В мае 2014 года в Мемориальном музее истории политических репрессий «Пермь-36», который находится на территории бывшего исправительно-трудового лагеря в Пермском крае, сменился директор. Первым шагом нового руководства стала расчистка территории и проверка предметного фонда. Защитники прав человека восприняли это как уничтожение памяти о сталинских репрессиях. Новая музейная концепция будет объявлена через 3-4 месяца, но уже ясно, что правозащитный фестиваль «Пилорама», сорванный в прошлом году из-за недостатка финансирования, теперь может быть отменен навсегда.
Ведомственный конфликт попал в большой интернет в середине июня. Тогда из издания в издание кочевала новость, что назначенцы Министерства культуры варварски уничтожают культурное наследие тоталитарного режима. Внимание общественности сконцентрировалось на ржавых воротах музея политических репрессий «Пермь-36», которые спилили рабочие в порядке очистки территории от мусора. Уничтожение ворот называли вандализмом и мракобесием.
Ворота стали не банальной жертвой благоустройства, а пали в борьбе с памятью о терроре и ГУЛАГе, — таково было распространенное мнение. Виновницей называли Наталью Семакову, нового директора «Перми-36», которая в мае этого года сменила на посту общественницу Татьяну Курсину. Через несколько дней у экскурсии иностранных туристов в «Перми-36», которую проводила Курсина, проверили документы, и это однозначно было воспринято как акт показательных репрессий со стороны нового начальства.
За что душить единственный в России мемориальный музей политических репрессий, совсем недавно, осенью 2013, ставший федеральным? Попробуем с самого начала разобраться в этом правозащитном детективе.
В 1996 году, спустя четыре года после освобождения последних заключенных и через 50 лет после основания исправительно-трудового лагеря ИТК-6 Молотовского УИТЛК НКВД ВС 389/36 СССР в деревне Кучино Чусовского района Пермского края, на его территории энтузиасты стали собирать музей гулаговского террора. К тому времени, по словам основателя музея и директора автономной некоммерческой организации (АНО) «Пермь-36» Виктора Шмырова, имущество и строения бывшего лагеря пришли в полный упадок. Все пришлось понемногу восстанавливать, а экспонаты будущего музея коллектив АНО вместе с волонтерами собирали по окрестностям. Стояла задача в кратчайшие сроки и с минимальными затратами воссоздать образ лагеря для политзаключенных, каким он был в период с 1972 по 1988 годы. Из-за недостатка средств многие конструкции — вышки, заборы, нары в бараках — восстанавливались в виде натурных муляжей. Такой же подход был применен и к экспозиции: создание усредненного образа ГУЛАГа было предпочтительнее документации истории самой «Перми-36», где производились трубчатые электронагреватели для утюгов Лысьвенского завода.
Спустя десять лет Александр Городницкий предложил проводить на территории музея слет бардовской песни. И очень скоро музыкальная программа развилась в международный форум, на который съезжались защитники прав человека со всего мира и как почетные гости — бывшие сидельцы «Перми-36». Фестиваль «Пилорама» прославил «Пермь-36» на всю страну. «Островок свободы в океане ГУЛАГа» — писали о «Пилораме» в газетах. Бывший губернатор Пермского края Олег Чиркунов внес «Пилораму» в список девяти имиджевых проектов Пермского края, фестиваль получил постоянное бюджетное финансирование. Все никак не забываемое наследие советского режима в декорациях, старательно восстановленных коллективом музея в стиле «наш советский Аушвиц», обсуждалось участниками на все лады. Заслуженные враги народа, сидя на лужайке между бараками и больничкой, вспоминали Пражскую весну, 50-летие неполучения Нобелевской премии Борисом Пастернаком, а также будущее правозащитной деятельности в России. Сходились на том, что будущее у нее есть и век свободы не видать. Всего лет через пять стало ясно, что бывалые лагерники ошиблись.
Рассказ Татьяны Курсиной, уволенного в мае 2014-го директора «Перми-36», оператор «Ленты.ру» снял тотчас после последней экскурсии, которую она провела по музею для сотрудников мемориала Берген-Бельзен (Германия) и музея Аушвиц-Биркенау (Польша). Всего час назад работников центров памяти преступлений нацизма полиция и УФМС ближайшего города Чусового проверили на соблюдение визового режима. 22.07.2014
В 2013 году финансирование «Пилорамы» краевыми властями было снижено вдвое. Местная пресса сообщала, что решение о сокращении бюджета форума с пяти миллионов рублей до двух с половиной принял лично министр культуры края Игорь Гладнев. Это произошло всего за месяц до очередной «Пилорамы», форум пришлось отменить (два с половиной миллиона должна была стоить только аренда сценического оборудования). А вскоре изменилась и правовая форма мемориального комплекса.
