Рюрикович «Лента.ру» побеседовала с полпредом президента России в Уральском федеральном округе Игорем Холманских

Его имя было на слуху у всей России в политической горячке парламентской и президентской кампаний 2011-2012 годов. Человек, ставший для либеральной оппозиции олицетворением «России шансона» и «коллективного "Уралвагонзавода"», чьим именем пугают хипстеров. Полпред президента Игорь Холманских поведал «Ленте.ру» о городах и людях, о времени и о себе.

Игорь Рюрикович, вы в 2011-2012 годах дали вторую жизнь такому понятию, как «человек труда». Кто теперь Игорь Холманских в большей степени — человек труда или чиновник?

Я думаю, что чиновник не только может, но и должен быть человеком труда, и если это не так, то чиновника надо гнать. Если я перестану быть человеком труда, то меня тоже надо будет попросить на выход. Чиновники — это люди, которые должны обладать высокими компетенциями и исполнять достаточно много обязанностей. Нужна серьезная работоспособность, потому что нельзя работать от случая к случаю — здесь немножко поделал, начал другим делом заниматься.

По поводу компетенций. У нас ведь большая проблема с качеством образования. Может, нужно кардинально пересмотреть систему ЕГЭ (или вообще отказаться от нее), как это было предложено на образовательном форуме Общероссийского народного фронта в Пензе?

На мой взгляд, проблема не в ЕГЭ. Это всего лишь одна из форм проверки знаний. Проблема, на мой взгляд, в том, что на данный момент почти 100 процентов выпускников 11-х классов могут продолжить при успешной сдаче ЕГЭ свое образование в том или ином вузе нашей страны. Само по себе это, наверное, неплохо. Но возникает вопрос: а надо ли это стране?

Я проводил встречу с ректорами самых известных вузов, где мы говорили о внеучебной деятельности студентов. Так вот, каждый рассказывал о том, какую большую работу они проводят, сколько у них мероприятий, что они сделали и вообще что они впереди планеты всей. Выслушал, попросил объяснить цифры. Почему в среднем по УрФО внеучебной работой охвачено 23 процента студентов, если вы такие хорошие? Они принялись мне разные версии высказывать, на что я заявил: даже проверять не буду, эти 23 процента — те, кто у вас на бюджете учатся. А остальные 77 процентов — это те, чьим воспитанием вы заниматься не сможете.

О чем в Пензе говорили? Образование и воспитание должны быть неразрывны. А как воспитывать человека за деньги, если главный показатель — оплатил или не оплатил? Приходят такие на экзамен со справкой из деканата, что оплачено, — и все, они должны получить оценку. Вот мы и имеем армию вузовских выпускников, с дипломами, но без компетенции.

Говоря об образовании, вы упомянули о патриотизме. Я просто обязан задать этот вопрос: Крым — наш?

Конечно, наш. И исторически, и политически, и по-человечески. Я думаю, что нет в мире таких аргументов, которые бы заставили нас от Крыма отказаться.

А есть ли планы по привлечению тех же украинских специалистов на уральские предприятия? Ведь сейчас экономика Украины переживает не лучшие времена, а специалисты там есть хорошие.

Много наших предприятий еще с советских времен имели свои филиалы на Украине. Понятно, что в свете последних событий эти филиалы будут переезжать на территорию Российской Федерации. Ну и, конечно же, людям, которые там работают, предложат вместе с производством оказаться в России. Такие планы есть.

Как вообще привлечь людей на Урал? Ведь для развития региона их не хватает — и не только специалистов.

Где-то в связи с экономической ситуацией в округе переизбыток рабочих рук, где-то ведется строительство и рабочих не хватает. Где пусто, где густо. Действуют программы, по которым людям помогают с переездом и жильем по новому месту работы. Кроме того, каждый из субъектов принимает участие в государственной программе по переселению из-за границы наших соотечественников. До округа с юго-востока Украины доехали порядка 40 тысяч человек, и все они трудоустраиваются. Что касается привлечения сюда людей… Мы больше на себя рассчитываем. А если к нам поедут — поможем, мы к этому готовы.

С проблемой занятости населения связан и вопрос с долгами. Не секрет, что округ входит в число лидеров по степени закредитованности населения. Это вызывает у вас озабоченность?

Понятно, что людей никто не заставлял брать кредиты, но, тем не менее, у вас эта информация правильная. В среднем на одного жителя УрФО приходится 58,6 тысячи рублей долгов. Подавляющее большинство — это ипотечные кредиты. Но ипотека подразумевает развитие строительного бизнеса, развитие производства строительных материалов. Люди, похоже, здесь чувствуют себя спокойно, защищенно, вот и берут кредиты для улучшения своих жилищных условий.

Насколько санкции и в целом экономические проблемы повлияли на регион? Тот же «Уралвагонзавод» под санкции попал. Можно ли говорить о какой-то просадке в экономике округа?

Мы фиксируем замедление темпов роста по некоторым позициям, но это все-таки рост. Везде. По чуть-чуть, но рост. Ну а что касается западных санкций — да, что-то изменится, однако ничего глобального, масштабного, наверное, все же не произойдет. Конечно, ни одна страна в мире сама себя не обеспечивает. Таких стран просто нет. Понятно, если что-то мы не можем привезти из Западной Европы, у нас есть Юго-Восточная Азия, где товары нисколько не хуже. Хотят на Западе потерять интересный и перспективный российский рынок — ну, значит, потеряют.

