Песня о главном Можно ли в Китае насмехаться над Мао

Официальная точка зрения Компартии Китая на роль, которую в истории этой страны сыграл Мао Цзэдун: в своей деятельности Великий кормчий был не прав на 30 процентов. Однако то, что основатель государства официально признан небезгрешным, не означает, что гражданам КНР можно потешаться над его образом. Особенно в присутствии иностранцев. Тем более если иностранцы эти — граждане империалистических США и объявившей борьбу коммунизму Украины. Во всем этом пришлось убедиться на личном опыте популярному телеведущему, даром что сотрапезниками его были не американцы и не украинцы, а белорус и «Кукла Барби».

Материалы по теме:

Китай, который проснулсяОт Поднебесной империи к Народной Республике

13 ноября 2014

В деятельности товарища Мао было 70 процентов правильного и 30 процентов ошибок. Такова официальная оценка Компартии КНР (КПК) роли Великого кормчего в истории. Правда, «оттенки черного» и возможная острота критики в партийных документах четко не прописаны. Зато аксиомой считается, что без Мао Цзэдуна не было бы современного Китая. Поэтому проявлять уж слишком откровенную непочтительность к его образу не стоит. Подтверждением этому стал громкий скандал, в центре которого оказался популярный ведущий Центрального телевидения Би Фуцзянь.

Политический акт в частном пространстве

Конечно, местом действия стала не телевизионная студия, хотя аудитория у своеобразного политического шоу оказалась значительной. Наверное, не меньше, чем у популярной передачи «Аллея звезд», которую вел Би Фуцзянь. Еще он был ведущим самой рейтинговой программы китайского ТВ — ежегодного гала-концерта в честь Праздника весны (Нового года по лунному календарю). Однако известность и любовь зрителей не спасли Би, — он был отстранен от эфира и стал фигурантом служебного расследования с той же скоростью, с какой наказываются проштрафившиеся чиновники.

А виной всему стал видеоролик, записанный на банкете, где телеведущий напевал и иронично комментировал арию из одной революционной оперы. Практически после каждого куплета, который шоумен исполнил за богато накрытым столом, звучали едкие реплики. Самым приличным из сказанного Би было утверждение «Мао заставил нас страдать», а неприличным — именование вождя «старым сукиным сыном».

Сам он полагал, что эти шуточки услышат только те, кто участвовал в застолье. И уж точно не мог предположить, что они станут предметом горячей общественной дискуссии. Подвело шоумена то, что он забыл, как изменили мир современные технологии. Кто-то из участников вечеринки записал его выступление, а затем выложил ролик в соцсеть Weibo, где это видео посмотрели миллионы.

История сразу же вышла в топ обсуждений в интернете, а потом ею заинтересовались и печатные СМИ. О том, что Би Фуцзянь неуважительно отзывался о Мао Цзэдуне, рассуждали и пользователи интернета, и серьезные издания вроде главной китайской молодежной газеты «Чжунго Цинняньбао» или «Global Times», входящей в холдинг «Жэньминь жибао».

Если «официоз» предсказуемо обращал внимание на моральное падение Би Фуцзяня, на недопустимость таких вольностей со стороны работника «идеологического фронта», то в сети мнения оказались более полярными, причем некоторые авторы комментариев предъявляли претензии не к самому Би Фуцзяню, а к тому, кто записал и опубликовал ролик. Факты частной жизни не стоит предавать огласке, и по сути это равнозначно доносу, — такая точка зрения была довольно распространенной.

Отдельные пользователи напомнили о доносах времен «великой пролетарской культурной революции», когда стукачество стало нормой жизни: дети рассказывали представителям властей, о чем говорят дома родители, а соседи следили за политической благонадежностью друг друга. Те, кто включен в «западный культурный контекст», вспомнили о Тайной вечере и об Иуде Искариоте, предавшем Христа. Мистическим образом на ужине, стоившем Би Фуцзяню карьеры, людей было столько же, сколько и во время последней трапезы Христа с учениками.

