«Башкирского сепаратизма не существует» Исламовед Айслу Юнусова о национальных и религиозных проблемах Башкортостана

Глава Антитеррористического центра СНГ Андрей Новиков оценивает число россиян, отправившихся воевать на Ближний Восток за «Исламское государство», в пять тысяч человек. Значительная доля из них — это жители Татарстана и Башкортостана, где радикальный ислам в последние годы набирает популярность среди молодежи. Доктор исторических наук, профессор, директор Института этнологических исследований Уфимского научного центра РАН Айслу Юнусова рассказала «Ленте.ру» о влиянии мигрантов из Центральной Азии на усиление радикального ислама в Башкортостане.

Насколько сильны сейчас националистические и сепаратистские настроения в Башкортостане?

Юнусова: Национализм и сепаратизм — разные понятия, и смешивать их не надо. Причем важно понимать, что сепаратизм не всегда имеет национальную окраску. Сепаратистские настроения могут возникнуть, например, на приграничных территориях в ситуации, когда ослабляются связи с центром и усиливается влияние одного или нескольких соседних государств. Экономические факторы здесь гораздо важнее национальных или религиозных.

Применительно к Башкортостану говорить о сепаратизме не приходится. Башкиры ощущают себя коренным народом России, живущем в самом ее сердце — на Урале, и сепаратизм не соответствует их исторической традиции.

А национализм?

Время расцвета башкирского национализма прошло, все возможности национально-государственного суверенитета исчерпаны. Это не значит, что нет людей, озабоченных национальным вопросом, проблемами развития национального языка, культуры, места этноса в обществе и его роли в государственном управлении. Но национализм как инструмент внутренней политики и взаимоотношений с федеральной властью уже давно неактуален.

Но националистические движения существуют? Насколько они активны?

Башкирское движение как националистическое не имеет своей социальной базы и лидеров, хотя есть башкирские общественные организации: «Кук буре», «Всемирный курултай башкир», Союз башкирской молодежи, «Ак тамыр», «Рух» («Совет аксакалов»), применительно к которым СМИ часто употребляют понятие «националистические». Мобилизационная способность этих организаций весьма сомнительна, достаточно взглянуть на инициируемые ими так называемые протестные акции, которые с трудом собирают до 50 человек. Например, под лозунгом «Сход батыров», который, по замыслу существующей «ВКонтакте» сетевой группы «Башкорт» должен был предотвратить «Русский марш» 4 ноября 2014 года, собралось не более 10 человек из башкирской молодежи.

То есть молодежь слабо реагирует на эти идеи?

По-разному. Анализ сетевого пространства свидетельствует, что именно молодые люди в возрасте 18-35 лет составляют до 60 процентов авторов сообщений в контексте «башкиры/татары/национализм/экстремизм». Протестная активность молодежи может быть направлена в любое русло, в том числе и в националистическое. В республиканском информационном пространстве проявляют активность несколько интернет-ресурсов, назойливо подающих обычные новости с провокационными заголовками, направленными на мобилизацию протестных настроений. В некоторой степени это способствует межэтнической напряженности. Но надо понимать, что интернет не обуздать, это свободное, общедоступное пространство и именно в нем нужно развивать иные — конкурентные, конструктивные и привлекательные для молодежи — ресурсы.

Насколько известно, в Башкортостане, помимо самих башкир, проживает сопоставимое число татар и русских. Существуют ли между ними межнациональные и межрелигиозные противоречия? Как уживаются в республике ислам и православие?

Да, этническая и конфессиональная пестрота населения — это характерная особенность Башкортостана, которая во многом определяет направление его этнокультурного и общественно-политического развития.

Так сложилось исторически. В 80-е годы XIX века мусульмане составляли более 52 процентов от двухмиллионного населения Уфимской губернии, православные — 42,8 процента. Иные верования были представлены католиками, лютеранами, баптистами, иудеями, местными языческими народами, при этом мордовское и подавляющая часть чувашского населения формально числились православными, но большинство марийцев и удмуртов сохраняли традиционные языческие представления, не переходя ни в христианство, ни в магометанство.

Равное соотношение «этнических» мусульман (башкир, татар) и «этнических православных» (русских, украинцев, белорусов), как показывают данные переписи 2010 года, сохранилось и к настоящему времени. Всего в Башкортостане сейчас проживают представители более 130 национальностей.

