В воскресенье, 27 октября, в Грузии состоятся президентские выборы. Они подведут черту под восьмилетним правлением Михаила Саакашвили. При этом нынешний лидер Грузии, премьер Бидзина Иванишвили пообещал покинуть свой пост сразу после инаугурации нового президента. Таким образом, в стране фактически заканчивается эпоха харизматичных политиков. Фаворит предвыборной гонки — прежде малоизвестный представитель правящей коалиции «Грузинская мечта» Георгий Маргвелашвили. Он идет на выборы при поддержке Иванишвили, что и считается главным достоинством Маргвелашвили в глазах избирателей. Победа этого кандидата практически предопределена. «Лента.ру» побывала в Грузии накануне выборов.

В парке «9 апреля» в двух шагах от проспекта Руставели, центральной улицы Тбилиси, стоит большая палатка цвета хаки. На самодельном стуле возле ржавой печки сидит бывший инженер Каха, он курит дешевую сигарету. Несколько лет назад Каха взял кредит, открыл магазин, но прогорел; квартиру в счет долгов отобрал банк. В палатке живут не меньше десяти бездомных: они спят на земляном полу, топят печку сухими листьями и палками, в туалет ходят в другой конец парка.

Палатку поставили в декабре 2012 года, тогда у власти в Грузии был уже миллиардер Бидзина Иванишвили. За два месяца до этого возглавляемая им коалиция «Грузинская мечта» на парламентских выборах сокрушила давно правившее страной «Единое национальное движение» (ЕНД) Михаила Саакашвили. Многие тогда проголосовали за богача Иванишвили, надеясь на то, что он выдаст каждому нуждающемуся хотя бы по сто долларов из своего кармана.

Каха, однако, уверен, что палатку для бездомных поставили местные власти, так что Иванишвили тут ни при чем. «Он на свои деньги ничего для нас не сделал. Ни одно правительство не приходит для народа, каждый хочет только награбить», — печалится Каха. Иванишвили, чье состояние оценивается в пять миллиардов долларов, не стал раздавать деньги; не понизил, как обещал, цены на бензин и не увеличил пенсии. Но за прошедший год народ еще не успел разочароваться в премьере-миллиардере и продолжает ждать от него чудес.

Философ

Этой веры в Иванишвили, похоже, хватит для того, чтобы поддержанный миллиардером кандидат в президенты Грузии, 44-летний Георгий Маргвелашвили выиграл выборы 27 октября. До выдвижения грузинским избирателям он был практически неизвестен. Впрочем, про кандидата Маргвелашвили никто не может или не хочет сказать ничего плохого, в том числе и его прямые конкуренты.

В девяностые Маргвелашвили работал проводником в горах и туристическим гидом, затем был переводчиком в Национальном демократическом институте США (NDI). В Грузии, как и везде на Кавказе, все всех знают — вот и тбилисский таксист Ваха неожиданно оказывается знаком с Маргвелашвили, поскольку его брат учился с кандидатом в одной институтской группе. «Ничего плохого о том, как он вел себя за столом или на улице, сказать не могу. Он самый чистый из всех кандидатов», — объясняет Ваха. Он собирается голосовать за Маргвелашвили.

Профессор института GIPA (Грузинский институт публичной политики; доктор философии Маргвелашвили раньше был его ректором) Торнике Шарашенидзе называет кандидата от Иванишвили «яркой личностью и хорошим лидером». «Просто с этой стороны его мало кто знает», — объясняет Шарашенидзе. По его словам, Маргвелашвили участвует в политике с 2001 года, но он всегда был закулисным игроком. В частности, Маргвелашвили состоял в партии бывшего премьера Зураба Жвании «Объединенные демократы», но прекратил свое членство после того, как она заключила союз с «Нацдвижением» Саакашвили.

Фактически Маргвелашвили впервые показался широкой публике в августе 2013 года. С тех пор он провел около 100 встреч с избирателями и, похоже, вошел во вкус.

Позиции Маргвелашвили ощутимо усилились, это признают и в ныне оппозиционном ЕНД. Генеральный секретарь «Единого национального движения» и бывший вице-спикер парламента Михаил Мачавариани подтверждает: «Есть очень большая вероятность того, что Маргвелашвили победит уже в первом туре». Мачавариани уверен, что успех Маргвелашвили обеспечивается исключительно тем, что его поддерживает популярный премьер.