Хотелось бы вернуться к вопросу, поднятом на недавней пресс-конференции. Как вы видите развитие российского Севера? Надо ли отказываться от советской практики строительства городов в экстремальных климатических условиях и переходить в формат вахтовых поселков?

Арктика — одно из приоритетных направлений в планах развития экономики России. А как развивать Арктику, не имея там той же транспортной инфраструктуры? Если нет нормальных железных и автомобильных дорог, нет портов, то развить территорию не удастся просто в силу ее труднодоступности. Полярный Урал, Арктика — это ведь не только нефть, не только газ, там много других полезных ископаемых, которые только из-за отсутствия транспортной инфраструктуры и не извлекаются. Поэтому Сабетта должен быть многофункциональным портом, поэтому планируется строительство железнодорожной ветки Бованенково — Сабетта, тот же Северный широтный ход. Вахтовым методом работать, конечно, можно, но люди должны трудиться в нормальных условиях, жить в нормальных городах. Точечными наскоками ничего не получится.

В регионе немало моногородов, причем очень проблемных как в плане занятости населения, так и в плане экологии. Есть ли соображения по их возможной диверсификации?

У каждого из губернаторов имеются свои планы диверсификации моногородов. Конечно, город не может опираться на одну точку-предприятие, чем больше точек опоры, тем устойчивее конструкция. Процесс диверсификации не быстрый, тут начальственной волшебной палочкой не махнешь — не дали мне такой палочки, когда на работу брали, так что по-другому приходится эти проблемы решать. Пусть и не так быстро, как хотелось бы.

А что с крупными городами? Они же, очевидно, сейчас не дотягивают по уровню благоустройства до миллионников — даже Екатеринбург.

Так случилось, что Екатеринбург и Челябинск я посещал в середине и конце 1980-х. Под Челябинском я срочную служил в армии два года, в Екатеринбурге тоже бывал. Когда в 2012-м оказался в Екатеринбурге, меня поразило, как сильно изменился город. Говорить, что он по благоустройству отстает от других миллионников, я бы не стал, город достаточно комфортен для проживания. Единственное, конечно, ощущается транспортная проблема, но так в каждом миллионнике. Слишком много транспорта, нет нормальных развязок. В этом плане да, некомфортно.

Если говорить, например, про Курган, то там население всего около 350 тысяч, но даже по Кургану перемены видно. Когда я в первый раз там был в июне 2012-го, я на аэропорт смотрю (он тогда практически нерабочий был) — огромный баннер висит с надписью «БОУЛИНГ». Здание аэровокзала превратили в боулинг-центр! А сейчас там опять аэровокзал. Так что программы по развитию городов реализуются в каждом субъекте. Принципиально важно, чтобы качество жизни не зависело от того, где ты находишься — в Екатеринбурге или Нижнем Тагиле.

Вернемся в недалекое прошлое. 15 декабря 2011 года во время телемоста с Владимиром Путиным вы сказали: «...Мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять ...стабильность, но, разумеется, в рамках закона». Спустя три года вы готовы выйти с мужиками, чтобы отстоять стабильность?

Сейчас, конечно, больше понимания того, что у нас в стране происходит и есть несколько рычагов влияния на общую ситуацию. Но если говорить о моей гражданской позиции, то я как был, так и остаюсь человеком, поддерживающим курс президента нашей страны. Если потребуется, как в 2012-м году ездить на митинги, я готов.

Владимир Путин — кто он для вас?

Тут все просто — он мой начальник. То есть вот он как директор завода, а я как начальник цеха — вот такое у меня к нему отношение. Конечно же, я не забываю о том, что он не только мой начальник, но президент великой страны и великого народа. Он национальный лидер, это для него большой груз и ответственность, и он с достоинством на протяжении многих лет этот груз несет. Но чисто формально — он мой начальник.

Отойдем в сторону от политики. Уральское полпредство сейчас старается возродить Свердловскую киностудию. Какие в связи с этим имеются планы? Какие фильмы смотрите вы, когда есть время?

К Свердловской киностудии я отношусь, как к обычному производственному объединению. У них какие задачи? Фильмы снимать. Отлично. Снимают? Не очень-то. Второй момент. Они в аренду могут кому-то сдавать свое оборудование, павильоны. Это тоже делается не очень-то здорово. А киностудия — это все же госкомпания. Для чего государство ее создавало? Чтобы она производила фильмы. Вот, пожалуйста, — производите. Для меня этот показатель главный.

Ну а фильмы… Честно говоря, у меня постоянно включена Россия 24… Смотрю новости, где что происходит. Дети меня иногда в кино вытаскивают. Говорят, пойдем, папа, посмотрим. Сыну 16 лет — ему интересно, мне не очень.

А какой-то любимый фильм все-таки есть?

Знаете, их достаточно много — и современные есть хорошие, и те, которые еще в советские времена снимались. Ну хотя бы те, где у нас «Квартет И» снимается.

В советское время была популярна тема школьного сочинения «Кем я себя вижу через пять-десять лет». Кем вы себя видите через пять лет? Кто он — Игорь Холманских 2019 года?

Пять-десять лет — это такая магия цифр?

Да.

У меня в удостоверении написано, что оно действительно по 7 мая 2018 года.

Поэтому я и спрашиваю про 2019-й.

Надеюсь, буду тем же, кем и сейчас. Не по должности, а в смысле ощущения жизни. И буду работать там, где это будет необходимо для России, там, куда меня направит президент. Буду работать на государство.