В канун новогодних праздников ведущие научные и научно-популярные издания обычно подводят итоги года и называют самые главные, по мнению своих экспертов, достижения минувших 12 месяцев. Журнал Science публикует десятку прорывных открытий года уже почти два десятилетия. Его главный конкурент, издание Nature, с подобной инициативой опоздал и свои топ-списки принципиально не составляет.
В редакции Science составление научной топ-десятки — дело ответственное. В назначенный день в кабинете шеф-редактора собираются начальники отделов плюс золотые перья редакции и начинают до хрипоты спорить. Поскольку у всех участников совещания солидный научный бэкграунд и вдобавок каждый является высокопрофессиональным журналистом, прекрасно знающим, что такое дедлайн, диспут, несмотря на свое сходство с пожаром, всегда заканчивается вовремя, и шеф-редактор подписывает итоговый список в последнюю пятницу перед католическим Рождеством.
Оседлали комету и влили молодую кровь
В этом году главный научный прорыв года особенных споров не вызвал — посадка спускаемого аппарата на комету Чурюмова-Герасименко была вне конкуренции. На Луну и другие планеты человек свои корабли спускал, дважды — даже на астероиды, а вот кометы своими визитами люди пока не удосуживались осчастливить. За десять лет «Розетта» преодолела 6,5 миллиардов километров, совершив четыре гравитационных маневра у Марса и Земли, что, конечно, заслуживает самой высокой оценки. Раньше космические аппараты лишь пролетали мимо комет, наблюдая за ними максимум в течение нескольких часов, теперь же наблюдения велись месяцами и «Розетта» буквально осыпала ученых ценной научной информацией. Наконец, кульминация — посадка на поверхность кометы спускаемого аппарата Philae. Пусть даже не с первого раза и место не очень удачное — в тень. Заряда аккумулятора хватило на 57 часов, но и этого было достаточно, чтобы выполнить информационную программу минимум. Впрочем, засыпая, Philae написал в своем Twitter: «Моя жизнь на комете не закончена. Я еще расскажу вам о своем новом доме».
Зонд Philae отстыковался от космического аппарата Rosetta.
Изображение: esa.int
Что же до остальных девяти пунктов топ-списка Science, то их выбор в той или иной степени субъективен — что-то, наверное, можно было бы исключить, что-то, наоборот, добавить. Это в редакционной статье подчеркивает и шеф-редактор Science Марша Макнатт (Marcia McNutt), отмечая, что значимость практически каждого открытия поначалу оценить трудно и, в принципе, вполне может случиться так, что главным научным прорывом — 2014 в будущем назовут нечто, вообще не упомянутое в топ-списках СМИ.
Мы не будем приводить весь список журнала Science — он есть в свободном доступе. Заметим разве что нейронный чип и потрясающую новость из области геронтологии — о том, что молодая кровь, введенная в старый организм, способна его омолодить. Полагаем, каждый читатель об этом что-нибудь да слышал. Еще бы! Уже полтора века назад ученые заподозрили нечто подобное, объединив системы кровообращения старой и молодой мыши, сшив вместе их кожу. Этот эксперимент повторили в начале 2000-х, не только объединив две кровеносные системы, но и введя старым мышам стволовые клетки молодых. Результат — регенерация мускулов у «старух».
В 2014 году была найдена причина возвращенной молодости — содержащийся в молодой крови фактор под названием GDF11, который, согласно одному исследованию, способен омолаживать сердце, повышать мускульную силу и стимулировать образование нейронов в мозгу, то есть улучшать пространственную память. Проверив все на лабораторных грызунах, исследователи приступили к опытам над людьми, делая пациентам с болезнью Альцгеймера инъекции с плазмой крови от молодых доноров. Правда, произведенный инъекциями эффект выяснится только через год.
Выделим также упомянутое редакцией Science программное обеспечение, позволяющее роботам работать вместе, но без участия человека. Речь здесь идет сразу о серии независимых исследований. Например, в одном из них тысяча минироботов размером с копейку сами по себе, без всякой внешней команды, складывались в буквы, примитивные фигуры и т.д. Достижение, разумеется, важное и в то же время настораживающее, поскольку это успех не только в создании искусственного разума, но и в его освобождении от человеческого контроля.
Если уж говорить о настораживающих научных прорывах, то в списке Science есть еще один того же пошива: люди научились манипулировать памятью мышей с помощью света. Сравнительно новое научное направление под названием оптогенетика исследует нервные клетки, внедряя в их мембрану специальные молекулы, реагирующие на возбуждение светом. В этом году фонарик в мышином мозгу смог превращать приятные воспоминания в ужасные и наоборот.
О чем умолчал Science
Говорить о том, какие научные достижения можно было бы исключить из списка Science, по крайней мере преждевременно, да и вообще, неприлично — люди там работают очень квалифицированные. А вот расширить этот список хочется.
Например, обратим внимание на событие не столько научное, сколько научно-политическое — вхождение Индии в элитный марсианский клуб. 24 сентября космический аппарат «Мангальян» Индийского космического агентства ISRO был успешно выведен на орбиту искусственного спутника Марса. Это первый индийский аппарат, запущенный к Марсу, и первый межпланетный аппарат Индии.
