«Германия и СССР воспринимались в Финляндии одинаково» «31 спорный вопрос» русской истории: СССР как агрессор

Двадцать первый «спорный вопрос» российской истории ― «Оценка внешней политики СССР накануне и в начале Второй мировой войны». Одно из самых малоизвестных направлений этой политики — отношения с Финляндией и советско-финская война 1939-1940 годов. Советские историки настаивали на том, что войну развязала «финская военщина»; российские признают, что поводом к конфликту стала провокация Иосифа Сталина. Чтобы узнать финскую точку зрения на этот вопрос, «Лента.ру» поговорила с историком, членом-корреспондентом Финляндской академии наук и искусств Тимо Вихавайненом.

1930-е годы, рассуждает профессор Вихавайнен, для Западной Европы стали временем постоянных поисков наиболее выгодных союзов и гарантий безопасности от новой войны. Советский Союз до поры до времени держался в стороне от этих дипломатических игр ― во многом благодаря тому, что почти никто из европейских стран, кроме Германии, не хотел иметь с ним дела. Приход к власти в Германии нацистов во главе с Адольфом Гитлером перекроил европейские союзы, а СССР заставил пересмотреть свое отношение к зарубежным социал-демократам, которых до этого Коминтерн считал главными врагами грядущей мировой революции. Но попытки Сталина установить доверительные отношения с европейскими державами провалились: Советскую Россию считали царством террора, ей не доверяли и уж совсем не стремились гарантировать ее безопасность. В результате это подтолкнуло Сталина к союзу с Гитлером; благодаря этому союзу СССР смог оккупировать три балтийских государства, поучаствовать в расчленении Польши и отторгнуть от Румынии Бессарабию. Финляндию ждала участь стать 16-й советской республикой, не исключает профессор Вихавайнен.

«Лента.ру»: Как вы оцениваете советскую внешнюю политику в 1930-е годы? Правильно ли утверждение, что СССР просто искал возможности обезопасить свои границы?

Тимо Вихавайнен: Советская внешняя политика до 1935 года коренным образом отличалась от того курса, который был взят впоследствии. Поворот такого же значения советская дипломатия совершила потом 23 августа 1939 года, но до этого было еще далеко. Если говорить о первой половине 1930-х, то тогда нацизм еще не воспринимался всерьез, так что СССР оставался главным врагом международной социал-демократии.

Только в 1935 году Коминтерн изменил свою позицию как по отношению к нацизму, так и по отношению к социал-демократии. Была провозглашена политика «Народного фронта» ― контролируемые Москвой коммунистические партии призывались к сотрудничеству с социалистами и социал-демократами для противодействия нацизму.

Но до этого, как минимум до 1934 года, между Германией и СССР сохранялся высочайший уровень сотрудничества, основу которому заложил договор в Рапалло в 1922 году. Советский Союз в соответствии с этими договоренностями тренировал немецких подводников, немецких летчиков, обеспечивал Германию подводными лодками и самолетами, которые в соответствии с обязательствами, наложенными на Берлин после Первой мировой войны, германская промышленность не могла строить самостоятельно.

Отношения СССР с Веймарской Германией строились на чисто прагматической основе ― потому что немцы платили за сотрудничество в твердой валюте — или можно говорить о полноценном союзничестве?

Это был блок двух государств, более или менее. Германия и СССР в западных странах были на пару исключительно непопулярны, но надо сказать, что до середины 1930-х Советский Союз это как-то не волновало. Внутренняя политика Советского Союза была полна насилия, еще с революции шли репрессии, а во внешней политике Москва так и не отказалась от идеи, что в скором времени капитализм падет и ему на смену придет коммунизм. Германию, конечно, не вдохновляла перспектива иметь такого союзника, но для нее это была Realpolitik: СССР был единственным другом Германии, потому что с западными странами у нее постоянно возникали противоречия, в первую очередь, в связи с выплатами репараций, установленных в Версале.

