Крымская «фабрика грез»: сценарий без экранизации Почему Ялта не стала центром мировой киноиндустрии

Крымская тема уже больше года не сходит с «топов» мировых новостей. Черноморский полуостров — слишком важный элемент геополитики, чтобы оказаться на периферии глобальных схваток. Но одна важная битва за Крым была проиграна еще в 30-х годах прошлого века. Когда был упущен шанс создать в Ялте мировой центр киноиндустрии.

Параллельные киномиры

В кино нередко используется сценарный ход под условным названием «А в это время…». Если применить его к первым шагам самой киноиндустрии — результат окажется весьма неожиданным.

В 1899 году, когда Голливуд еще даже не был зарегистрирован как муниципалитет Лос-Анджелеса, в Симферополе показали первый фильм. Сеанс проходил в Дворянском театре города, и, как писала газета «Крым», кинолента содержала «изображения Высочайших особ». В 1904-м первый синематограф появился в Ялте. С этой целью одесский пиротехник Чепати переоборудовал небольшой магазин в торговых рядах гостиницы «Джалита».

Зрелищные заведения на курорте не облагались налогами. Интересом публики «синема» тоже не была обделена. Поэтому уже в 1911 году Чепати мог позволить себе перестроить зрительный зал, увеличив его до 300 мест.

В 1907-м братья Боммер, которые до этого уже имели синематографы в Харькове, Ростове-на-Дону и Екатеринодаре, решили тоже обосноваться в Ялте. Свой «Электро-Биограф» они открыли в мраморном зале ресторана гостиницы «Санкт-Петербург». В 1910 году это предприятие у них выкупил постоялец гостиницы популярный цирковой фокусник Карлос Дрон.

Но братьям Боммер суждено было оставить еще одну важную метку в истории крымского «кинопроекта». Именно после просмотра в ростовском «Биографе» легендарного люмьеровского ролика «Прибытие поезда» был, по его собственному признанию, «опьянен», «пленен» и «поражен» Александр Ханжонков. В ту пору — а происходило это в 1905 году — подъесаул Донского 1-го казачьего полка Ханжонков уволился в запас из-за хронического полиартрита. По одной из версий, он заболел после того, как на Русско-японской войне провалился под лед, по другой — бросился в ледяную воду, спасая какую-то актрису. Тем не менее на руках у новоиспеченного отставника были полученные от государства 5 тысяч рублей, которые он и вложил в дело.

Закупать киноленты Ханжонков начал вместе с Эмилем Ошем — сотрудником представительства фирмы «Пате», которая производила не только патефоны, но и кинопродукцию. В 1908-м именно «Пате» сняла первые видовые фильмы в Ялте. Но до Крыма отставной подъесаул в то время еще не добрался. Его больше интересовал поиск контрагентов на Западе, у которых можно по сравнительно низким ценам купить фильмы, способные заинтересовать российского зрителя.

Системы проката как таковой тогда не существовало, и владельцы киноточек приобретали картины у «челноков». А они, в свою очередь, покупали ленты у зарубежных производителей.

Каждая поездка «киночелнока» приносила прибыль, равную примерно стоимости одного фильма, и одна непроданная лента полностью лишала продавцов дохода, а две означали убыток. Ханжонков с Ошем обычно заказывали 6-12 экземпляров каждой картины. Себестоимость метра пленки с учетом накладных расходов составляла 40 копеек, его продажная цена — 55 копеек. Однако для более быстрой реализации приходилось делать значительные скидки, и прибыль никогда не превышала 10 процентов.

В итоге новоиспеченное предприятие чуть было не обанкротилось после того, как фильмы, купленные Ошем в США, провалились в российском прокате. Спасла Ханжонкова английская компания «Гепфорт», приславшая свои картины в кредит. При этом один из ее фильмов — «Нил ночью» — разошелся рекордным тиражом в 100 копий.

Кстати, в 1906 году, когда в Москве был учрежден «Торговый дом А. Ханжонков и К°», на Тихоокеанском побережье США был снят первый фильм — «Смелое ограбление в Южной Калифорнии». В 1909-м на территории Лос-Анджелеса появилась киностудия. Но к тому времени Ханжонков уже год как перешел от дистрибуции к производству собственных картин. На счету его фирмы было 19 игровых и 30 документальных лент.

Важнейшее из искусств

А в январе 1911-го на крымской натуре киностудия Ханжонкова приступила к съемкам «Обороны Севастополя» — полнометражного боевика с использованием настоящей военной техники. Для пущего правдоподобия даже затопили (привязав к подводной лодке) российский флагманский линкор.

Масштабность замысла предполагала масштабность бюджета. 40 тысяч рублей, не считая госсубсидий, окупить исключительно за счет национального проката было весьма проблематично. Поэтому Ханжонков оказался не только автором ноу-хау по производству отечественных блокбастеров, но и по их продвижению. Для начала он показал «Оборону Севастополя» в Ливадии императорской семье и растрогал даже Николая II, относившегося к кинематографу как к «вредному развлечению».

Картине, «удостоенной счастья быть представленной Государю Императору», было устроено громкое премьерное шоу в Большом зале Московской консерватории. Фильм показывали под аккомпанемент симфонического оркестра, хора певчих и настоящих пушечных выстрелов, которые производились из пушек, стоявших во дворе консерватории.

А затем, чтобы собрать необходимую сумму, Ханжонков передал владельцам прокатных контор исключительные права на демонстрацию картины в определенных губерниях, уездах и городах, причем за наличный расчет, но по цене обработанной пленки. Благодаря этой схеме, сломавшей традиционную систему проката, в которой прокатчики сами решали, где будут показывать фильмы, Ханжонков даже вышел в «плюс». В 1912 м уставный капитал ханжонковской фирмы достигал 500 тысяч рублей. Для сравнения — по данным опроса, проведенного в 1913 году в Киеве, рабочий тратил на увеселительные зрелища (цирк, кино и т.д.) в среднем около 10 рублей в год, в то время как на лечение у него уходило 7,44 рубля, а на табак и алкоголь — 24,57 рубля.