«Мангальян» на фоне Марса. Компьютерный рендер.
Изображение: Nesnad / Wikipedia
Также стоит вспомнить об открытии итальянской нейтринной лаборатории Борексино, высоко оцененном интернет-порталом Physics World в топ-списке достижений физики за 2014 год. Все идущие от Солнца нейтрино, зарегистрированные на Земле, с учетом даже их таинственных осцилляций, то есть перехода частиц из одного вида в другой, свидетельствовали, что они — продукт основной термоядерной реакции, происходящей в недрах светила и превращающей водород в гелий. Загадочным оставался только низкоэнергетический «хвост» графика, не улавливаемый и самыми сверхчувствительными детекторами. Модернизация детектора Борексино, огромного шарового бассейна под горой Гран-Сассо, позволила, наконец, связать и эти нейтрино с ядерным синтезом в солнечных глубинах. Но это открытие с тем же успехом можно назвать и закрытием темы: физики подтвердили стандартную модель звезды.
Страшно далеки они от народа
В 2014 году Science впервые опубликовал не только выбор редакции, но и предпочтения своих читателей — и столкнулся с большим сюрпризом. Дело в том, что замыкает редакционный список исследование, в котором к четырем буквам генетического алфавита (А, С, Т и G) ученые добавили еще две — X и Y. Но в природе этих букв нет, они встречаются только в искусственном варианте бактерии Escherichia coli. Добавив в ее ДНК новые нуклеотиды, ученые надеются кодировать с их помощью белки, которых нет в природе. Но они могли бы очень помочь в лечении болезней, сегодня неизлечимых.
Когда редакторы Science посмотрели, как часто читались статьи, посвященные выбранной ими десятке, оказалось, что открытие номер десять заинтересовало читателей больше всего, а главный, причем безусловный, прорыв с посадкой на комету занял лишь третье место.
Расширенный генетический алфавит.
Изображение: sciencemag.org
Расхождение в предпочтениях читателей и «писателей» только усилилось, когда редакторы Science проанализировали «кликабельность» новостей, опубликованных журналом за год. Здесь совпадений с редакционным топ-списком нет вообще. На первом месте — заметка о «черной смерти», чуме XIV века, унесшей многие миллионы жизней. Выяснилось, что наши геномы помнят об этой трагедии и готовят иммунную систему к новым атакам той же болезни. Вызвали повышенный интерес также заметка о поражении американских спецназовцев из-за космической погоды, материал о белке-«вампире», дискуссии об оптимальном алгоритме действий человека после атомного взрыва и видео о любви диких животных к бегу в колесе.
Но больше всего удивило третье место по популярности. В этом году, впервые за всю свою историю, Science опубликовал тщательно отреферированную статью о снежном человеке — йети. Заметка, разумеется, развенчивает миф и сводится к тому, что ученые из Британии и Швейцарии исследовали хранящиеся в музеях образцы шерсти этих загадочных существ и пришли к выводу, что с генетической точки зрения в них нет ничего загадочного. Во всех случаях это либо вообще не шерсть, либо шерсть уже известных науке животных.
Над несоответствием топов (Ни один из прорывов года не попал в десятку самых кликабельных новостей!) стоит задуматься. Да, ученые хотят нового знания, а публика, даже такая высоколобая, как читатели Science, жаждет чуда: один познает, другой потребляет. Но не все так просто.
Кадр «бигфута» из любительского видео.
Кадр: видео YouTube
В этой связи можно вспомнить возникшую на рубеже ХХ и ХХI веков полушуточную-полусерьезную теорию поп-науки. Согласно этой теории, наука в сложных ситуациях ведет себя подобно живому существу и, пытаясь выжить, стремится приспособиться к изменяющимся условиям. В конце прошлого века ситуация с финансированием изменилась, ученым пришлось всерьез бороться за гранты и громче заявлять о своих претензиях на бюджеты. На телевидении и в бумажных СМИ зачастили сообщения о проведенных, а порой и просто задуманных исследованиях, и, соответственно, наука стала превращаться в шоу-бизнес, выполняя его требования и подчиняясь его законам. Родившаяся (или возродившаяся) в результате поп-наука в полном соответствии с требованиями шоу-бизнеса поставила своей целью не столько получение новых знаний, сколько исполнение заветных желаний человечества — например, жить вечно, найти братьев по разуму, овладеть мгновенным перемещением в пространстве на любые расстояния и тому подобное.
Между «настоящей» наукой и поп-наукой возник конфликт, по сию пору не разрешенный, а возможно, даже и нарастающий. С одной стороны, мир выкладывает миллиарды на поиски новой частицы, с другой — жаждет чуда. Журналисты Science, несомненные сторонники истинного научного поиска, стойко держали оборону, но постепенно поддавались натиску поп-науки, сами того не замечая. Свидетельство тому — пункт топ-списка Science о безусловно замечательной работе с молодой и пожилой кровью. И, похоже, уступки, сделанные поп-науке, недостаточны, поскольку обнародованные приоритеты публики и приоритеты ученых по-прежнему кардинально разнятся, практически ни в чем не совпадая.