10 сентября состоялось первое заседание экспертной рабочей группы федерального уровня для обсуждения инициативы, собравшей в интернете 100 тысяч голосов. Предложение оппозиционера Алексея Навального запретить чиновникам покупать дорогие машины вызвало бурные споры членов «Открытого правительства». Окончательного решения эксперты так и не приняли, оставив право разобраться с петицией правительству реальному.
Заседание рабочей группы по общественным инициативам было, пожалуй, самым долгожданным результатом деятельности так называемого «Открытого правительства» («Большого правительства»). Эта структура задумывалась в 2011 году занимавшим тогда пост президента России Дмитрием Медведевым как своего рода связующее звено между властью и гражданским обществом, но с тех пор дальше создания различных экспертных советов и назначения ответственных лиц дело не зашло. Сейчас за отношения с «Открытым правительством» отвечает министр Михаил Абызов. Он же возглавил созданную в июне 2013 года федеральную экспертную группу по онлайн-петициям. «Лента.ру» побывала на рассмотрении первой инициативы, прошедшей через народное голосование.
Этой инициативой стало предложение оппозиционера, блогера и бывшего кандидата в мэры Москвы Алексея Навального (хотя его фамилия на заседании не прозвучала ни разу), суть которого заключается в следующем: запретить чиновникам (государственным и муниципальным) и компаниям с госучастием закупать легковые автомобили дороже полутора миллионов рублей. Для этого политик подготовил надлежащим образом оформленные поправки в действующий закон о госзакупках (94-ФЗ от 21.07.2005) и закон, регулирующий закупку «отдельными видами юридических лиц» (223-ФЗ от 18.07.2011). При этом возможность приобретать машины дороже обозначенной суммы предложено сохранить, но только на основании распоряжений правительства.
Про ограничения, накладываемые на компании с госучастием, эксперты сразу высказались резко негативно. Они ссылались на то, что компании должны управляться решениями советов директоров, а не новыми рамками, в которые их ставят федеральные законы.
Первые замечания, высказанные представителями Минэкономразвития и Минпромторга, касались скорее юридической стороны. Прежде всего, 94-й федеральный закон, который предложено исправлять петицией, перестанет действовать 1 января 2014 года. На смену ему придет закон о федеральной контрактной системе (44-ФЗ от 5.04.2013) — это означает, что поправки надо как минимум переписать под новое законодательство. Кроме того, эксперты не согласились с жесткой единой планкой в полтора миллиона рублей, предложив ее диверсифицировать. Устанавливать нормативы по закупкам предложили конкретным министерствам, ведомствам и региональным властям, а не вписывать их в единый федеральный закон.
В целом рабочая группа разделилась на два лагеря. Одни были готовы сразу передать предложенные поправки к федеральным законам на рассмотрение Госдумы, с тем чтобы уже она их корректировала. Другие же выступили за отказ от единого документа в пользу серии возможных правительственных распоряжений.
В числе первых оказались и сами представители нижней палаты парламента. Готовность взяться за рассмотрение предложенного Навальным законопроекта выразили единорос Роберт Шлегель и депутат от ЛДПР Ярослав Нилов. Шлегель напомнил, что сами депутаты уже внесли в Думу похожий закон, и назвал попадание первой же народной инициативы в парламент «хорошим знаком». К ним присоединился и член Совета Федерации Константин Добрынин.
В то же время председатель комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин, заявив, что «разделяет обеспокоенность в обществе», рассмотрение петиции парламентом назвал преждевременным. А сенатор-единорос Руслан Гаттаров напомнил депутатам, что они и сами могут вносить подобные законопроекты на рассмотрение Думы, когда пожелают.
Категорически против «захоронения» петиции в Госдуме высказалась глава НКО «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева. «Мы знаем, какие отзывы будут на эту инициативу даны в Госдуме, и срок „смерти“ этой инициативы мы тоже можем предсказать», — пояснила она. И напомнила, что поставленный перед рабочей группой вопрос касается не только автомобилей, но в принципе завышенных потребностей чиновников. «Я на совещании в Генпрокуратуре побывала в туалете — там подогреваемые японские унитазы с пультом управления и инструкцией из 16 пунктов, как этим унитазом пользоваться. Он 15 тысяч долларов стоит. Зачем такой унитаз Генпрокуратуре, непонятно. Поэтому вопрос не только об автомобилях, но и об унитазах тоже», — заключила Яковлева, вызвав бурную реакцию собравшихся.
Упомянули в процессе обсуждения и возможную альтернативу закупкам дорогостоящих иномарок. Эксперты напомнили, что в рамках проекта «Кортеж» планируется разработка отечественной серии автомобилей для госчиновников разных уровней. Работу в этом направлении Минпромторг начал еще в 2012 году с привлечением «ГАЗа», «ЗИЛа», НАМИ и Marussia. К августу 2013 года предполагалось выбрать конкретных производителей авто для первых лиц, но пока сообщений о результатах конкурса не поступало. Стоимость такого автомобиля также неизвестна.
