Сирийский гамбит Почему курды не верят словам Тайипа Эрдогана

После того как террорист-смертник подорвал себя в толпе курдов в турецком городе Суруч, Анкара почти сразу назвала виновных — «Исламское государство». Но Тайипа Эрдогана, выразившего свои соболезнования семьям погибших, обвинили в лицемерии. Сотни курдов вышли на площадь Таксим, скандируя «Эрдоган — пособник убийц», а их представители заявили, что президент и правящая партия «поддерживают и культивируют ИГ, натравливая его на курдов в Сирии». Почему же Турцию, участвующую в антитеррористической коалиции против ИГ, обвиняют в помощи исламистам?

На дальнем пограничье

Как только из Турции пришли первые сообщения о теракте в Суруче, появилось множество версий о том, кто его устроил и зачем. В числе прочих проводились параллели и с недавним нападением на отель в Тунисе, — тогда исламисты явно целенаправленно атаковали туристов, пытаясь сорвать курортный сезон в стране.

Но вскоре выяснилось, что среди 30 с лишним погибших и сотни пострадавших иностранцев не было, только турецкие и курдские социалисты и коммунисты. В отличие от Туниса, в данном случае террористы не ставили целью подорвать экономику и отпугнуть туристов. Заезжие иностранцы и до сирийской войны редко жаловали Суруч своим вниманием: каких-либо выдающихся достопримечательностей в городе нет, добираться туда долго. Местные власти, понимая слабую туристическую привлекательность региона, даже не озаботились тем, чтобы перевести информацию о городе хоть на какой-нибудь иностранный язык.

Очевидно, что на туристические потоки теракт в Суруче никакого влияния не окажет. Пресс-секретарь Российского союза туриндустрии Ирина Тюрина сообщила: «Теракт никак не повлиял на желание россиян ехать в Турцию, потому что взрыв произошел не в туристической зоне. Российских граждан может испугать ситуация подобная той, что произошла в Тунисе. В эту страну наши туристы сейчас не едут. Люди отказываются от поездок, а туроператоры снимают перевозки только в тех случаях, когда террористические акты напрямую касаются путешественников». Но Ростуризм на всякий случай рекомендовал отдыхающим воздержаться от экскурсий и пореже покидать пределы туристических зон.

Сирийско-турецкое братство

Турецкий Суруч находится всего в десяти километрах от сирийского Кобани, за который с сентября 2014-го по январь 2015 года шли упорные бои: отряды «Исламского государства» штурмовали город, превращенный проживающими там курдами в настоящую крепость. Сражение окончилось разгромом и отступлением исламистов. В Суруче, где нашли временный приют десятки тысяч сирийских беженцев, Федерация ассоциаций социалистической молодежи (SGDF) проводила пресс-конференцию по вопросам восстановления инфраструктуры Кобани. Когда участники встречи вышли в парк культурного центра, чтобы сфотографироваться, сработало взрывное устройство.

Турецкие власти назвали виновных практически сразу. Премьер Ахмет Давутоглу заявил, что за терактом стоит «Исламское государство», использовавшее смертника. Президент Реджеп Тайип Эрдоган выразил соболезнования семьям жертв теракта. Cлова Эрдогана родственников и друзей погибших не удовлетворили: именно сложные политические игры турецкого президента привели к тому, что в приграничных городах гремят взрывы.

До «арабской весны» отношения Анкары и Дамаска были более чем теплыми. Турция, претендующая на роль регионального лидера, пыталась при помощи режима Асада нарастить свое влияние в арабском мире. В том числе заработать авторитет на участии в урегулировании палестинского вопроса: учитывая, что в тот момент штаб-квартира ХАМАС находилась в Дамаске, сделать это можно было только через Сирию. В свою очередь сирийцы старались через турок ослабить роль Саудовской Аравии и надавить на Израиль, дабы вернуть себе Голаны и извлечь выгоды от решения той же палестинской проблемы. Рука об руку с политикой шла и экономика: Турция получала из Сирии товары легкой промышленности, взамен поставляя электричество, необходимое для развития сирийской экономики. Кроме того, Эрдоган и Асад поддерживали тесные личные отношения: оба лидера дружили семьями, нередко вместе проводили отпуск и даже называли друг друга братьями.

Весна, которая испортила все

«Арабская весна» вызвала в Турции шок: сыплющиеся как карточные домики режимы в арабских странах вынудили Анкару срочно пересмотреть свою внешнеполитическую стратегию. В условиях цейтнота и неразберихи турки реагировали на происходившие события с запозданием, по сути уступив Ливию и Египет своим соперникам — саудовцам и Катару. Но к моменту, когда волна «арабской весны» докатилась до Сирии, турецкие политики уже сменили приоритеты и выработали, как им казалось, верную стратегическую линию: ставку на умеренных суннитов-исламистов, заинтересованных в реализации «турецкой модели» и ориентированных на союз с Анкарой.

