бреста, а это же классическое бадди-муви. Вы тоже пытались развивать историю в этом жанре?
Все так. Главным образом я хотел, чтобы мой фильм перекликался с таким образчиком жанра, как «Бутч Кэссиди и Санденс Кид». У нас ведь тоже рассказывается история про то, как два крутых парня сколачивают банду, чтобы дать отпор плохим парням. Еще один пример — «Час пик». В обеих этих лентах комедийная составляющая не менее важна, чем экшн.
«Смертельное оружие» в этот же список входит.
«Смертельное оружие» не очень хороший пример, потому что Мэл Гибсон играет в нем ключевую роль, а Дэнни Гловер — второстепенную, он все-таки не такая большая звезда. У нас же оба актера одинаково значимы, равноправны. Вообще, «Два ствола» в каком-то смысле анти-бадди-муви, потому что мы постоянно заигрываем с этим жанром, но играем не всегда по правилам. Герои не всегда вместе, более того — они, можно сказать, не всегда заодно. Этот фильм как хороший джаз, поскольку мы все время меняем его жанр: то это бадди-фильм, то драма, то экшн, то комедия. Еще нам хотелось вернуться к тем временам, когда главного героя нельзя было охарактеризовать однозначно — или хорошим, или плохим. Как Джин Хэкмен во «Французском связном» — он обладал как положительными чертами, так и отрицательными. Вызывал как симпатию, так и антипатию у зрителей. С нашими героями тоже не все просто.
Одна из важных тем фильма — коррумпированность американской власти на всех уровнях: ЦРУ, ФБР, АНБ и другие ведомства. Насколько это правдиво подано?
Коррупция имеет место, но она не настолько тотальна, как вы говорите — просто везде есть гнилые яблоки. Но это не политическое кино. Фильмы про Борна более политические и серьезные в сравнении с нашим кино. При этом даже в реальной жизни не нужно далеко ходить, чтобы увидеть все это в действии — история с Эдвардом Сноуденом очень показательна. Уже сейчас не вспомню, но еще пару лет назад я читал в новостях про торговлю и оружием, и наркотиками — а по крайней мере в таких масштабах это все не может делаться без поддержки сверху.
И когда один из героев нашего фильма, занимающий высокий правительственный пост, говорит, что главное — это устранить «гнилое яблоко», а остальное — «не наши проблемы», то это очень похоже на реальное положение дел. По-настоящему никто этой проблемой не занимается.
То же самое, например, происходит в католической церкви. Проблема педофилии стоит остро, но все пытаются скорее закрыть на это глаза, чем предпринять какие-то меры. Но это больше уже не спрятать от СМИ. Нет ни одной большой организации без проблем, и речь не только о коррупции. В моей стране, надо признаться, дела обстоят ничуть не лучше: в 2008 году все рухнуло не в последнюю очередь из-за коррупции. Все взаимосвязано, и мне нравится, как эта идея отражена в фильме.
Если посмотреть в этом ракурсе, то «Два ствола», получается, еще и вестерн. Парни вторгаются в жизнь города и переворачивают все с ног на голову. Это метафора, и это один из способов говорить о подобных вещах.
Вы сейчас говорили про Исландию, это очень маленькая страна. При этом в ней рождается огромное количество талантливых людей: кинематографистов, музыкантов, художников. С чем это связано? Возможно, у вас есть какие-то специальные условия для появления новых талантов?
В Исландии есть одна особенность, которая, на мой взгляд, действительно способствует появлению новых талантов — это отсутствие классовой системы. Все люди в Исландии рождаются в одних и тех же условиях. Школу оплачивает государство, все дети получают одно и то же образование. Так что никто не сможет сказать сыну газонокосильщика, что он не сможет стать ученым или поэтом. Вот взять хотя бы Бьорк, с которой мы одного поколения. Это самая знаменитая певица в Исландии, известная на весь мир, и по ней одной можно понять, как обстоят дела в стране. Президентом у нас тоже какое-то время была женщина — первая женщина-президент в Европе.
То есть тут вообще нет ничего невозможного. Все пути открыты. Но так было не всегда. Если бы в детстве я сказал своим родителям, что хочу стать голливудским режиссером, они уложили бы меня в кровать и дали таблеток. А потом мне повезло — я оказался в центре всего этого творческого процесса, уже много лет происходящего в стране. И это здорово, такая ситуация стимулирует на созидание. С одной стороны, это очень конкурентная среда, с другой — все творческие люди составляют одну большую общую семью.
Можно сказать, вы находитесь вне голливудской системы — снимаете фильмы то в Штатах, то у себя в Исландии. Давало ли это вам какие-то преимущества в работе?
Мое чувство юмора отличается от чувства юмора студийных режиссеров. Это меня от них выгодно отличает. Поэтому все, что я пытаюсь делать, — это лишь оставаться собой. Неправильно сравнивать себя с Милошем Форманом, но ему тоже удавалось работать в студийной системе и при этом сохранять свое собственное видение. У фильмов Формана отличная от другого голливудского кино перспектива, тем они и хороши. Едва ли он думал, как быть другим в этой системе, он просто был другим, из другого мира.
При этом, если задуматься, голливудское кино и американское кино — разные вещи. Потому что голливудское кино — это международное кино. В Голливуде делается кино для всего мира, то есть для очень большой аудитории. И чем оно многонациональнее, тем оно понятнее всем и тем здоровее сама индустрия себя чувствует.
А насколько при этом у вас были развязаны руки? Чувствовали ли вы давление со стороны студий?
Поскольку фильм снят по оригинальному сценарию и не является при этом продолжением уже имеющейся франшизы, я мог себе позволить многие вещи. А вот недавно мне предлагали за большие деньги взяться за следующую часть «Форсажа», но я вынужден был отказаться, потому что это состоявшаяся серия фильмов. В нее нельзя будет привнести что-то свое, она уже придумана до меня. Так что тут нужно быть осторожным в своем выборе — не на всех проектах можно быть свободным.
В фильме есть сцена, в которой герой Уолберга расстреливает живые мишени — куриц. В Америке обычно трепетно относятся к смерти животных на экране. У вас из-за этого проблем не возникало?
Поскольку это все было не по-настоящему, нападок на нас не было. При этом даже если это и было бы разрешено, я все равно не стал бы так делать. Но вообще, это действительно большая головная боль, если в твоем фильме жестоко обращаются с животными. Люди очень остро воспринимают это, вплоть до написания гневных писем в газеты. При этом, если разобраться в сути вопроса, человечнее всего куриц убивать, стреляя в голову. Это самая быстрая для них смерть. Но в Америке хорошо работает система двойных стандартов: можно легко показывать на экране жестокие убийства людей, а животных — ни за что на свете. Как будто люди, выступающие против этого, ничего кроме сырых овощей не едят.
Вы упомянули в начале беседы, что у вас сложились дружеские отношения с Марком Уолбергом. Вы и дальше собираетесь работать с ним в тандеме?
Нет, свой следующий фильм — «Эверест» — я делаю без него. В августе нам окончательно подтвердили финансирование, так что съемки, думаю, начнутся уже в этом октябре. На главные роли на этот момент уже подтверждены Джейк Джилленхол, Джош Бролин и Джейсон Кларк. Это будет фильм, основанный на реальных событиях — ничего общего с «Вертикальным пределом». Будет ли фильм блокбастером — посмотрим, пока мы планируем снять приключенческую драму. Поскольку я привык обходиться по максимуму без спецэффектов, «Эверест» будет настолько реалистичным, насколько это позволят условия в Непале, на Эвересте и в других горах, на которых мы будем снимать.