Предвыборная риторика Маргвелашвили действительно сводится к обещаниям следовать курсу Иванишвили. И к тому, что он единственный из кандидатов, который может обеспечить реальное сотрудничество с парламентом и правительством (что логично). «Мы — одна команда и мы вместе сможем стабильно развивать нашу страну», — говорил Маргвелашвили.

Пожалуй, наиболее скандальным моментом всей кампании (нынешнюю предвыборную гонку в Грузии считают едва ли не самой демократичной и честной за последнее время) стало заявление Иванишвили о том, что любой результат Маргвелашвили ниже 60 процентов его не устроит, и в случае «неуспеха» его кандидат должен будет сняться с выборов. Маргвелашвили с лидером «Грузинской мечты» согласился, чем поставил себя в глупое положение. Теперь в случае менее убедительной победы ему придется либо уйти, либо объяснять, почему же он не ушел.

Позже Иванишвили объяснил, что просто пытался призвать на выборы тех сторонников «Грузинской мечты», которые и так уверены в победе Маргвелашвили. Эксперты и конкуренты «Грузинской мечты» утверждают, что на самом деле фразой про 60 процентов Иванишвили намекнул избиркомам на результат, который необходим, пусть даже для его достижения придется пойти на фальсификации.

Борьба на перспективу

По всем предвыборным опросам уверенно побеждает Маргвелашвили, явка на выборах составит примерно 80 процентов, но есть вероятность второго тура. Основной претендент на участие во втором туре — бывший спикер грузинского парламента Давид Бакрадзе, по итогам внутрипартийных праймериз выдвинутый на выборы ЕНД. По словам генсека партии Мачавариани, выбирая Бакрадзе, грузины голосуют за человека, который воплощает в себе принципы партии. «У нас не просто Саакашвили сказал, что вот этот человек будет», — добавляет Мачавариани.

Далеко не самый харизматичный политик Бакрадзе выигрывать выборы, похоже, не собирается. Мачавариани открыто говорит, что задача кандидата ЕНД — занять второе место, утвердив тем самым партию как главную оппозиционную силу в Грузии. Год назад, после поражения на парламентских выборах, «Единому национальному движению» вообще предрекали политическую смерть, но партии удалось удержаться на плаву.

Генеральный секретарь ЕНД Мачавариани называет нынешние выборы «промежуточными» и уверяет меня, что партия даст серьезный бой на следующих парламентских выборах (в 2016 году): «Люди поймут, что мы извлекли уроки из своих ошибок, и увидят, что за три-четыре года сделали они, а что за такой же срок у власти делали мы».

Главный тезис кампании Бакрадзе состоит в том, что «Грузинская мечта» не выполнила своих предвыборных обещаний. «Из 84-х обещаний нового правительства, которые в прошлом году дала "Грузинская мечта", 76 — не выполнены. Будущий президент должен заставить правительство выполнить эти обещания», — сказал Бакрадзе.

«Иванишвили нас обвинял, что у нас коррупционные тарифы, что их на два будут делить, [как] минимум. Бензин стоил — и стоит два лари, хотя говорили, что один лари идет прямо в наш офис. Пенсии они обещали увеличить, но этого не произошло. У меня ощущение, что мы топчемся на месте. Да, назад не идем, но Грузия не развивается», — разъясняет Мачавариани претензии ЕНД к «Мечте». По мнению Мачавариани, у нынешнего правительства просто нет политической воли, чтобы осуществлять реформы; нет и представления, что в принципе нужно делать.

Зато достижения ЕНД Мачавариани перечисляет как по-писанному: «Батуми за последние восемь лет другим стал; полиция, которая ассоциировалась со взятками, стала примером для всего СНГ; мы уменьшили бюрократию и коррупцию». Ему заочно возражает грузинский политолог Мамука Арешидзе, который год назад неудачно баллотировался в парламент от «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили. По его словам, ЕНД построили в Грузии «потемкинскую деревню». «Низовой коррупции, и правда, не стало, но зато была элитарная коррупция. Одной рукой они делали благое дело, а второй плохое», — резюмирует Арешидзе. «Посмотрите, ведь никаких коррупционных дел власти так и не открыли», — парирует Мачавариани.

