Сразу после избрания главой Компартии Китая (КПК) в конце 2012 года одним из приоритетов своего внутриполитического курса Си Цзиньпин объявил борьбу с коррупцией. Однако решительные действия товарища Си в этом направлении привели не только к тем результатам, на которые он рассчитывал. Эксперты отмечают, что из-за антикоррупционной кампании рост ВВП страны может сократиться на полтора процента.
Идею, что по отношению к коррупционерам необходимо проявлять «нулевую терпимость», Си Цзиньпин выразил с присущей китайским политическим лозунгам наглядностью. «Борьба, — сказал он, — должна вестись и против мух (мелких взяточников), и против тигров (крупных чиновников-коррупционеров)».
При этом «тигриная коррупция» традиционно ассоциируется в Китае с «элитным потреблением». Поэтому в рамках борьбы с влиятельными мздоимцами удар решили нанести по всему, что связано с «разложением», — шикарным банкетам, поездкам за государственный счет, закрытым увеселительным заведениям, дорогим подаркам и использованию роскошных служебных автомобилей. В командировках принимающая сторона теперь не имеет права дарить чиновникам сувениры, а также оплачивать их питание. Сам Си Цзиньпин и другие члены Постоянного комитета Политбюро демонстрируют простой стиль: посещая предприятия и организации, они ездят не в лимузинах, а на микроавтобусах. Во время авиаперелетов большинству руководящих товарищей теперь приходится довольствоваться экономическим классом; исключение сделано лишь для госслужащих министерского ранга. Под запрет попали даже пышные похороны, которые раньше устраивали чиновники своим родственникам.
Поначалу антикоррупционная кампания не слишком испугала китайский «правящий класс». В конце концов, еще Мао Цзэдун требовал от чиновников быть скромными и честными — выведенные его рукой золотые иероглифы «Служить народу» до сих пор украшают главный въезд в правительственный компаунд Чжуннаньхай в центре Пекина, где со времен Великого кормчего живут и работают представители высшего руководства. А при прежнем генсеке Ху Цзиньтао были приняты «Правила по сохранению честной политической деятельности для руководителей-членов КПК». В этом документе перечислены 52 «табу» для чиновников, среди которых запрет принятия подарков, приглашений на банкеты и в турпоездки в ходе исполнения служебной деятельности. Правда, большинство из них, по оценкам наблюдателей, осталось лишь на бумаге.
Карикатура на Си Цзиньпина на Международном фестивале анимации в Ханчжоу
Фото: Reuters
Однако после перехода власти в руки товарища Си ситуация резко изменилась. Например, в начале этого года ЦК КПК принял решение не продвигать по службе работников, жены и дети которых постоянно проживают за рубежом. Это и другие похожие решения нового партийного руководства вызвали настоящую панику среди бюрократов.
«Кампания борьбы с разложением направлена не столько против нерационального расходования материальных ресурсов, сколько против зарвавшихся чиновников, которые привыкли к роскошной жизни за счет хищения государственных средств и получения взяток. Такое поведение представителей власти становится важным источником социального недовольства. В обществе, где в результате экономических реформ произошла поляризация доходов населения и постоянно растет разрыв между богатыми и бедными, это действительно вопрос политический. Для Си Цзиньпина борьба с коррупцией не просто лозунг, а стержень внутренней политики, направленной на удержание партией рычагов управления обществом», — рассказал «Ленте.ру» заместитель директора Института стран Азии и Африки МГУ Андрей Карнеев.
Официальный политический смысл антикоррупционной кампании главная партийная газета «Жэньминь жибао» выразила по-конфуциански: «Человек без скромности не устоит на ногах, семья без скромности не будет процветать, партия без скромности потерпит поражение, государство без скромности обречено на гибель».
Неудивительно, что самой популярной книгой среди госчиновников в последнее время стал сборник партийных и правительственных документов, касающихся «борьбы с формализмом, бюрократизмом, гедонизмом и экстравагантностью». Книгу, включающую около двух десятков постановлений, принятых с конца 2012 года, буквально сметают с прилавков магазинов. Это также подтверждает, что новый «кодекс поведения» для элиты оказался работающим. Хотя некоторые аналитики полагали, что в 2014 году волна разоблачений коррупционеров пойдет на спад, газеты по-прежнему практически еженедельно публикуют новости о крупных чиновниках, которые, как говорят в Китае, «слетели с лошади» (потеряли посты, а то и свободу).
