Кризис, как известно, — это не только большие проблемы, но и новые возможности. В нынешней экономической ситуации в России и за ее пределами, отягчаемой к тому же взаимными санкциями, ничего хорошего, конечно, нет. Но для некоторых отечественных отраслей действительно открываются определенные перспективы. «Лента.ру» выяснила, для кого и какие.
Сырное счастье
Оказавшееся полной неожиданностью для многих российское продуктовое эмбарго, введенное в ответ на санкции Запада, конечно, огорчило любителей заморских лакомств, но российский производитель оказался практически вне конкуренции и получил новые рынки сбыта: попасть на полки супермаркетов теперь значительно легче. Именно с производства продуктов питания начался в прошлом году процесс импортозамещения.
Многие российские предприятия практически сразу заявили о готовности восполнить потребителям продуктовые пробелы. Однако рассчитывать на быстрый результат все же не стоит: для полноценного процесса импортозамещения одного удачного момента мало, понадобятся дополнительные мощности, сырье и инвестиции. «Для пищевой отрасли действительно открылись ниши, но положительного эффекта можно добиться лишь при запуске нового производства или перепрофилировании имеющегося, что требует значительных инвестиций», — рассказала «Ленте.ру» начальник управления инвестиционно-банковских услуг ИГ «Велес Капитал» Анна Нагорных. В Минсельхозе подсчитали, что для выполнения задачи импортозамещения на 2015-2020 годы отрасли дополнительно потребуется 636 миллиардов рублей.
Фото: Владимир Песня / РИА Новости
Впрочем, некоторые сориентировались быстро. По данным Росстата, объемы производства сыров и сырных продуктов в России уже в минувшем октябре выросли на 17,9 процента по сравнению с октябрем 2013 года. За январь-октябрь 2014-го российские предприятия произвели 402 тысячи тонн сыров и сырных продуктов. Рост объемов выпуска сыра в сентябре против августа, когда было введено продуктовое эмбарго, составил 5,6 процента.
В Национальном союзе производителей молока (Союзмолоко) уверены, что российские сыроварни способны изготавливать даже камамбер и пармезан не хуже аутентичных. По словам руководителя аналитического центра Союзмолоко Татьяны Рыбаловой, несколько лет назад в Ставропольском и Краснодарском краях некоторые предприятия пробовали выпускать камамбер, «но продукт не нашел потребителя, поскольку был слишком дорог для местного рынка, а в Москве предпочитали российскому французский сыр». В сырном производстве у европейцев, объясняет Рыбалова, есть важное преимущество — стабильность. Вне зависимости от времени года сыр всегда выпускается одинакового качества и в том же количестве. У российских же производителей многое зависит от сезона и, соответственно, количества молока.
Российские предприятия увеличили также объемы производства мяса, мясных субпродуктов, мяса и пищевых субпродуктов домашней птицы. В октябре по мясу показатель увеличился на 14,8 процента в годовом выражении, по птице — на 10 процентов. За январь-октябрь 2014-го в России выпустили 1,6 миллиона тонн мясной продукции и 3,2 миллиона тонн продукции из мяса птицы. При этом снизилось производство жидкого молока (минус 1 процент), рыбы и рыбных продуктов (минус 12,7 процента).
О том, что введенное Россией продовольственное эмбарго вместе с господдержкой поможет российским производителям мясной продукции, говорили в международном рейтинговом агентстве Moody's минувшей осенью. В рамках «дорожной карты» по снижению зависимости от импорта производители должны в течение следующих 5 лет получить 84,4 миллиарда рублей.
В Moody's также признали, что российское эмбарго гарантирует высокий спрос на отечественное продовольствие. Однако в течение заявленного срока его действия (12 месяцев) далеко не все успеют нарастить мощности и воспользоваться благоприятными рыночными условиями из-за больших сроков окупаемости новых проектов в некоторых сегментах (например, до 5 лет в сегменте свинины).
Фото: Евгений Епанчинцев / РИА Новости
Тем не менее освободившаяся ниша, на которую могут претендовать российские производители растительной и животной продукции, огромна. После введения эмбарго в Минсельхозе сообщили, что в результате запрета из общего объема импорта «выпало» 47,2 процента (848,5 тысячи тонн) мяса, в том числе 72,7 процента (450,8 тысячи тонн) свинины и 64,8 процента (338,7 тысячи тонн) мяса птицы. Кроме того, российский рынок лишился 38,5 процента (3,64 миллиона тонн) молока и молочных продуктов, в том числе 60 процентов (249,9 тысячи тонн) сыра, 25,2 процента (1,6 миллиона тонн) овощей и фруктов.
Купить подешевле
Потребление в кризисные времена — вне зависимости от того, отечественный это товар или импортный, — сокращается. Правда, граждане экономят на продуктах питания в последнюю очередь. Так, в исследовании «Потребительский индекс Иванова», опубликованном в октябре, аналитики «Сбербанк CIB» отметили, что только 23 процента клиентов «Магнита» снизили потребление подорожавших продуктов. Среди клиентов «Ленты» их оказалось 27 процентов, «Пятерочки» — 30 процентов.