По мнению Арешидзе, Иванишвили «оправдал ожидания грузинского народа». «Неправда, что он не выполнил своих обещаний. Он эффективно поработал по социальным вопросам и сельскому хозяйству (Мачавариани объясняет, что Иванишвили дал на это 200 миллионов лари, но эффекта было очень мало), но он просто не любит пиарить то, что сделал», — говорит Арешидзе. Главное завоевание «Мечты», по мнению политолога, в том, что «нет нажима на общественность, и теперь никто не боится говорить и писать, что хочет».

Но даже сторонник Иванишвили Торнике Шарашенидзе признает, что ожидал от «Мечты» большего.

Последний мессия Грузии

Судьба второго тура выборов находится в руках бывшего соратника Саакашвили и многолетнего оппозиционера Нино Бурджанадзе. По всем социологическим опросам она занимает третье место, но Бурджанадзе называет эти опросы «проплаченными». В качестве аргумента она приводит свой заключительный предвыборный митинг в Тбилиси 23 октября 2013 года: 11-тысячный Дворец спорта был полностью заполнен, еще несколько тысяч человек не смогли попасть внутрь. Да и в Тбилиси по количеству билбордов Бурджанадзе если кому и проигрывает, то только Маргвелашвили.

«Ее поддерживают радикалы, которые от "Мечты" не получили того, что хотели. Если она наберет больше 12-ти процентов, то будет второй тур», — уверен Мачавариани из ЕНД (при этом он все равно видит во втором туре Бакрадзе). Это объясняется тем, что Бурджанадзе отбирает голоса исключительно у Маргелашвили, поскольку обещает разобраться с «недобитыми остатками ЕНД», а в целом политику «Грузинской мечты» и кандидата Маргелашвили почти не критикует. «Я за "Грузинскую мечту" болею, я во многом ее поддерживаю. Надеюсь, она будет более эффективна, чем сейчас, — объясняет мне Бурджанадзе. — В прошлом году народ скинул ЕНД в политическую могилу, но своим бездействием "Мечта" дала им возможность воскреснуть».

Политолог Арешидзе, как и многие грузины, недоволен Иванишвили именно из-за политики коабитации (сосуществования «Мечты» и ЕНД). Он считает, что предъявления обвинений ближайшему соратнику Саакашвили, бывшему премьеру Грузии Вано Мерабишвили и бывшему главе департамента исполнения наказаний Бачо Ахалая недостаточно. «Я считаю, что виновники деяний, которые проводил ЕНД, особенно те, кто занимался жестоким обращением с людьми, должны сидеть по тюрьмам. Больше половины офицеров среднего звена как работали, так и работают», — говорит Арешидзе. В ЕНД сетуют, что им и так нелегко пришлось — пять тысяч членов партии были проверены и допрошены. По мнению Мачавариани, в любом демократическом государстве проигравшая политическая сила цивилизованно уходит в оппозицию и ждет следующего шанса вернуться к власти.

Бурджанадзе обещает отдать под суд даже самого Саакашвили («нужно начинать с Саакашвили, он создавал эту систему, не надо искать стрелочников»), который пока пользовался президентским иммунитетом. От участия в кампании президент отстранился, но, по словам Мачавариани из ЕНД, Саакашвили еще вернется в политику. Генсек ЕНД уверен, что Саакашвили вызовут на допросы в прокуратуру, потому что «народу нужны зрелища, если не дают хлеба». Но почти никто не сомневается, что сажать Саакашвили не будут.

Бурджанадзе уверена, что для «торжества правосудия в Грузии нужна лишь политическая воля, которой нет у действующей власти». Сомнения в ее способности реализовать свои обещания она как опытный политик отвергает уверенно и бездоказательно: «Формально генпрокурор является представителем "Грузинской мечты", но, поверьте, я обеспечу, чтобы закон в стране был самым важным и основным».