Неудивительно, что к 1916-му в прессе стали все чаще появляться призывы к введению госмонополии на кинематограф. Авторы подобных инициатив настаивали на производстве идеологически выдержанных фильмов, позволяющих снимать социальную напряженность в обществе. Свободной отечественной киноиндустрии суждено было пережить монархию. Более того, политические катаклизмы 1917 года не помешали Александру Ханжонкову открыть студию в Ялте. «Для спокойной и продуктивной работы необходимо иметь на лето специальную базу с хорошо оборудованной площадкой для декоративных постановок... Мой выбор места для такой базы остановился на Крыме, где и солнечных дней в году больше, чем на Кавказе, да и дорожное сообщение гораздо лучше», — писал Ханжонков в книге «Первые годы русской кинематографии».

«Второй Баку» против «Советского Голливуда»

Сходный аргумент использовал впоследствии председатель «Союзкино» Борис Шумяцкий, когда в середине 30-х предлагал Иосифу Сталину создать в Крыму «Советский Голливуд». К тому времени Ханжонков успел лишиться своего бизнеса (студию национализировали большевики), эмигрировать из Советской России, вернуться на родину, стать фигурантом уголовного дела о финансовых злоупотреблениях в «Пролеткино», добиться реабилитации и персональной пенсии. Но от идеи создания масштабного кинопроизводства на Черноморском побережье он не отказался.

Собственно, большевистский функционер Шумяцкий заразился ей именно от «старорежимного» российского кинопромышленника. Эта «вербовка» состоялась в 1934-м, когда в ходе личной встречи Ханжонков рассказал главе «Союзкино» о съемках «Обороны Севастополя». Год спустя Шумяцкий получил от Сталина добро на поездку в США, чтобы на месте посмотреть, как работает американская «фабрика грез».

Правда, примерно в то же время в Новый Свет отправились Илья Ильф и Евгений Петров, которые вернулись с гораздо менее оптимистичными оценками по поводу перспектив Крыма превратиться в «Советский Голливуд». «Мы осмотрели несколько голливудских студий и беседовали с большим количеством очень опытных американских кинематографистов. И вот в результате бесед и осмотра студий у нас появились серьезнейшие сомнения — нужен ли нам специальный киногород на юге страны? Решительно всем американским кинематографистам, которых видели в Голливуде, мы задавали один и тот же вопрос: "Пользуетесь ли вы солнцем во время съемок ваших картин?" И неизменно получали один и тот же ответ: "Нет, не пользуемся"», — такой отчет Ильф и Петров представили вождю.

Шумяцкий в ответ парировал, что, по его сведениям, в Голливуде никто ничего подобного советским сатирикам не говорил. «Значит, просто болтали. Да это и так ясно из их письма. Разве можно лишить фильм натуры? Какие же павильоны надо тогда строить, размером в километры. И все же естественной натуры и солнца, леса, моря, гор и рек не создашь. Так у нас часто бывает. Увидят что-то из окна вагона и выдают за достоверный факт», — поддержал Сталин главу «Союзкино» и призвал не затягивать со стройкой.

Зная сталинский нрав, следовало бы серьезно опасаться за судьбу Ильфа и Петрова. Но, по счастью, авторы «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» репрессий избежали. А вот Борис Шумяцкий, выигравший у них заочный спор, — нет. В январе 1938 года он был арестован, а через полгода расстрелян. А киногород в Крыму так и не появился. Хотя, по логике вещей, Сталина не могла не увлечь идея создания отечественной «фабрики грез», способной рекламировать советский образ жизни так же эффективно, как Голливуд продвигает американские ценности. И осуществить этот проект можно было бы и без впавшего в немилость Шумяцкого. Незаменимых-то у «отца народов», как известно, не существовало.

Однако, как это ни покажется странным на первый взгляд, нельзя исключать, что советский вождь отказался от идеи превращения Крыма в новый центр мировой киноиндустрии именно из-за нежелания создавать конкурента Голливуду. Точнее, из опасения повредить наметившемуся как раз в то время политическому и экономическому сотрудничеству с американцами. Именно в середине 30-х стартовал так называемый проект «Второй Баку», предполагающий строительство нефтеперерабатывающих заводов в Поволжье. Наркомат тяжелой промышленности во главе с Лазарем Кагановичем очень сильно рассчитывал на технологическую помощь американских фирм. И не случайно Каганович был в числе основных противников «крымского Голливуда».

В Штатах бушевала Великая депрессия. «Фабрика грез» являлась важнейшим элементом антикризисной терапии. На этом фоне ослабление конкурентных позиций голливудских киностудий было вдвойне нежелательно для Вашингтона. Соответственно, и число сторонников сотрудничества с коммунистической Москвой в таком случае в Белом доме значительно поубавилось бы. Если не вообще свелось бы к нулю.

В этом «саду расходящихся кинотропинок» есть еще одна «дорожка». Не ясно, как бы сложилась судьба крымского киногорода во время Великой Отечественной войны. Но известно, что фашисты не тронули Александра Ханжонкова, который оставался в оккупированном Крыму. И умер уже после освобождения полуострова, в сентябре 1945-го.

А созданная им киностудия до сих пор существует. Недавно она наряду с другими крымскими активами перешла в российскую юрисдикцию. Хотя, в отличие от Голливуда, в России киноиндустрия так и не стала важнейшим атрибутом «мягкой силы».