Другое дело, что после 1935 года в связи с переменой внешнеполитического курса из-за растущей германской угрозы СССР потребовалось искать поддержки на Западе.

Какова была позиция западных стран, в частности Финляндии, по отношению к СССР?

Советский Союз был основной проблемой для финской внешней политики. Правда, были установлены нормальные дипломатические отношения, а в 1932 году ― всего через две недели переговоров ― было заключено соглашение о ненападении.

Было общее понимание угроз на европейском континенте?

Нет, совсем не из-за этого. В 1932 году никто еще не мог представить себе последующих событий, в частности, прихода нацистов к власти в Германии. В дальнейшем, однако, когда Германия при Гитлере заняла демилитаризованную Рейнскую зону, начала восстанавливать армию, ситуация поменялась. До 1936 года финская политика делала ставку на Лигу Наций, поскольку широко была распространена точка зрения, будто Лига Наций способна предотвратить эскалацию войны на европейском континенте. Но в тот год стало понятно, что Лига бессильна что-либо сделать ― за год до этого Италия совершила нападение на Абиссинию. Первые шаги по изменению своей позиции финская дипломатия совершила еще в 1935 году, был взят курс на подключение к системе скандинавского нейтралитета ― тогда просто не существовало лучшей альтернативы. Верилось, что нейтральность ― это единственный выход перед лицом потенциальной агрессии, выход, который к тому же сработал в случае Швеции в годы Первой мировой войны.

Агрессии со стороны Советского Союза?

Не только. Также и Германии.

Каков был статус-кво в отношениях между Финляндией и СССР после Тартуского мирного договора (14 октября 1920 года) и второй советско-финской войны 1921-1922 годов?

Граница, которая установилась между Финляндией и СССР, соответствовала той, что существовала между Великим княжеством Финляндским и остальной империей на протяжении двух столетий, так что считалось, что этот вопрос более или менее решен. Конечно, поднимались иногда разговоры о присоединении каких-то территорий ― в Финляндии говорили о Восточной Карелии, или (это уже в конце 1930-х) СССР требовал предоставить ему право размещать на территории Финляндии свои военные базы. Но тогда считалось, что таким образом будет сведен на нет нейтральный статус Финляндии и всерьез никто об этом не задумывался.

Вопрос о военных базах был поднят СССР только в 1939 году?

Впервые ― в 1938 году, второй раз ― в 1939 году, сначала весной, затем осенью, и вот в последний раз это и привело к войне.

Как я понимаю, с 1935 года начинается новый период для советской дипломатии: в Москве, наконец, осознали, что ситуация в Европе начинает нагнетаться, и развернули значительную активность на внешнеполитическом поле.

Да, но высшей точки эта активность достигла только к 1939 году, когда пошли интенсивные переговоры СССР с Великобританией и Францией. Западные страны, например, говорили о возможности предоставить гарантии безопасности Финляндии и балтийским государствам (в том числе и от потенциальной советской угрозы), но Финляндия так никогда и не согласилась на это предложение. Вместо этого была попытка выстроить сотрудничество в военной области со Швецией, например, в фортификации Аландских островов. В 1939 году Швеция было согласилась с этим, но после протеста советской стороны, опасавшейся милитаризации Балтики, Стокгольм вышел из этого процесса. Тогда считалось, что вторжение через побережья Ботнического залива ― самая вероятная точка нападения [на территорию СССР].

Почему СССР выступал против военного использования Аландских островов?

В каком-то смысле это загадка. Лига Наций давала добро на милитаризацию Аландских островов. Было соглашение, подразумевавшее, что острова будут демилитаризованы, но в конце концов Лига Наций разрешила Финляндии полностью осуществлять суверенитет над своей территорией. Аргументы, которые использовал СССР, не имели никакого смысла: вроде как Аландские острова представляли собой перевалочный пункт на пути по Балтике на восток, то есть до советских территориальных вод. Но это нонсенс: если посмотреть на карту, то острова лежат между Финляндией и Швецией. Но очевидно, что СССР рассматривал Аландские острова с военной точки зрения как стратегически важные ― в том случае, если ему придется вести операции на Балтике ― например, не допустить немцев до шведской железной руды.