Больше всего Бурджанадзе критикуют в Грузии за ее пророссийскую ориентацию. В 2010-м она встречалась с премьер-министром России Владимиром Путиным, тогда официальный диалог между двумя странами отсутствовал из-за войны в Южной Осетии. Бурджанадзе в этот период называли «пятой колонной» и «предательницей народа», и это клеймо, похоже, останется на ней навсегда. Сама она утверждает, что является прогрузинским политиком и всегда руководствуется исключительно интересами Грузии. «Я не жалею [о тех встречах с Путиным], а наоборот считаю, что это один из самых верных шагов, которые я сделала. Моя уверенность в том, что отношения с Россией можно восстановить основываются именно на тех встречах», — говорит Бурджанадзе.

Профессор Торнике Шарашенидзе указывает, что в программе Бурджанадзе (которой она очень гордится) «черным по белому написано, что отношения с НАТО должны развиваться так, чтобы не мешали России». По его мнению, это доказывает, что Бурджанадзе — прокремлевский кандидат.

Она и не скрывает, что чуть ли не первым делом в случае победы займется улучшением отношений с Россией. «Я уверена, что процесс пойдет. У меня нет иллюзий, что процесс сдвинется с места сразу же, как только я проведу инаугурацию, но я начну. Я в России могу говорить на самом высоком уровне, и я знаю, что Путин заинтересован в улучшении отношений России и Грузии. Я смогу повернуть отношения в позитивное и взаимовыгодное русло», — уверяет Бурджанадзе. Как именно получится обойти болезненный для грузин вопрос о присутствии российских войск на территории Южной Осетии и Абхазии (в Тбилиси эти территории считают своими, а россиян, соответственно, оккупантами), Бурджанадзе не объясняет.

Но ей все равно верят. И связывают надежды на возвращение земель именно с ней. Бездомный Каха, подкидывая палок в печку, говорит, что будет голосовать за Бурджанадзе, потому что у него есть дом во Владикавказе и он считает, что только Нино поможет ему туда попасть.

Сейчас грузинам получить российскую визу практически нереально: ее дают только близким родственникам тех, кто уже живет в России. Обычному человеку приходится платить 3000 долларов посредникам, рассказывает известный грузинский блогер Cyxymu. Он даже не исключает, что Бурджанадзе и Путин договорятся, чтобы Южную Осетию вернули Грузии, сохранив при этом независимость Абхазии. «Что значит — отдадут? Это не коробка конфет и не вещь, которую можно забрать и отдать. Это мыслящие люди, с ними мы будем вести прямой диалог. Только после того, как я договорюсь с ними, мы можем говорить о восстановлении нашего единства. У меня нет иллюзий, что Россия сможет отдать территории как какую-то вещь, это было бы оскорблением этих народов», — возмущается Бурджанадзе.

Между тем, российские власти и премьера Иванишвили считают подходящим партнером для переговоров, что уже привело к снятию запрета на экспорт в Россию «Боржоми» и грузинского вина. Это признает и ЕНД. «Главным достижением этой власти является открытие российского рынка», — говорит Мачавариани, но напоминает, что закрыла его Россия исключительно по политическим причинам. Большего, по мнению Бурджанадзе, сделать не удалось, потому что у «Мечты» не хватило смелости. «Когда все время оборачиваешься и смотришь, что говорят иностранные друзья и советники, то делаются полушаги, а ими не урегулируешь такую сложную проблему, которая у нас есть с Россией», — говорит Бурджанадзе.

Все в Грузии признают, что на этих выборах Бурджанадзе — самый известный, харизматичный и опытный политик. Однако в Грузии многие помнят, что у Бурджанадзе уже был шанс прийти к власти, но она им не воспользовалась. «Она дважды упустила шанс в 2008 году, когда могла изменить страну. Народ предлагал ей быть лидером, она могла взять бразды правления в свои руки, но она не захотела. Сложно стать лидером, когда такие шансы упускаешь», — рассуждает политолог Арешидзе, вспоминая тот период, когда Бурджанадзе была и.о. президента (с ноября 2007-го по январь 2008-го — тогда Саакашвили объявил досрочные выборы).