После того как турки не сумели убедить Асада предоставить место во власти умеренным исламистам, Анкара начала против сирийского режима необъявленную войну. Турция искусно использовала свое географическое положение: именно через ее территорию в Сирию в основном идут оружие и пополнения для оппозиции. Анкара поддерживала умеренную Сирийскую свободную армию: ее боевики тренировались в лагерях на турецкой территории, турецкие инструкторы руководили действиями отрядов ССА.

Однако режим Асада оказался крепче, чем предполагалось, и турецкая стратегия забуксовала. Как считает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, Анкара разочаровалась в своих союзниках из ССА. «Режим Реджепа Тайипа Эрдогана решил, что правительство Башара Асада рухнет, и Турция с Саудовской Аравией и Катаром быстро поделят добычу. В Сирии Турция должна была получить газопровод, нефтепровод и, видимо, какие-то куски территории. Вместо этого Эрдоган получил гражданскую войну у соседей и пару миллионов беженцев на своей территории. И теперь турки делают ставку на самих себя, потому что их ставка на Сирийскую свободную армию провалилась, а мечты о том, что они скоординируют действия с Саудовской Аравией и Катаром и в результате боевые отряды оппозиции, договорившись друг с другом, перестанут друг друга убивать, так и остались мечтами», — говорит эксперт.

Окончательное решение курдского вопроса

В этой ситуации Дамаск ухитрился даже нанести контрудар, возобновив подпитку деньгами и оружием Рабочей партии Курдистана и шиитских организаций в Турции. Но наиболее успешным ходом сирийских властей стало предоставление курдам широкой автономии, что автоматически превратило их в союзников режима в борьбе с исламистами, поставило заслон на пути возможного турецкого вторжения, а заодно создало для Турции источник постоянной головной боли. В результате идея турецкой интервенции, всплывавшая еще пару лет назад, умерла сама собой. Прямое вторжение на населенные и управляемые курдами земли означало бы затяжную партизанскую войну, которая быстро перекинулась бы на территорию самой Турции.

По словам старшего научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений РАН Виктора Надеина-Раевского, Турция опасается в открытую применять силу против какой-либо из сторон в сирийской войне. «Анкара давно хотела бы втянуться в сирийский конфликт, — говорит эксперт, — но в одиночку она не готова вмешиваться, а для участия в международной операции Турция выдвигает условие — убрать режим Асада. Только тогда Анкара будет готова бороться с боевиками ИГ. Пока это условие не выполнено, Турция не хочет присоединяться к антиисламистским действиям». С ним согласен и Евгений Сатановский: «Военное вторжение возможно только при поддержке США, в том случае, если Соединенные Штаты начнут интервенцию, причем одновременно будут воевать и против ИГ, и против Асада. Ни в каком другом варианте это невозможно. А как раз против ИГ турки отнюдь не воюют».

Теперь турецкое руководство вынуждено еще раз менять свою внешнеполитическую стратегию, — и, похоже, за неимением других серьезных сил в Анкаре всерьез рассматривают ставку на «Исламское государство». Исламисты способны поставлять Турции ресурсы, выступать проводниками нужной Анкаре политики, и при их помощи правительство Эрдогана, наконец, сможет решить навязшую в зубах курдскую проблему. «Это еще большой вопрос, какова турецкая роль в происходящем с "Исламским государством" и почему Турция — основной покупатель нефти, поставляемой ИГ, — говорит Сатановский. — Почему MIT (Национальная разведывательная организация Турции — прим. «Ленты.ру») и другие турецкие спецслужбы "Исламскому государству" помогают оружием, почему боевики проходят через турецкую границу. К туркам множество вопросов. Они имеют прямые отношения с ИГ, это факт, и при этом формально находятся в стане антитеррористической коалиции».

Турецкие власти ведут опасную игру, пытаясь найти опору в том хаосе, в который погрузилась Сирия, — не в последнюю очередь благодаря политике Реджепа Тайипа Эрдогана. Но, как показывает история, в хитроумных комбинациях часто находится слабое звено, и весь замысел рушится. Не исключено, что Анкара, заигрывая с исламистами, в конечном итоге перехитрит сама себя — как это уже случилось однажды, когда вместо дружественного светского режима Турция получила конфликт у самых своих границ.