Как в 1930-е годы обстояло дело с территориальным вопросом между СССР и Финляндией?

В 1930-е ― никак не обстояло. До Тартуского мирного договора Финляндия поддерживала восточно-карельские национальные движения. Конечной целью для финнов тогда было «воссоединение», да и в 1920-е еще были такие разговоры. Финляндия требовала автономии для населения Восточной Карелии, даже жаловалась в Лигу Наций на то, что советская сторона не дает карелам самоопределяться, но так как СССР не был членом Лиги Наций, эта организация не имела над ним никакой власти и решила в этот вопрос не вмешиваться. Но в 1930-е, когда СССР вступил в Лигу, этот вопрос уже потерял актуальность. Так что никаких территориальных споров между двумя странами не существовало.

Территориальный вопрос встал только тогда, когда СССР при ухудшении внешнеполитической ситуации в Европе начал подготовку к возможной войне и озаботился обеспечением безопасности Ленинграда?

Да. Но Советский Союз, хочу заметить, например, никогда не претендовал на Выборг, который он в конце концов получил по итогам Зимней войны. Речь шла о скромной по размеру территории по линии Липпола-Койвисто и островах в Финском заливе.

Как бы вы охарактеризовали отношения между СССР и Финляндией во второй половине 1930-х? Насколько частыми были контакты на посольском уровне, существовало ли экономическое сотрудничество?

Существовали нормальные дипломатические отношения, осуществлялась какая-то торговля, хотя, конечно, и довольно незначительная, но надо отметить, что сразу несколько факторов придавали отношениям между СССР и Финляндией очень специальный характер. Прежде всего, это вопрос о финских коммунистах, которые после Финской гражданской войны 1918 года получили убежище в Советской России и фактически руководили Восточной Карелией. Они, можно сказать, взяли курс на провозглашение Советской Финляндии, и СССР был их оперативной базой. Финская Компартия существовала в двух ипостасях, легальной — в Советском Союзе, и нелегальной — в самой Финляндии, где она была запрещена в 1932 году. В Финляндии она также действовала чужими руками — через «прокси»-партии, которые продолжали существовать в легальном поле и имели от 20 до 30 мандатов в парламенте, то есть около 10-15 процентов всего списочного состава. В 1930 году они также были запрещены.

Эти партии весьма активно занимались шпионажем в пользу СССР, что создавало, конечно, очень неловкую ситуацию для дипломатов, хотя Наркоминдел не мог за них отвечать формально — коммунисты работали под прикрытием Коминтерна, а не советского правительства. Так что можно сказать, что у СССР было две политики в отношении Финляндии: официальная — по дипломатическим каналам, и неофициальная — которую осуществляли подконтрольные ему коммунистические партии.

Не вступал ли пакт о ненападении между СССР и Финляндией 1932 года, заключенный «официальной» дипломатией, в противоречие с тайной политикой СССР в отношении соседа?

Конечно вступал. Но это не умаляет того факта, что пакт о ненападении с СССР в Финляндии воспринимали весьма серьезно, как победу дипломатического подхода. На международном уровне это был весьма удачный договор, и Лига Наций, например, приветствовала его заключение; отмечалось, что таким образом все возможные территориальные споры урегулировались раз и навсегда. С другой стороны, финские власти рассчитывали, что смогут противодействовать диверсионной политике коммунистических партий. И, кстати, после запрета официальной Компартии ее влияние на финское общество сокращалось с каждым годом все больше и больше.

Финское общество тогда вообще было настроено антикоммунистически?