Тем временем рестораны, продавцы элитного алкоголя и предметов роскоши подсчитывают убытки, ведь теперь их основные клиенты предпочитают не афишировать свой достаток. По данным Китайской кулинарной ассоциации, в 2013-м общепит продемонстрировал самый низкий рост с 1990 года. Реализация таких деликатесов, как, например, акульи плавники, ласточкины гнезда и съедобный моллюск абалон, упала на 30-70 процентов. Цена элитной 53-градусной водки «Маотай», которую особенно жаловали на правительственных банкетах, снизилась на 30 процентов.
Среди пострадавших из-за борьбы с коррупцией оказались и западные компании. Резкое снижение спроса на коньяки «Мартель» отмечает Pernod Ricard. В 2013 году в Китае упали продажи таких автомобилей премиум-сегмента, как «Бентли» и «Ламборгини». Тактику работы на китайском рынке пришлось поменять и «Ауди», поскольку автомобили этой марки практически перестали закупать правительственные учреждения. После ряда скандалов, когда чиновники поплатились постами за пристрастие к дорогим часам, снижение продаж отметили и импортеры швейцарских хронометров.
Водка «Маотай» — в недавнем прошлом главный атрибут застолий коррупционеров
Фото: Sheng Li / Reuters
Первые признаки падения спроса на элитные товары стали заметны еще в начале 2013 года. Однако тогда экономисты не придали этому значения, посчитав, что со временем рыночные механизмы выправят положение. Утверждалось, что цены на многие товары премиум-сегмента были «задраны» именно потому, что фигурировали в «коррупционных сделках», обменивались на услуги чиновников или покупались ими на «грязные деньги».
Между тем «закручивание гаек» начинает сказываться не только на деятельности отдельных компаний или секторов рынка, но и на китайской экономике в целом. Группа экспертов из гонконгского отделения Bank of America Merrill Lynch прямо связала снижение инвестиций в основные фонды с мерами, предпринятыми в рамках борьбы с коррупцией. Логика проста: бюрократы, привыкшие решать вопросы за деньги, потеряли всякий интерес к поддержке новых инвестиционных проектов. Однако дело не только в этом. «Честные чиновники с чистыми руками не решаются инициировать новые проекты из опасения, что во время кампании их могут заподозрить или даже обвинить в коррупции. Бездействие рассматривается как самый безопасный путь защитить себя на фоне политического движения», — говорится в докладе.
Сколько это будет стоить китайской экономике? Авторы исследования считают, что последствия могут оказаться очень серьезными. Снижение темпов роста ВВП, по их расчетам, может составить от 0,6 до 1,5 процентных пункта. Вопрос в том, готово ли руководство Китая заплатить такую цену за «чистое правительство»?
Расчеты экономистов из Merrill Lynch показывают, что, несмотря на видимые успехи «железного удара» по коррупции, Си Цзиньпин находится в самом начале пути обуздания этого явления. Пока речь, скорее, идет о публичной демонстрации намерений властей, нежели о том, что в Китае уже создан отлаженный механизм противодействия коррупции. Сейчас ставка делается также на то, чтобы создать вокруг чиновников некомфортную обстановку, когда любой их шаг рассматривается под микроскопом. Здесь, несмотря на значительный пиар-эффект, кроется и немало подводных камней. В частных беседах китайские чиновники жалуются на атмосферу тотального надзора, распространяющегося на все сферы жизни, включая частную. Такое напряжение среди элиты может иметь и серьезные негативные последствия. Особенно с учетом того, что властям необходима консолидация для осуществления нового пакета экономических реформ.
В конце концов, коррупция настолько умело встраивается в рыночный механизм, что в некоторых публикациях речь идет даже о ее необходимости как некой «смазки» для успешной работы машины под названием «китайская экономика». Возможно, с новой силой об этом заговорят после обнародования выводов экспертов Merrill Lynch.
С другой стороны, сегодня в Китае открыто заявляется, что от успеха антикоррупционной борьбы зависит легитимность КПК и ее дальнейшая судьба как правящей партии. Поэтому мириться с коррупцией руководство партии не будет — слишком велики ожидания в обществе. Но выбирать методы борьбы с коррупцией будут осмотрительно. Скажем, в Китае не считают возможным сдерживать бюрократию, усиливая контроль над ней методами парламентской демократии — с помощью соперничества партий, свободного обсуждения действий чиновников в неподконтрольных властям СМИ и так далее. Это выводит проблему борьбы с коррупцией на весьма чувствительный уровень: необходима ли для полной и окончательной победы над ней радикальная политическая реформа в духе западного либерализма и демократии? Пример авторитарного Сингапура, где Ли Куан Ю удалось обуздать коррупцию, оставляет надежду, что и у Пекина получится найти способ борьбы с коррупцией «с китайской спецификой».