И кстати, религиозные различия в республике не ограничиваются только исламом и православием. В последние два десятилетия заметно перераспределение верующих между традиционными и новыми конфессиями. Волго-Уральский регион называют исламо-христианским пограничьем, но кроме ислама и православия в регионе исповедуются еще около 30 религиозных течений. Последователи новых протестантских, восточных, межрелигиозных, экуменических учений не соотносят свою национальность с религиозной принадлежностью. Среди них есть представители русского, татарского, башкирского, еврейского, чувашского, украинского и других этносов, которые стали членами новых религиозных обществ как бы «вопреки» этнической традиции.

Например, протестантские общины Башкортостана сегодня на 30 процентов состоят из татар и башкир. Динамичное развитие протестантских общин вызывает недовольство со стороны духовенства так называемых традиционных конфессий, особенно православного, которое определяет протестантизм как сектантство.

Существует ли в Башкортостане тенденция роста влияния радикального ислама? И насколько сильно его воздействие?

Известно, что проникновение идеологии радикализма и экстремизма в мусульманскую среду республики связано с усилением потока мигрантов из стран Центральной Азии. В составе трудовой миграции в республику выходцы из стран с мусульманским населением составляют подавляющее большинство (85 процентов). Более половины населения Башкортостана относятся к числу так называемых этнических мусульман (башкиры, татары), мусульманские религиозные объединения здесь составляют 68 процентов от общего числа и значительно превосходят количество объединений Русской православной церкви (19 процентов) и других христианских конфессий (12 процентов). Поэтому в контексте распространения экстремизма на почве ислама проблема миграции очевидна.

Сегодня на 4 с лишним миллиона населения приходится 450 тысяч людей, ставших гражданами Российской Федерации в течение последних 20 лет, то есть население Республики Башкортостан фактически на 11 процентов состоит из мигрантов. Это повлекло за собой изменение этнической карты региона, в городах сформировались точки концентрации представителей мигрантов той или иной национальности.

Насколько успешны в своей деятельности проповедники радикального ислама?

Успешной их деятельность я бы не называла, но динамика роста преступлений экстремистской направленности в республике соответствует общероссийской. Наибольшую опасность для Урало-Поволжья представляет международная террористическая организация — экстремистская религиозно-политическая партия «Хизб ут-Тахрир аль-Исламия», деятельность которой запрещена решением Верховного суда РФ еще в 2003 году. В 2005-2014-м в Челябинске, Магнитогорске, Аргаяше, Оренбурге, Туймазах, Баймаке, Давлеканово, Бугуруслане, Екатеринбурге — во многих областях Урала и Приуралья — были возбуждены уголовные дела по факту деятельности экстремистской религиозно-политической партии «Хизб ут-Тахрир аль-Исламия» и других радикальных организаций, построенных по системе разветвленных иерархических структур.

В декабре 2014 года Верховный суд Башкирии вынес приговор пятерым участникам террористической организации «Имарат Кавказ», деятельность которой в России была запрещена еще в 2003 году. В ходе следствия было установлено, что члены организации занимались антироссийской пропагандой в селах Башкирии и Челябинской области.

За идею «Исламского государства», провозглашенного 29 июня 2014 года ближневосточными террористами, воюют молодые люди из России, в том числе из Башкортостана. Их рекрутирование осуществляется специальными вербовщиками, в том числе через социальные сети.

Вообще, сайты и социальные сети стали основным неконтролируемым информационным и пропагандистским каналом радикальных движений. По данным мониторинга распространения экстремизма в Башкортостане, Челябинской и Свердловской областях, в 2014 году именно сетевая активность экстремистских сообществ и сетевые способы рекрутирования в международные террористические организации и отряды боевиков на Ближнем Востоке стали новым фактором роста радикальных настроений среди местного мусульманского населения.

В этой связи существует ли реальная угроза исхода русского населения, как это уже произошло в странах Центральной Азии и некоторых республиках Северного Кавказа?

В этой связи нет. Исхода нет, существует обычная миграция людей. Поэтому об исходе именно русского населения я бы не говорила. Выезд трудоспособного населения за пределы республики не имеет определенной этнической окраски. Республика Башкортостан занимает второе место в России по оттоку своих жителей. С каждым годом увеличивается число людей, желающих уехать, предпочитающих работодателей из других регионов и стран, где оплата труда выше, чем в республике. Многие жители республики трудятся в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах, молодые люди отправляются в Москву.

Большинство выезжающих — люди с образованием и опытом работы. В 2013 году республику покинули более 135 тысяч человек, в 2014-м — примерно столько же.