Еще одна проблема, которую лишний раз подчеркнул разгоревшийся скандал, — отсутствие единства в восприятии образа Мао и его идей среди простых китайцев. Би Фуцзянь достаточно четко выразил свое отношение и к «красной культуре», и к самому Великому кормчему. Этот взгляд в КНР разделяют далеко не все. Отсюда — накал страстей и призывы строго наказать телезвезду. Хватает и тех, кто считает, что ошибки Мао следует осудить более решительно, чем это сделано в формуле «70/30». Застольные песни Би обострили полемику между этой категорией граждан и теми, кто полагает, что Китай слишком далеко отошел от «настоящего социализма». Мол, именно в этом корень всех бед — неравенства, произвола чиновников и коррупции. Конечно, сторонники идей Мао увидели в Би Фуцзяне опасного врага и развернули против него орудия самого крупного калибра. «Хотя в Китае нет религиозного экстремизма подобного «Исламскому государству», но есть такие культурные экстремисты, как Би Фуцзянь», — написал в Weibo один из пользователей.

Иностранный след как миф

Осуждающие Би Фуцзяня подчеркивают, что на злополучном ужине присутствовали иностранцы, поэтому, мол, это вдвойне «потеря лица». Такова еще одна довольно любопытная грань этой истории: Би критикуют не только за то, что он не уважает один из символов Китая, но и за то, что он показал иностранцам отсутствие единства в обществе, а значит — уязвимость державы.

Первоначально утверждалось, что среди слушателей Би Фуцзяня за столом были первый секретарь посольства США Дэниэл Бирс (якобы матерый агент ЦРУ) и второй секретарь посольства Украины Елена Шевченко. «Американский след» возник, видимо, неслучайно. Ностальгирующие по временам Мао, как правило, враждебно настроены к США, именно среди них наиболее распространена вера в то, что американцы пытаются взять КНР в стратегическое окружение и навязывают китайцам «общечеловеческие ценности», чтобы развалить социалистическое государство.

Если американское посольство не стало раздувать эту историю, то украинские дипломаты почему-то резко бросились в бой, уверяя публику, что они в Китае ничего разваливать не собираются. Отрицать участие сотрудницы посольства в банкете они стали, пожалуй, с излишней серьезностью, причем не очень выбирая выражения.

«Какое бесстыдство! Я хочу посоветовать этим людям: промойте глаза, приведите мозги в порядок, извинитесь перед вторым секретарем Леной, иначе вы — заячьи сосунки, потерявшие совесть, а не благородные мужи», — написал в аккаунте информационного отдела посольства второй человек в дипмиссии Украины, советник-посланник Василий Гамянин. К этой записи прилагалась фотографии «настоящей Лены» вместе с самим Гамяниным. Потом, правда, пост исчез, а украинские дипломаты стали уверять, что их страничку взломали.

Тем не менее вскоре посольство посчитало нужным выступить с официальным заявлением, стиль которого также был весьма грозным. На бумаге с гербом Украины было написано, что сотрудницу посольства несправедливо «связывают с американским шпионом, который нанес ущерб китайским интересам». В заявлении китайских граждан призывали не поддаваться на провокации и противостоять распространению в интернете ложной информации, порочащей имидж Украины. Заканчивалось воззвание призывом «Да здравствует дружба Украины и Китая!».

Потом, думается, украинским дипломатам стало стыдно и за это заявление. Рассуждения в стиле «мы хорошие, а все зло от американских шпионов» прозвучали немного не в тему, поскольку китайские журналисты довольно скоро выяснили, что предполагаемого «агента ЦРУ» на ужине не было. За американца приняли белоруса Игоря Бабака, обсуждавшего с телеведущим и его друзьями перспективы культурного сотрудничества Минска и Пекина. А «дипломат Лена», как оказалось, — это «талантливый молодой преподаватель белорусского госуниверситета». Белорусское посольство промолчало, поэтому подлинное имя этой миловидной девушки осталось тайной. Включенные в контекст культурного сотрудничества с Белоруссией китайцы называют ее просто «Кукла Барби». На ужине присутствовал еще один человек под псевдонимом Цзи Ми, он же 38-летний украинский певец Дима Ковалев, давно уже осевший в Китае, — один из участников программы Би Фуцзяня «Аллея звезд». Таким образом, иностранная часть тусовки была довольно богемной и пестрой, и лишь фантазией плохого детективщика из нее можно изобразить «антикитайский заговор».