Помимо этого Яковлева заметила, что предложение ведомствам ограничивать самих себя попросту не сработает. Согласился с ней и проректор НИУ ВШЭ Андрей Клименко. Он добавил, что необоснованно высокие расходы на содержание и обслуживание госаппарата связаны даже не столько со стоимостью услуг (и автомобилей в том числе), сколько с необоснованно высоким количеством начальников в различных госструктурах. «В некоторых ведомствах чуть ли не меньше двух подчиненных на одного чиновника», — привел он данные проведенного совместно с Минфином анализа.
Ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов считает, что вопрос обеспечения чиновников транспортом следует решать комплексно. Прежде всего он заметил, что петиция Навального касается только стоимости самого автомобиля, но не учитывает затраты на его эксплуатацию, которые могут составлять «от двух до четырех цен». Автомобиль за 400 тысяч рублей, по словам Кузьминова, может обходиться в 3 миллиона рублей в год. Наиболее эффективным решением в данном случае является монетизация транспортного обслуживания, заключил эксперт, то есть смена самого принципа финансирования.
Вместо того, чтобы проводить (ничем не ограниченные) конкурсы на закупку автомобилей для ведомства, Кузьминов предлагает выделять конкретному чиновнику определенную сумму на транспортные расходы с правом распоряжаться ей по собственному усмотрению. Причем чиновников, по его мнению, стоит разделить на группы. Министрам эксперт предложил оставить закупки автомобилей, но с обязательным требованием публиковать расходы как на сами машины, так и на их обслуживание. Руководителям федеральных агентств и заместителям министров, по мнению ректора ВШЭ, надо предоставить право выбора: обслуживание за счет бюджета или выделение фиксированной суммы. Всем остальным чиновникам придется довольствоваться фиксированной суммой на транспортные расходы, в рамках которой они вольны выбирать — будут ли они ездить на автомобиле с водителем или без либо же на общественном транспорте.
Председательствовавший в рабочей группе министр Абызов привел еще один аргумент против единого потолка стоимости автомобилей на уровне полутора миллионов рублей. По его словам, 85 процентов автомобилей, закупаемых на федеральном, муниципальном и региональном уровне, стоят в пределах 700-850 тысяч рублей. Таким образом, считает министр, если обозначить чиновникам единую границу, то они захотят максимально к ней приблизиться и в итоге бюджетные расходы на транспорт могут не только не уменьшиться, но даже возрасти.
Законопроект о запрете чиновникам закупать дорогие машины внесли в Думу представители Общероссийского народного фронта Вячеслав Лысаков и Ольга Тимофеева вместе с Виктором Климовым из «Единой России». Их предложение по интересному совпадению появилось за пять дней до того, как инициатива Навального набрала 100 тысяч голосов. Единственным отличием от онлайн-петиции стала планка стоимости машин, которая в думском законопроекте зафиксирована на отметке в три миллиона рублей. Предложение депутатов при этом направлено сразу на корректировку закона «О контрактной системе», а не действующего 94-ФЗ.
Свой вывод о том, что применять единую ограничительную ставку ко всем чиновникам нецелесообразно, Абызов подкрепил перечнем других общественных инициатив, в данный момент находящихся на рассмотрении. Пользователи сайта РОИ отдали в общей сложности уже почти 45 тысяч голосов за шесть аналогичных предложений: четыре петиции содержат требование ограничить стоимость чиновничьих авто (причем указывают при этом различные пределы), еще одна — пересадить госведомства на отечественные автомобили и последняя — вообще запретить служебный транспорт.
К единому решению или даже набору решений экспертная рабочая группа так и не пришла. Более того, было заявлено, что решение как таковое от них и не требовалось. Как разъяснил Михаил Абызов, единственным сиюминутным результатом обсуждения петиции мог стать отказ от ее дальнейшего рассмотрения по тем или иным соображениям. Но за это не выступил никто из собравшихся.
Следующим шагом станет голосование участников рабочей группы по экспертному заключению, в которое войдут все прозвучавшие на заседании предложения. Этот доклад будет направлен в правительство, и на этом миссия рабочей группы, согласно указу президента России, фактически может считаться завершенной.
Правительство, в свою очередь, может либо предложить законодательную инициативу Госдуме, либо разработать ряд нормативных актов, либо опять-таки отказать. Конкретные сроки превращения первой народной петиции в реальные регулирующие документы Абызов предпочел не обозначать, напомнив лишь, что закон о контрактной системе начинает действовать с 1 января, а значит, логично было бы успеть к этой дате.
Вместе с тем считать работу, которую проделала группа, рассматривая инициативу Навального, полной профанацией как минимум некорректно. По сути, вместо кулуарного обсуждения этого предложения на уровне кабинета министров обществу было предложено выслушать взвешенные позиции экспертного сообщества. Остается неясным, правда, какой вес будет иметь мнение экспертов в момент принятия решений на более высоком уровне. А на фоне готовящегося заседания по второй петиции, набравшей 100 тысяч голосов — об отмене антипиратского закона, более остро звучит вопрос, который еще до начала встречи в Белом доме обсуждали журналисты. А «Открытое правительство» — это вообще что?