Финляндия была достаточно левой страной. Как и в скандинавских странах, в Финляндии социал-демократы были самой крупной партией, обычно они получали не меньше 80 мест на выборах в парламент, то есть практически половину. За ними шли аграрии, которые с 1937 года входили в правительственные коалиции и по отношению к коммунистам занимали вполне умеренные позиции. Были и радикальные правые, откровенные антикоммунисты, но у них было только 14 мандатов, а на выборах в 1939-м — всего восемь, что куда меньше, чем у союзников коммунистов.

Финляндия не единственная страна, которая в 1932-м заключила пакты о ненападении с СССР: Латвия, Эстония, Польша и Франция также заключили аналогичные соглашения с Советским Союзом. Эта система соглашений тогда рассматривалась как действенный механизм против «большой войны»?

На этот счет существовал большой оптимизм, по крайней мере до середины 1930-х. Казалось, что таким образом можно обуздать потенциальную экспансию со стороны Германии. Но — я читал диссертацию Синикки Вунш об отношении к внешней политике в финской прессе, и хочу сказать, что тогда Германия и Советская Россия воспринимались в Финляндии примерно одинаково: обе были агрессивными странами, которые особенно не сдерживали себя какими-то обязательствами вроде пактов о ненападении и которые проводили весьма дикую внутреннюю политику.

Но как минимум до самого конца 1930-х СССР не проявлял никаких амбиций по распространению своего прямого политического контроля, во всяком случае на европейском континенте.

Это правда. Но то, что происходило на заре 1920-х, когда Советы дважды воевали с Финляндией — в первый раз, когда воевали в гражданской войне в Финляндии на стороне финских «красных», во второй раз — отвечая на вылазки с финской территории вооруженных группировок карельских националистов. Советы также воевали с Польшей, едва не установили свою власть в Эстонии и Латвии, все помнили еще очень хорошо. Пример завоеванной Грузии тоже стоял перед глазами (в феврале-марте 1921 года Красная армия оккупировала Грузинскую Демократическую Республику, мирный договор с которой был заключен менее чем за год до этого, в мае 1920-го — прим. «Ленты.ру»). Мы должны принимать также в расчет и Большой террор — происходившее в СССР вызывало шок. Было очевидным, что Советский Союз тогда был царством террора в Европе; даже в Германии не происходило ничего похожего, по крайней мере до Ночи длинных ножей (30 июня 1934 года по приказу Адольфа Гитлера было вырезано руководство «коричневорубашечников» — прим. «Ленты.ру»). Каждый понимал, что из себя представляло Советское государство. В Финляндии постоянно проводились параллели между СССР и нацистской Германией и признавалось, что уровень насилия в Советском Союзе был куда выше, чем в Германии.

То есть фактически речь шла не об антикоммунизме как о факторе, определяющем внешнюю политику по отношению к СССР, а об опасении перед этим «царством террора» как таковым?

Это как раз можно назвать антикоммунизмом, потому что это насилие считалось естественным выражением коммунистической идеи. Мы не должны забывать также о судьбе финского населения в Восточной Карелии и Ингерманландии — к концу 1937 года оно серьезно пострадало от террора, в ходе спецопераций были убиты девять тысяч финнов.

Даже то, что случилось с такими народами, как чеченский, ингушский, крымско-татарский, или с греческим населением Крыма в годы Второй мировой войны, невозможно сравнивать с геноцидом финского населения — никакой войны в 1937 году не было, это нельзя было оправдать какими-то стратегическими замыслами. Кстати, этот геноцид касается и польского населения Советского Союза.

Можно также сказать, что во второй половине 1930-х в Финляндии не верили в возможность войны с Третьим Рейхом, а вот вероятность войны с СССР считалась весьма высокой. Но было также очевидно, что союз с такими странами, как Великобритания или Франция, для Финляндии совершенно бесполезен — они бы не помогли в случае войны со Сталиным. Финские дипломаты прямо спрашивали в Лондоне, какова вероятность того, что Великобритания окажет действенную помощь в случае войны с СССР, и ответ был практически таким — никакая. Поэтому был сделан расчет на поддержание скандинавского нейтралитета и ровные отношения с СССР.