Тем не менее у первоначальной версии об «украинском следе» есть рациональное объяснение. Как раз в дни разгара скандала Рада принимала известные законы о декоммунизации, и своим обращением к «китайским товарищам» украинские дипломаты, похоже, лишь подлили масла в огонь. Официальный Пекин традиционно придерживается принципа невмешательства во внутренние дела других государств. Не изменил он этому принципу и на сей раз. Но вот в интернете китайские «леваки», обсуждая эту инициативу украинских властей, в выражениях не стеснялись. «Дипломат Лена», таким образом, стала своего рода символом политического режима, который у себя дома попирает святыни коммунизма и сносит памятники его идеологам, а в Китае хочет очернить самый дорогой для местного населения образ. Логично, что в подельники «дипломату Лене» определили «агента ЦРУ», воспользовавшегося слабостью морально нестойкой телезвезды. Классический сюжет из фильма про шпионов.

Смех как прощание

Скандал с участием телезвезды стал яркой иллюстрацией того, насколько изменилось китайское общество за время проведения политики реформ и открытости. Публичное обсуждение столь деликатных исторических проблем, причем с высказыванием полярных мнений, несколько десятилетий назад было невозможно. Насмешки над вождем имели бы куда более серьезные последствия, чем отстранение от эфира и критика в СМИ.

Как не вспомнить тут основоположника марксизма. «Богам Греции, которые были уже раз — в трагической форме — ранены в «Прикованном Прометее» Эсхилом, пришлось еще раз — в комической форме — умереть в беседах «Лукиана». Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым», — писал Карл Маркс.

О зрелости общества говорит и то, что несмотря на привычную «политическую критику» уверенно звучат голоса тех, кто относит случившееся исключительно к области морали. Они считают, что красную линию перешел вовсе не Би Фуцзянь. Или, во всяком случае, не только он. «Записывать и затем выкладывать в интернет то, что происходит в ресторане, значит разрушать важнейшую вещь в этом мире — доверие. Доверие значит больше, чем идеология, и находится выше любых концепций и учений», — удачно сформулировал суть проблемы известный журналист Ван Чжиань.

Общество еще слишком хорошо помнит эксцессы культурной революции, чтобы начинать новую охоту на ведьм. Поколение эпохи интернета вообще относится к инциденту с телеведущим с иронией. По следам скандала в сети появилось немало такого рода постов: «Собрались вчера с друзьями в ресторане, на входе проверили у всех удостоверения личности, все гости сами сдали мобильные телефоны, фотоаппараты и видеокамеры, сложили аппаратуру на диван и поставили человека сторожить. Во время еды каждый строго придерживался в разговоре ключевых ценностей социализма. Съедим блюдо — процитируем председателя Мао. Сделаем глоток вина — поругаем империализм. Банкет победоносно завершился приподнятым и воодушевленным исполнением "Марша добровольцев"».

Что еще бывает за «очернительство»?

На днях один из пекинских судов вынес приговор 42-летнему Сунь Бинцзину. 6 марта прошлого года среди бела дня ранее судимый за мошенничество с кредитными картами Сунь бросил чернильницу в портрет Мао Цзэдуна на площади Тяньаньмэнь. Портрет пришлось реставрировать, а «очернителя» приговорили к одному году и двум месяцам тюремного заключения.

«Сунь Бинцзин был осужден по статье 293 Уголовного кодекса КНР («провоцирование ссор»). По сути, аналог российской статьи за хулиганство, — поясняет эксперт по законодательству КНР Павел Бажанов, партнер юридической компании SBF Group. — Умышленное уничтожение государственного имущества охватывается составом данного преступления. Почему банальное хулиганство? УК КНР, конечно, предусматривает уголовную ответственность за оскорбление государственного флага и герба (ст. 299), которые являются символами государства в соответствии с Конституцией КНР. Портрет Мао Цзэдуна по закону символом государства не является, поэтому применение ст. 299 УК КНР в данном случае сомнительно. Видимо, сыграло роль и то, что Сунь Бинцзин раскаялся в своем преступлении. Максимальное наказание по 293-й статье — пять лет тюрьмы».