«В основном снижается потребление премиальных продуктов питания и падает аудитория премиальных супермаркетов. А дискаунтеры выигрывают», — говорит председатель президиума Ассоциации молодых предпринимателей России Дмитрий Кравченко. Потребитель может отказаться от дорогих или средней ценовой категории супермаркетов в пользу магазинов, работающих в низком ценовом сегменте (дискаунтеров). Это позволяет дискаунтерам увеличить не только количество покупателей, но и размер среднего чека.
Обстоятельства играют на руку не только ретейлерам, сделавшим акцент именно на магазинах с низкими ценами, но и производствам, которые смогут вовремя переориентироваться на категории товаров, которые или сильно подорожали, или вовсе не завозятся. Так, руководитель департамента оценки аудиторско-консалтинговой группы «ФинЭкспертиза» Алексей Баскаков считает, что помимо сельхозпроизводства конкурентное преимущество сможет получить легкая промышленность, ориентированная на российского потребителя, при условии что производители правильно воспользуются снижением спроса на импортные товары.
Вне конкуренции
Если с импортерами курс рубля сыграл злую шутку, то экспортерам ослабление национальной валюты, напротив, дало повод приободриться. Экспортоориентированные отрасли в сложившейся ситуации выигрывают, особенно если цены на их товары и услуги не снизились. В первую очередь это относится к продавцам сырья или переработчикам, использующим отечественное сырье (минеральные удобрения, пиломатериалы и т.п.). Также это касается производителей оборудования, если в себестоимости доля импорта небольшая, считает Анна Нагорных. «ТЭК, не будучи сильно закредитованным, должен пройти кризисный период без значительных потерь. А экспортеры металла, рудных ископаемых и химии даже смогут получить дополнительную выручку, поэтому в данных отраслях стоит ожидать увеличения доходности», — уверен Алексей Баскаков. Однако здесь, отмечает эксперт, ключевую роль будет играть решение вопроса со стоимостью финансирования. «Адекватно функционировать» бизнесу позволит только возвращение ключевой ставки на приемлемый уровень, подчеркивает он.
Кризис в угольной отрасли, начавшийся еще в 2013 году, привел почти к 30-процентному падению цен на энергетический уголь (до 66,1 доллара за тонну) и 20-процентному — на металлургический (до 119 долларов за тонну). В России ситуация осложнялась еще и проблемами с реструктуризацией задолженности у одного из крупнейших отечественных экспортеров угля — «Мечела».
Фото: Александр Кондратюк / РИА Новости
Девальвация рубля пришлась российским угольщикам как нельзя кстати, ведь 80 процентов их продукции идет на экспорт. За счет ослабления национальной валюты и снижения цен на нефть они получили преимущество 20 долларов за тонну над угольщиками из Австралии и Северной Америки, подсчитали аналитики Citigroup. За последние полгода расходы для основных экспортеров угля значительно упали: для австралийских и североамериканских — на 15-20 долларов за тонну, а для российских — на 40 долларов. Кроме того, российская стоимость доставки перешла от одной из самых высоких среди главных экспортеров Азиатско-Тихоокеанского региона к конкурентной по сравнению с австралийскими и южноафриканскими поставщиками.
Неплохо идут дела и у металлургов: черные выигрывают от сокращения издержек, а цветные — за счет высоких цен на продукцию. Когда российские сталелитейные компании, получившие ценный опыт в кризис 2008-2009 годах, столкнулись с перепроизводством продукции в 2013-м, они перешли в режим экономии. В результате даже при снижении цен на горячекатаный прокат большинству российских металлургов в 2014 году удалось увеличить рентабельность. В отчетах компаний сообщалось, что по итогам третьего квартала рентабельность по EBITDA «Северстали» выросла до 28,4 процента, НЛМК — до 27 процентов, ММК — до 24,4 процента.
Производители цветных металлов выиграли во многом благодаря тому, что в 2014 году Индонезия запретила вывоз из страны полуфабрикатов для производства никеля и алюминия. На рынке возник дефицит, который, по мнению аналитиков, будет только расти. В Moody’s дают на 2015-й стабильный прогноз по стали, а эксперты Deutsche Bank делают ставку на российских производителей цветных металлов.
В целом же, вне зависимости от сферы деятельности, в лучшем положении сейчас находится бизнес с низкой кредитной нагрузкой, считает генеральный директор рейтингового агентства «Эксперт РА» Павел Самиев. Такому бизнесу не требуется большого объема кредитных средств для рефинансирования существующих долгов или для собственного развития. Пока речь идет не столько о целых отраслях, сколько об отдельных предприятиях. Сейчас многое зависит от того, сумеют ли российские производители воспользоваться моментом и заявить о себе. Санкции рано или поздно уйдут в прошлое, а конкуренты никуда не денутся.