Два десятка кандидатов

Значительно жестче, чем Бурджанадзе, критикуют Иванишвили и «Грузинскую мечту» менее популярные кандидаты. Побочным эффектом демократизации Грузии после ухода Саакашвили стало расширение списка претендентов на президентский пост (в нем аж 23 человека). По словам Арешидзе, кто-то хочет просто «прославиться», а некоторые используют президентские выборы и особенно телевизионные дебаты как подготовку к местным выборам, которые состоятся в Грузии в мае 2014 года.

Среди кандидатов есть и откровенно маргинальные фигуры вроде лидера Компартии Нугзара Авалиани, который обещает вернуть плановую экономику и колхозы, или религиозного фанатика Михаила Салуашвили, называющего бывшего президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе живым антихристом, а Саакашвили — лжепророком.

Во втором эшелоне кандидатов находятся «грузинский Жириновский», лидер партии лейбористов Шалва Нателашвили, а также председатель христианско-демократической партии Георгий Таргамадзе. Последний выглядит как американский религиозный проповедник: он носит безупречно выглаженный костюм, широко улыбается, держит в кабинете несколько икон и два евангелия.

Христианско-демократическая партия Таргамадзе набрала на последних выборах два процента, но он уверен, что в условиях политической конкуренции быстро отвоюет утерянные позиции (на выборах в парламент 2008 года ХДП набрала больше восьми процентов). «У меня есть своя специфическая ниша — я представляю прозападный фланг Грузии, на нем никого не осталось, так как ЕНД само по себе дискредитировало себя, управляя страной как азиатской. Я знаю, что будущее Грузии — европейское и прямо связано с христианскими демократами. Очень скоро мы добьемся успеха», — говорит Таргамадзе. Он не забывает упомянуть, что внес решающий вклад в падение Саакашвили, поскольку ранее возглавлял дирекцию общественно-политических программ грузинского телеканала «Имеди». «Долгое время мы были единственным сдерживающим фактором авторитарной власти Саакашвили», — говорит Таргамадзе.

Он согласен с Мачавариани, что «правительство Иванишвили неэффективно во всем», что у него нет никакой стратегии. «Это просто стагнация, они получили власть, но не знают, что делать с ней. "Мечта" доминирует везде в силовых структурах, в парламенте, но цель неясна. План модернизации Саакашвили провалился, потому что не было демократизации. У нового правительства нет даже плана модернизации, это только стагнация», — говорит Таргамадзе.

Однако для большинства оппозиционно настроенных грузин христианские демократы и Таргамадзе не являются серьезным вариантом. Хотя бы потому, что в 2008 году, когда оппозиционные партии объявили бойкот и вышли из парламента, ХДП в нем осталась.

Лидера Партии народа Кобу Давиташвили можно назвать антиподом Таргамадзе. Давиташвили уже объявил, что уйдет из политики, если не наберет трех процентов голосов. Высокий и грузный Давиташвили передвигается со встречи на встречу на партийной машине, которую он сам и водит. В центре Тбилиси на улице Леселидзе с ним пришли побеседовать лишь 15 человек.

«Мне 42 года, и из них 25 лет я занимаюсь политикой. Я хочу получить оценку своей политической деятельности», — объясняет Давиташвили. Три процента в грузинской системе означают для партии государственное финансирование, без которого левоцентристская организация Давиташвили не может существовать. «Я юрист и вернусь к адвокатской деятельности, если народ не хочет моих услуг», — печально говорит Давиташвили.

В прошлом году он избрался в парламент Грузии по списку «Грузинской мечты», но с тех пор разочаровался в политике Иванишвили. «Нет восстановления справедливости. То, что спелись ЕНД и "Мечта", для меня неприемлемо», — говорит Давиташвили. Больше всего претензий у Давиташвили к «Мечте» как у левого политика. «Когда сталкиваются интересы народа и корпораций, то правительство всегда становилось на сторону корпораций», — говорит Давиташвили. Любопытно, что с ним в этом вопросе солидарен и Таргамадзе, который считает, что Иванишвили «смотрит на государство как на большую финансовую корпорацию, где нужна вертикаль».