Великобритания и Франция не спешили давать гарантии Финляндии, потому что не видели в этом большого смысла, или просто считали, что участие в войне на этом направлении будет слишком сложной задачей?

По обеим причинам. Финляндия не была для них интересной, это раз, а во-вторых, посылать войска на Балтику казалось очень и очень сложно исполнимой задачей.

В 1935 году произошел большой поворот в международном коммунистическом движении: Коминтерн, наконец, признал нацизм главной мировой угрозой рабочему классу и Советскому государству. Как отразился этот поворот на советской дипломатии?

Были какие-то кампании «доброй воли», активизировалось культурное сотрудничество, финские артисты и журналисты стали получать приглашения в Советский Союз. Такое же приглашение в 1937 году получил глава МИД Финляндии Рудольф Холсти — это случилось еще до пика Большого террора в июле того года.

Материалы по теме:

Народный комиссар и мир будущего«31 спорный вопрос» русской истории: 1920-е как время свободы и больших достижений

3 февраля 2014

Армия патриотов-налетчиков«31 спорный вопрос» русской истории: басмачество как результат просчетов большевиков

10 февраля 2014

В конце останется только один«31 спорный вопрос» русской истории: как Сталин устранял конкурентов по партии

17 февраля 2014

Финское правительство получало какие-то сигналы после этого поворота 1935 года из Москвы о том, что СССР готов установить с ним более тесные отношения?

Какие-то сигналы были. В том же 1937 году Холсти встречался с Климентом Ворошиловым. Тот спрашивал его, что будет, если Германия нападет на Финляндию, будут ли сопротивляться вторжению финские войска. На это он получил ответ, что, конечно, будут, будут сопротивляться вторжению любых иностранных войск.

В 1938 году Франция и Германия издали декларацию о взаимном ненападении. Многие советские историки утверждали, что именно это соглашение в конечном итоге и заставило Советский Союз задуматься о том, не хотят ли западные державы обезопасить себя от вторжения, направив немецкую экспансию на Восток. Я уж не говорю о Мюнхенском сговоре.

Это вполне достоверно. Но, кстати, надо принимать во внимание опять же Большой террор. О нем не все было известно, но достаточно для того, чтобы сформулировать мнение о том, что из себя представляло Советское государство. Представьте, что вы западный политик и вы говорите, что защищаете демократию и свободы. Очевидно, что Советский Союз — это не та страна, которой вы захотите помогать или чьей помощи вы будете искать. Также был прагматический расчет. Сталин [в 1938 году] практически уничтожил свою армию — русский эмигрант Павел Милюков (лидер кадетов и министр иностранных дел Временного правительства — прим. «Ленты.ру») писал тогда о том, что Сталин сошел с ума, — так что был и соблазн переориентировать Гитлера на завоевание слабейшего.

В 1938 году произошел очередной перелом — Германия добилась права называться одной из мощнейших стран на европейском континенте, она обладала всеми мыслимыми возможностями для развития своей военной промышленности, а следовательно — и для ведения войны. Случился Мюнхенский сговор: Великобритания, Италия и Франция бросили Чехословакию, оставив ее на расчленение Гитлеру. Финляндия чувствовала себя в безопасности? У нее не было намерения все-таки войти в союз с СССР?

У нее было очень мало альтернатив: жесткий нейтралитет вместе с другими скандинавскими странами и практически все — прочие решения, вроде союза с СССР или Германией, считались фантастическими.

Август 1939 года. СССР и Третий Рейх заключают союз и разделяют сферы влияния в Восточной Европе, Финляндия попадает в советскую зону. Как был воспринят пакт Молотова-Риббентропа в Финляндии?

