Перед вторым кругом С чем придется столкнуться президенту Татарстана на очередном сроке

Сегодня, 24 марта, президент России продлил полномочия президента Татарстана Рустама Минниханова до сентября. Заслуженный мастер спорта РФ, в недавнем прошлом неоднократный чемпион по автокроссу Минниханов наверняка осведомлен об опасных поворотах очередного президентского круга, на который он пойдет в случае победы на выборах. «Лента.ру» обозначила некоторые из них.

Только хорошее в рейтингах: стабильная первая пятерка по оценкам ФоРГО (Фонда развития гражданского общества). Прочное положение региона в списке доноров. Постоянное и благожелательное внимание президента России, не упускающего возможности взять татарстанского коллегу (до 1 января 2016 года Татарстан остается единственным регионом России, где сохраняется понятие «президент») в зарубежное турне или выслушать его соображения по текущей ситуации. За переназначение Рустама Минниханова, открывающее дорогу к единому дню голосования — 13 сентября 2015 года, — не волновался практически никто. Тем более что он за последний год упрочил свои позиции в уникальном для губернаторского корпуса деле.

Челночная дипломатия «крымской весной» 2014 года, непростые переговоры Минниханова с крымско-татарскими общественными деятелями, подготовка и организация телефонного разговора Владимира Путина с Мустафой Джемилевым — все эти усилия руководства Татарстана, безусловно, способствовали мирному возвращению Крыма. И, разумеется, не будут забыты центром ни на одной из должностей, которые занимает либо может занять Минниханов: рассуждения о том, что Рустам Нургалиевич может получить пост премьер-министра РФ, время от времени возникают не только в региональной прессе.

На первый срок Минниханов (до президентства — глава правительства Татарстана) пришел 25 марта 2010 года как воспитанник и преемник Минтимера Шаймиева, влиятельнейшего регионального лидера, до сих пор играющего важную роль как в республиканских делах, так и в тюрко-татарском мире. Сейчас, однако, президент Минниханов наследует исключительно президенту Минниханову, со всеми плюсами и минусами подобного положения. Особый регион России — от известных исторических событий до знаменитого ельцинского «берите столько суверенитета, сколько сумеете проглотить» и уникального договора о разграничении полномочий, долгое время определявшего отношения Казани и Москвы, — требует не только особых навыков управления, но и умения приспосабливать их к меняющейся ситуации. Того, с чем придется столкнуться любому победителю сентябрьских президентских выборов в Татарстане.

Среди очевидных задач — спасение от кризиса одного из основных промышленных центров региона, Набережных Челнов. Производственные показатели «КамАЗа», несравнимые со спортивными успехами татарстанских грузовиков, в кризис и вовсе вошли в штопор: падение на треть по сравнению с октябрем, прогноз негативный. В январе нынешнего года Рустам Минниханов попросил у премьер-министра Дмитрия Медведева внести Набережные Челны в федеральный список моногородов. Это обещает некоторое количество бюджетных рублей — 26,5 миллиарда в течение трех лет, если быть точным, — поделенных на инфраструктурные проекты, развитие параллельного бизнеса и прочий «антикризис» между тремя сотнями муниципальных соискателей со всех концов России.

Тем временем свою программу развития Челнов только что представил муниципалитет. К автозаводу планируют добавить металлургическое производство, индустриальный парк «Челны» и промышленный парк «Развитие». Если, конечно, найдутся деньги: общая стоимость трех проектов — под 20 миллиардов рублей. Не факт, что на столе появится именно эта сумма и будет утвержден именно этот проект. Но то, что главе Татарстана в ближайшее время придется всеми способами изыскивать деньги на диверсификацию производств в Челнах, сомнению не подлежит. Пока даже просьба о внесении моногорода в правительственный список не была услышана.

Если проблемы, связанные с «КамАЗом», копились годами, то пожар в казанском торговом центре «Адмирал», унесший жизни 17 человек, обнажил многие неприглядные подробности в одночасье. Под следствие попали не только строители ТЦ и руководители торгового предприятия, но и чиновники из службы судебных приставов, в свое время закрывавшие дела по нарушению противопожарной безопасности. Однако едва ли ошибется тот, кто увидит в трагедии «Адмирала» и открытиях следствия нечто большее, чем одноразовую смычку нечистоплотных бизнесменов и ищущих наживы представителей силовых структур.

А значит, следующую пятилетку Рустам Минниханов, если его изберут президентом Татарстана, вынужден будет посвятить еще и вполне конкретным антикоррупционным мерам, в ближайшее время — на фоне кризиса. Популярности в чиновничьей среде ему это не прибавит, тогда как новые недоброжелатели точно не заставят себя ждать. Но делать это придется, причем — как теперь требует от регионов Москва — работать на результат, неизбежно огорчающий ту или иную влиятельную группу.

Наконец, третьим вызовом руководству Татарстана стала международная обстановка — ни больше ни меньше. В конце минувшего года Авиастроительный районный суд Казани приговорил некоего Раифа Мустафина к трем годам десяти месяцам строгого режима: Мустафин воевал в Сирии на стороне террористической группировки «Исламское государство» (ИГ). Тогда же прокурор Татарстана Илдус Нафиков сообщил прессе о десяти делах по землякам-членам ИГ и четырех арестах. Кроме того, «есть ряд дел, по которым установлено участие людей, но их нет на месте — они воюют», — цитирует Нафикова агентство «Интерфакс».

Профилактика, выявление и пресечение религиозного экстремизма — в принципе, дело полиции и спецслужб, а они подчиняются центру. Однако после недавнего выступления секретаря Совбеза России Николая Патрушева, который потребовал особого контроля над боевиками-россиянами, возвращающимися из-за рубежа после участия в конфликтах на стороне террористов, для некоторых регионов эта проблема переходит из правоохранительной плоскости в политическую. Проще говоря, у руководителей субъектов Федерации появляется в отчетности перед Москвой новая строка, требующая иного уровня взаимодействия и доверия между главой региона и руководителями силовых управлений. Все это, наряду с антикоррупционными трендами, может поменять расклад сил на любой территории, а в национальной республике — тем паче. Впрочем, у Рустама Минниханова достаточно опыта и аппаратного мастерства для того, чтобы ответить и на этот внутриполитический вызов.

Ко всему сказанному следует добавить, что накануне переназначения в Казани произошли важные изменения в Москве. В отставку с формулировкой «по семейным обстоятельствам» подал Олег Морозов — глава управления внутренней политики администрации президента России и едва ли не основной федеральный ходатай за Татарстан. Безусловно, Олег Викторович не расстается ни с симпатиями к малой родине (он родился в Казани), ни с политикой как таковой. Однако очевидно, что потеря политического тяжеловеса на подобной позиции заставит Казань активизировать прочие лоббистские механизмы, до сего дня, возможно, не задействованные в полной мере.

В связи с этим будет любопытно взглянуть на представителей Татарстана — соискателей мест в Госдуме на выборах 2016 года. Судя по всему, критерий ожидаемой эффективности для региона станет одним из основных при подборе кандидатов и согласовании их с Москвой. А это значит, что татарстанскую «фракцию» в Госдуме — полтора десятка депутатов, не вполне знакомых сторонней публике (кроме Александра Сидякина, недавно прославившегося своим путешествием в Антарктиду), — наверняка ждут перемены. Хозяйственные заботы на благо региона — основа, определяющая следующую пятилетку для любого хозяина Казанского кремля. Такие, как принято говорить, времена.