В засаду попался отряд «Приморским партизанам» вынесли обвинительный вердикт

4 февраля присяжные Приморского краевого суда вынесли обвинительный вердикт шестерым «приморским партизанам», обвиняемым в убийствах милиционеров. После оглашения вердикта судья ушел в отпуск. Рассмотрение дела продолжится 27 февраля. Обвиняемые содержатся под арестом. Нет никаких сомнений, что их приговорят к длительным срокам заключения. «Лента.ру» напоминает, за что судят «приморских партизан».

На скамье подсудимых находятся шестеро жителей поселка Кировский Приморского края. Еще двое предполагаемых членов группировки — Андрей Сухорада и Александр Сладких — покончили с собой во время осады квартиры, в которой укрывались «партизаны». Присяжные признали всех подсудимых виновными, но роль членов банды в совершении преступлений сочли неравноценной.

Александра Ковтуна присяжные признали лидером преступной группировки. Коллегия сочла, что Ковтун, Максим Кириллов, Роман Савченко и Владимир Илютиков виновны в убийстве двух милиционеров. Согласно вердикту, еще четверых сотрудников правоохранительных органов они ранили. Виновными в убийствах четверых гражданских лиц признаны Александр Ковтун, его брат Вадим, Кириллов, Илютиков и Алексей Никитин. Также подсудимых признали виновными в разбое, грабежах, угонах, хищении оружия и кражах.

Создателем банды «партизан» считают погибшего Андрея Сухораду. Жители поселка Кировский рассказывают, что в детстве тот увлекался историей, но в первую очередь интересовался нацистской Германией и даже называл Адольфа Гитлера своим кумиром. В начале 2000-х Сухорада приехал в Москву, где участвовал в акциях ныне запрещенной Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова, которая объединяла активистов самых разных взглядов. Вернувшись в Кировский, он побрил голову и стал называть себя скинхедом. Одновременно Сухорада, Илютиков, Кириллов и остальные будущие «партизаны» вступили в поселковый спортивный клуб «Патриот». В этом клубе ветераны афганской и чеченской военных кампаний обучали подростков боевым искусствам и навыкам выживания.

В 2006 году Сухорада получил условный срок за избиение китайца во Владивостоке. Его тренер, ветеран чеченской кампании Александр Чебанюк утверждает, что после этого провел с подростком воспитательную работу. Повлияли на Сухораду доводы Чебанюка или что-то иное, но вскоре он действительно изменил взгляды, отказавшись от радикально правой идеологии. Юноша пришел к выводу, что все нации равны. Свою агрессию он перенаправил на действующую российскую власть.

В 2009 году клуб «Патриот», где занимались будущие «партизаны», прекратил свое существование — местная администрация забрала помещение, которым организация пользовалась бесплатно. Как считают следователи, после развала клуба Сухорада и Александр Ковтун и решили создать банду. В коллектив они позвали нескольких членов клуба, в том числе 19-летнего Александра Сладких, дезертировавшего из армии. По версии следствия, в 2009 году члены банды убили неподалеку от Кировского четверых наркоторговцев. По официальной версии, убийцы просто хотели отобрать наркотики, а потом продать их. При этом статьи за незаконный оборот наркотиков в обвинительном заключении нет. Подсудимые уверяют, что наркоторговцев убили сами милиционеры.

Согласно обвинительному заключению, разделавшись с наркоторговцами, банда начала нападать на милиционеров, чтобы завладеть их оружием. В феврале 2010 года один сотрудник МВД был убит на улице Давыдова во Владивостоке. В мае «партизаны» убили милиционера в селе Ракитное, через два дня напали на сотрудников ГИБДД на трассе Спасск-Дальний — Варфоломеевка. Также в мае члены банды сожгли отделение милиции в селе Варфоломеевка. По версии следствия, попутно группировка совершала многочисленные кражи, грабежи, разбойные нападения и поджоги.