Давиташвили приводит в пример новый трудовой кодекс Грузии. При Саакашвили, по словам лидера Партии народа, любой предприниматель мог без каких-либо обоснований уволить работника. «"Мечта" обещала народу изменить это, но когда процесс принятия кодекса начался, крупный бизнес выступил против, пришел к Иванишвили, и тот принял сторону бизнеса. В результате приписали к причинам для увольнения "и другие объективные обстоятельства", что фактически означает "по любому поводу"», — рассказывает Давиташвили.

Сам Давиташвили — сторонник эстонской системы здравоохранения, он даже на встречи с избирателями ходит со значком, на котором изображен эстонский флаг. «Иванишвили не политик. Он всегда подходит к вопросам как бизнесмен, он лоялен к представителям монополий, потому что сам такой. У него классовая солидарность с монополистами, и он не действует в интересах народов», — объясняет кандидат от Партии народа.

Без Иванишвили

Особую пикантность выборам придает тот факт, что Иванишвили намерен уйти с поста премьера сразу после инаугурации нового президента Грузии. Об этом он заявлял, еще когда только возглавил «Грузинскую мечту». Сторонники Иванишвили от этого решения премьера в восторге, потому что он пытается таким образом прервать список лидеров Грузии, которых народ считал «мессиями» — начиная от Звиада Гамсахурдиа и заканчивая Саакашвили. «Если он и вправду руководствуется благородным мотивом — чтобы в Грузии не осталась синдрома мессии, то это очень хорошо», — говорит Торнике Шарашенидзе. По его мнению, последним «политиком-мессией» в Грузии остается Нино Бурджанадзе.

У самой Бурджанадзе другое мнение. «Сейчас из всех кандидатов я действительно лучшая. Никакого мессианства, я обычный, ну может не совсем, человек, знаю все мои плюсы и минусы, я не боюсь признавать ошибки. Когда на встречах скандировали мое имя, я просила это прекратить», — говорит Бурджанадзе.

Мачавариани из ЕНД уверен, что и сам Иванишвили — мессия. «Что сейчас — все не обожают Иванишвили? Сейчас за кого голосуют — за Маргвелашвили или за Иванишвили? Это больше оправдание, а не реальность. Они могут говорить как угодно, но идут голосовать за Иванишвили, так как он для них лидер, который может что-то сделать», — говорит генсек ЕНД. Сторонник Саакашвили вообще уверен, что Грузии «нужен мессия», ведь «время идолов не кончается, лидеры нужны, без них невозможно», и приводит в пример Ангелу Меркель и Владимира Путина. «Когда Бидзина [Иванишвили] сказал, что Маргвелашвили мой кандидат, что он мне нравится, и когда начал говорить, что тот должен набрать 60 процентов, просочилось чувство мессианства», — считает Бурджанадзе.

Правда, противники Иванишвили сомневаются, что премьер действительно уйдет из политики. По мнению Мачавариани, премьер никуда не исчезнет: «Прямой ответственности не будет нести за происходящее в правительстве, но решения без его ведома едва ли будут приниматься». Таргамадзе прямо утверждает, что уход Иванишвили с поста премьера — это первый шаг к авторитаризму, поскольку тот теперь будет влиять на политику кулуарно.

Если Иванишвили уйдет, то в стране должны состояться досрочные парламентские выборы, считают Таргамадзе и Бурджанадзе. По их мнению, народ на самом деле голосовал за Иванишвили, а не за депутатов в его коалиции. «Без Иванишвили парламент и правительство теряют легитимность», — говорит Таргамадзе. Впрочем, позицию Таргамадзе и Бурджанадзе легко объяснить тем, что их партии в парламенте не представлены, а вот ЕНД, чьи депутаты там заседают, против досрочных выборов.

Политолог Арешидзе считает, что после отставки Иванишвили в стране может начаться «хаос», поскольку ни Маргвелашвили, ни вероятный новый премьер не обладают достаточным опытом и популярностью. Политолог не исключает, что Иванишвили уходит с поста премьера, потому что не хочет брать на себя ответственность за выбор внешнеполитического вектора Грузии. В конце ноября в Вильнюсе должен быть подписан договор об ассоцииации Грузии с Евросоюзом. Если на выборах президента Грузии будет второй тур, то подписывать его поедет Михаил Саакашвили.