Летом 2013 года правительство Пермского края издало распоряжение о создании бюджетного учреждения культуры «Мемориальный музей истории политических репрессий "Пермь-36"». В сентябре музей получил статус федерального и был включен в число национальных мест памяти. При этом статус коллекции не изменился: музейные экспозиции остались во владении автономной некоммерческой организации «Пермь-36» под руководством Виктора Шмырова и Татьяны Курсиной.
Мемориальный музей истории политических репрессий «Пермь-36»
Фото: Александр Солнечный
Казалось, все идет хорошо. Скоро, осенью 2013-го, музей «Пермь-36» попал в федеральную программу увековечения памяти жертв политических репрессий. В состав рабочей группы по программе вошли губернатор Пермского края Виктор Басаргин и директор музея «Пермь-36» Виктор Шмыров. Планировалось, что «Перми-36» достанется 400 миллионов рублей из федерального и еще 160 миллионов из регионального бюджета за период с 2014 по 2018 год. Программу эту разрабатывал президентский Совет по правам человека (СПЧ), и она была одобрена на самом высшем уровне.
Программа готовилась с 2011 года, 1 декабря 2012 года соответствующее распоряжение подписал Владимир Путин. Распоряжения об отмене до сих пор не было. Однако менее чем через полгода после формирования рабочей группы, в январе 2014-го, она была расформирована министерством культуры. В мае заместитель министра культуры Владимир Аристархов донес до сведения Совета по правам человека, что Минкульт не считает целесообразным разработку отдельной целевой программы «Об увековечении памяти жертв политических репрессий». В министерстве полагают, что «цели и задачи программы достигаются включением соответствующих мероприятий в существующие государственные программы (ГП), в том числе в ГП "Развитие культуры и туризма" на 2013-2020 годы», а также «не требуют дополнительного финансирования». Так музей сталинских репрессий лишился своего полумиллиарда... и злосчастных ржавых ворот.
С января этого года федеральный уже музей «Пермь-36» перестал получать финансирование из краевого бюджета и выплачивать зарплаты сотрудникам. Власти приостановили оплату коммунальных счетов. В апреле музей закрылся для посетителей. В мае, в те же дни, когда Аристархов написал письмо в СПЧ, директор музея Татьяна Курсина была уволена с должности «за неисполнение служебных полномочий», ее пост заняла Наталья Семакова, в прошлом заместитель министра культуры Пермского края Игоря Гладнева. Ей были поставлены задачи «реставрации музейного комплекса, системная работа по музеефикации имущественного комплекса музея». Деятельность Семаковой началась, действительно, с расчистки территории, на что был издан приказ № 4-ф от 23.06.2014 года.
Сергей Маленко, директор департамента гражданских и специальных программ администрации губернатора Пермского края, объясняет ситуацию с воротами и имуществом ГАУК «Музейный комплекс политических репрессий». 28.07.2014
В комментарии, который опубликовало пермское издание «Бизнес-класс», Семакова разъясняет: «При очистке территории от травы была обнаружена груда металлических предметов. Данный участок мемориального комплекса использовался для складирования металлических и других изделий начиная с 1992 года... До сегодняшнего дня разбором данных свалок никто не занимался. При разборе металлической груды были найдены, в том числе, части неизвестных металлических ворот, вросшие в землю. Ни одна имеющаяся в наличии опись не содержит сведений о данном имуществе. При осмотре металлических предметов специалистами какие-либо отметки, инвентарные номера не были обнаружены». Если после экспертизы окажется, что ржавые обломки являлись «частями входной группы ИТК-36», Семакова обещает определить их на учет и реставрацию. Таким образом, она вменяет в вину прежнему руководству музея не только разбазаривание средств, но и халатное отношение к предметам хранения.
Позиция представителей АНО «Пермь-36» противоположна: сотрудники комплекса и волонтеры в течение 20 лет по крупицам собирали разбросанные по всей округе предметы, чтобы воссоздать обстановку исправительно-трудового лагеря для изменников Родины. Общественность, равно далекая от СПЧ, Минкульта и федерального бюджета, возмутилась и написала петицию, в которой говорится: «затеяна сложная и никому не нужная интрига с превращением общественного мемориального музея в бюджетную организацию. На протяжении более 20 лет над созданием уникального Памятника истории подвижнически трудились тысячи гражданских активистов и волонтеров... «Пермь-36» стала известной всему миру, само ее существование свидетельствовало о том, что новая Россия идет в будущее, навсегда отказавшись от тоталитарного наследия. Но оказалось, что одного росчерка пера чиновника может хватить, чтобы обесценить физический и интеллектуальный вклад сотен общественников, энтузиастов, чтобы поставить крест на будущем Мемориального музея». Пока неясно, каким будет новый вариант будущего комплекса, начавшийся с уборки территории. Но и прошлое бывшего ИТЛ имеет ряд разночтений.