Для поимки «приморских партизан» в июне 2010 года была организована спецоперация; силовики получили приказ стрелять на поражение. Участники операции с помощью собак и вертолетов пытались разыскать членов банды в лесах, но находили только следы стоянок и растяжки с гранатами. Находясь в бегах, «партизаны» записали видеообращение (в 2012 году суд признал эту запись экстремистской). В своем выступлении члены банды заявили, что убивали милиционеров целенаправленно и будут воевать до последнего. Они смеялись над сотнями милиционеров, которые несколько дней не могли их поймать, и говорили, что настанет момент, когда за оружие возьмутся не только они, но и другие мужчины.

Спецоперация по поимке «партизан» продолжалась несколько дней. Первым был задержан Савченко: он отделился от группы и сам вышел из леса к посту милиции (незадолго до этого его отец Владимир выступил с обращением в СМИ, попросив силовиков не убивать беглецов, а провести компетентное расследование). Затем задержали Кириллова, который скрывался в родном поселке дома у своей тети.

Сухорада, Александр Ковтун, Илютиков и Сладких вышли из леса в Уссурийск и сняли там квартиру. Практически сразу их местонахождение было установлено. 11 июня 2010 года милиционеры начали штурм квартиры. «Партизаны» отстреливались; двое сотрудников правоохранительных органов получили ранения. По официальной версии, находясь в осаде, Сухорада и Сладких застрелились. По мнению матери Сухорады, ее сына застрелил снайпер. После смерти двух человек Илютиков сдался силовикам. Ковтун сложил оружие после переговоров, продлившихся несколько часов. Впоследствии по подозрению в причастности к банде были задержаны также старший брат Ковтуна Вадим и Алексей Никитин.

В июне 2012 года, когда начались предварительные судебные слушания дела «партизан», журналисту Аркадию Бабченко удалось взять интервью у Алексея Никитина. Подсудимый заявил, что группировка боролась в первую очередь с милиционерами, которые торговали в Кировском наркотиками. Якобы клуб «Патриот» был закрыт с целью отвратить молодежь от здорового образа жизни и приучить к наркотикам. Как говорится в статье Бабченко, «партизаны» были уверены, что четырех наркоторговцев в 2009 году убили сами милиционеры, чтобы избавиться от конкурентов. Никитин заявил в интервью, что сначала они с друзьями пытались добиться наказания милиционеров правовыми методами. Они подавали заявления в правоохранительные органы, однако их самих задерживали и пытали. Подсудимый заявил, что подвергался пыткам и после ареста в 2010 году.

Вскоре после публикации интервью Александр Ковтун подтвердил информацию о пытках. Он добавил, что после беседы Никитина с Бабченко пытки прекратились, однако «партизанам» стали угрожать криминальные авторитеты, сотрудничающие с правоохранительными органами. Осенью 2012 года Никитин объявил голодовку в знак протеста против долгого содержания под стражей. Спустя некоторое время адвокат Ковтуна заявил, что его подзащитного пытками заставили прекратить голодовку. Впрочем, общественная наблюдательная комиссия объявила, что в ходе проверки эти сведения не подтвердились.

Судебные слушания по существу начались только в январе 2013 года, когда наконец, с шестого раза, удалось сформировать коллегию присяжных. Подсудимые признали себя виновными лишь в ряде незначительных преступлений. Они заявили, что основная вина лежит на погибших Сухораде и Сладких. Из выживших членов группировки больше всего преступлений взял на себя Александр Ковтун. Выступая в суде, он заявил: «Лично я хотел отомстить кировским сотрудникам милиции. Но, будучи сбит с пути Сухорадой, я где-то стал свидетелем, а где-то соучастником тех эпизодов, где пострадавшими являются другие, не кировские сотрудники милиции». В свою очередь, брат Ковтуна Вадим отрицал вину полностью. «На меня навесили ярлык “приморского партизана”, но я совершенно другой человек. У меня семья, друзья, работа. Дочь растет без отца три года», — пояснил он.

Кириллов в суде отстаивал версию о милиционерах-наркоторговцах. «Чтобы не поднимать к предстоящему саммиту АТЭС проблему с наркотиками, которая охватила не отдельные населенные пункты, а в целом Приморский край, из нас сделали бандитов. Сейчас я понимаю, что даже если бы мы нашли неопровержимые доказательства причастности милиционеров к изготовлению и реализации наркотиков, этой информации не дали бы распространиться, — обратился один из обвиняемых к суду. — Но раньше я думал иначе».