На самом деле в финской прессе за пару лет до этого активно муссировались предположения, что два тиранических государства в один прекрасный день могут объединиться. Но в августе 1939 года никто не предполагал, что между этими странами еще и произошел раздел сфер влияния, а Финляндия отошла к Советам. Тогдашний финский посол в Москве Аарно Ирье-Коскинен писал в Хельсинки, что, вот, советская пропаганда раньше активно нападала на Финляндию за ее сотрудничество с нацистской Германией (которого на самом деле практически не было), так что теперь, когда подули новые ветра и Москва и Берлин будут сами сотрудничать куда плотнее, такие нападки прекратятся. А в октябре 1939 года, когда финских представителей пригласили в Москву для переговоров, стало понятно, о чем все-таки идет речь.

Что же заставило СССР и Финляндию в конце концов начать войну друг с другом? Территориальные претензии были всего лишь предлогом для советского вторжения или же СССР действительно рассчитывал добиться уступок, а война была вариантом на крайний случай?

Это было решение Сталина, никому иному это решение не принадлежало. Мы должны верить его собственным словам. После Зимней войны он заявил, что тогда настал момент, который, мол, мы не могли не использовать, — западные страны пошли войной друг на друга, а с Финляндией мы могли делать все, что захотим. Другой такой случай мог бы представиться только через двадцать лет, рассуждал Сталин. Это подлинные его слова, документ был опубликован во втором томе исследования «Зимняя война. 1939-1940», вышедшем в Москве.

Таким образом, ему пришлось защищать то, что он сделал, потому что для Красной армии война обернулась катастрофой — никто ведь не ждал серьезного сопротивления финских войск, наоборот, предполагалось, что Хельсинки может быть взят в течение пары недель.

Советский Союз действительно рассчитывал на то, что Финляндия может согласиться на обмен территориями или изначально был готов к тому, что результатом переговоров будет объявление войны?

На самом деле СССР не шантажировал Финляндию объявлением войны. Как ни странно, ультимативного предложения «если вы не отдадите нам территории, на которые мы претендуем, — мы возьмем их силой» не было. Если бы оно было, я думаю, финское правительство согласилось бы отдать их. Но такого ультиматума не было.

Война действительно стала сюрпризом для финнов, точнее, как преподносилась эта война — в СССР она была объявлена революционной, в Финляндии якобы поднялось коммунистическое восстание против «белых», СССР признал Финляндскую Демократическую Республику во главе с Отто Куусиненом, которую сам же создал в оккупированном Терийоки (ныне город Зеленогорск в составе Санкт-Петербурга — прим. «Ленты.ру»). Ей же 2 декабря 1939 года он передал те части Восточной Карелии, в обмен на которые собирался отодвинуть границу от Ленинграда, договорившись с Хельсинки, и даже значительно больше, в десять раз больше. Было провозглашено, что это исполнение столетней мечты об объединении финнов и карелов, причем этот договор вступал в силу немедленно. Все это было очень странным.

Фактически же СССР в ходе переговоров до войны несколько раз предлагал Финляндии обмен куда большей территории на те районы, которые он получал бы от Хельсинки, но это были необитаемые леса, которые «стоили» гораздо меньше.

Как отреагировали на Зимнюю войну другие страны? Франция и Великобритания не собирались помочь Финляндии?

О, шло множество переговоров. Нам были обещаны британцами 15,5 тысячи военнослужащих и сотня бомбардировщиков, это не так уж много, но надо учитывать, что в этом случае это официально означало бы, что Великобритания и СССР становятся противниками во Второй мировой войне. Именно поэтому Сталин согласился с финским предложением прекратить войну — на советских, правда, условиях — и сразу после мира распустил правительство Куусинена.

Вы думаете, что перспективы финско-британско-французского военного союза против СССР вообще были реальны?

Куда более чем реальны. Часть британских войск уже погрузились на корабли и взяли курс на Финляндию. У трех правительств было также самое серьезное намерение вовлечь в войну Норвегию и Швецию — последняя таким образом никак не смогла бы помогать Германии с железорудным сырьем. Еще бы пара недель — и все это могло бы стать реальностью.