На «Пилораме»-2008 произошел инцидент. Член пермской ячейки КПРФ вступил в полемику с Сергеем Ковалевым и его спутниками по вопросам интерпретации истории. Спустя минуту директор музея и его сын накинулись на идеологического противника. Обратите внимание, с каким остервенением правозащитники бьют комсомольца в последние 30 секунд. Подробности здесь.
В период активной деятельности «Перми-36» и ее ежегодной кульминации, правозащитного форума «Пилорама», всегда подчеркивалось, что в этом лагере сидели именитые борцы с режимом: Натан Щаранский, Владимир Буковский, Борис Мейлах, постоянным участником «Пилорамы» был сидевший тут же Сергей Адамович Ковалев. Мало кто принимал во внимание, что вместе с ними свои двадцать пять отбывали сотни куда менее знаменитых борцов с Советской властью, имена которых сохранились только в гулаговских архивах: бойцы дивизии СС «Галичина», власовцы, украинские и прибалтийские националисты... На этот факт обратила внимание маргинальная организация «Суть времени», в 2012 году устроившая рядом с «Пермью-36» альтернативный слет «Антипилорама». Все бы ничего — мало ли кто где сидел, — но музейные сотрудники на прошлое также глаза не закрывали и редко, но метко высказывались в том смысле, что эсэсовцы и ОУНовцы также их, правозащитный, контингент. Вот, например: «"Лесные братья" и бандеровцы боролись за независимость своих республик и теперь в этих суверенных государствах их считают героями национально-освободительной борьбы. Они имеют на это полное право», — руководитель научно-исследовательской работы «Перми-36». О том, кто победил в Великой Отечественной: «Как историк я изучал вопрос… Это не есть эксклюзивная победа советского народа. В этой войне принимали участие американцы, англичане и даже французы... Вклад союзников взвесить очень трудно. Во-вторых, что касается наших соседей. ОУН до 1945 года воевала с фашистами, а потом стала воевать с Красной армией. У них тоже своя правда» — директор «Перми-36». Все это звучало бы уместно на радио «Свобода» в его лучшие времена, пока еще работали глушилки. Впрочем, и на сегодняшней «Свободе» Сергей Ковалев признается в симпатиях к лесным братьям (видео) и признает, что бандеровцев в «Перми-36» было большинство. В оценках он расходится, но по фактам не спорит с бывшим куратором исправительной трудовой колонии №36 по линии МВД: «большая часть тех, кто там содержались, это бывшие полицейские, это власовцы, это бывшие украинские националисты, например Овсиенко, который лютой ненавистью ненавидит евреев и коммунистов. Это белорусские "ребята", которые помогали немцам на оккупированных территориях, это "ОУНовцы", это те, которые воевали в составе дивизии СС "Галичина", это те, которые воевали в составе "Ваффен СС", "Лесные братья" были со всех республик (латыши, литовцы, эстонцы), солдаты, осужденные за воинские преступления».
Этому резко противоречит описание музея на официальном сайте, которое, видимо, появилось в последние дни: «Музей "Пермь 36" включает в себя сохранившиеся и реконструированные сооружения лагеря (исправительно-трудовой колонии) для политических заключенных, где в годы советской власти содержались в тяжелейших условиях, страдали и погибали диссиденты, инакомыслящие, активные борцы за права человека в Советском Союзе, противники коммунистического режима, поборники национальной независимости порабощенных народов — политики, общественные деятели, писатели, ученые, — люди, чьи идеи и усилия способствовали крушению человеконенавистнического режима». Говоря словами Александра Исаевича, который тоже любил переиначить лагерный язык на свой лад, это — «тухта».
Новое руководство федерального мемориального музея истории политических репрессий «Пермь-36» находится в трудной ситуации. Продолжать ли лакировку прошлого, пользуясь собранной волонтерами и энтузиастами однобокой экспозицией (которую к тому же АНО «Пермь-36» грозится забрать) или заняться постройкой музея трудового перевоспитания эсэсовцев и лесных братьев — и то, и другое малоприемлемо. Вряд ли пермский Минкульт пригласит заграничного специалиста для затыкания дыр, как это водится в столице. Закрытие музея грозит очередным витком скандала, в сравнении с котором истерика по поводу неучтенных ворот покажется мелкой шалостью. Возможно, хорошим вариантом стала бы дикая идея создать в бывшем лагере тематический парк «Ужасы СССР», но увы — лучшей кандидатуры на роль его кураторши уже нет с нами.
А чтобы не заканчивать на грустной ноте — пятиминутка юмора. Музыкальная программа закрытия последней «Пилорамы», 2012 год. На главной сцене форума Дмитрий Шагин, Галина Босая, Герман Виноградов, Александр Липницкий и другие поют Марину Цветаеву в аранжировке Петра Николаевича Мамонова.