Как Зимняя война рассматривается в Финляндии сейчас? Как оборонительная и отечественная? Насколько серьезной была угроза установления в Финляндии коммунистического строя?

Она рассматривается исключительно как агрессия Советского Союза, даже финские коммунисты мобилизовались тогда на защиту своей страны — так они были возмущены вероломной политикой Сталина, его сотрудничеством с нацистской Германией, его Большим террором. Никакого серьезного подъема коммунистического движения, на которое мог бы рассчитывать Сталин с его марионеточным правительством, не было. В итоге правительство Куусинена было разогнано до Московского мирного договора.

Вы не думаете, что у Сталина была идея фикс насчет восстановления границ Российской империи 1914 года?

Вполне вероятно. Но я не думаю, что она руководила им все время. Что касается создания Карело-Финской Советской Союзной Республики уже в 1940-м, то это показывает, что такие планы — во всяком случае в отношении Финляндии — у него были. В ноябре 1940 года Молотов в Берлине дважды спрашивал Гитлера, остается ли Финляндия в сфере интересов Советского Союза, ведь СССР хочет сделать с Финляндией то же самое, что и с тремя балтийскими республиками. Это прекрасное доказательство намерений Советского Союза.

Германия была единственной страной, которая поддерживала СССР в войне с Финляндией (если не считать клиентов Сталина — Монголии и Тувы), она подчеркнуто дорожила отношениями с Москвой: 21 декабря 1939 года, на 60-летие Сталина, единственным из лидеров мировых держав, кто послал ему поздравления, был Гитлер (Куусинен сделал то же самое). Но немцы держали строгий нейтралитет в том, что касается непосредственно военных действий.

Каковы были позиции Финляндии после заключения мира с СССР в марте 1940-го? Уже через несколько недель Франция пала, Великобритания была сосредоточена на том, чтобы не допустить немецкого десанта, Финляндия оказалась в одиночестве.

Именно так. А с падением Норвегии и Дании в апреле того же года — Гитлеру было важно запереть проход в Балтийское море — это одиночество стало абсолютным.

Так финское правительство и пришло к идее союза с Гитлером?

Осенью 1940-го так и случилось — в августе того года начались переговоры о союзе, а в ноябре, я вернусь к разговору Молотова и Гитлера, советскому наркому было объявлено, что Германия не позволит больше никакого конфликта в регионе Балтийского моря. В финской историографии это получило название «Гитлеровский зонт».

Об «Операции Барбаросса» финны всего не знали, но между Хельсинки и Берлином шли активные консультации насчет потенциальной войны с СССР — никто не говорил, что она будет, но о ее возможности говорили, например, обсуждалось, какие территориальные уступки Финляндия хотела бы получить от СССР в случае войны. Но только за несколько дней до 22 июня 1941 года финское правительство было посвящено в немецкие планы завоевания СССР.

Финляндия вступила в 1941 году в войну против СССР как союзница Германии или все-таки считается, что она вела войну самостоятельно?

Была разработана «Финская доктрина» — было решено, что страна ведет войну вместе с Германией, но не в союзе с Германией. Осенью 1941 года между Финляндией и Германией начались переговоры о сотрудничестве, но не о военном союзе. Понималось это так, что Финляндия и Германия ведут общую войну против СССР на севере, но не имеют при этом общих целей.

США, например, согласились с этой доктриной и никогда официально не объявляли войну Финляндии, но Великобритания объявила войну 6 декабря 1941 года — Сталин настоял на этом, хотя Уинстону Черчиллю это и не очень понравилось, у него просто не было выбора.

Современные финны считают свою страну в годы Второй мировой войны союзником Гитлера или, как вы сказали, полагают, что она просто воевала с СССР одновременно с ним?

Бóльшая часть финнов полагает, что это была самостоятельная война, война между СССР и Финляндией, а Гитлер воевал отдельно. Очень сложно найти [в Финляндии] человека, который бы считал Финляндию союзником Третьего Рейха.