Рапан-шоу по-анапски О курортных буднях русского офицера

Что может быть чудеснее путешествия? Только захватывающий рассказ о нем. Мы знаем, что в запасе у наших читателей множество увлекательных историй. Сегодня об особенностях курортного отдыха в Анапе нам поведает майор российской армии Анатолий Андреев. С нетерпением ждем новых рассказов о чудесных местах, увлекательных путешествиях, невероятных приключениях и сильных чувствах. «Конкурс путевых заметок» на «Ленте.ру» при поддержке «Рамблер.Путешествия» продолжается.

— Ребята! Есть предложение! Я собираюсь съездить на косу за рапанами! Хотите со мной? — спросил, поправив на переносице тонкую оправу очков согнутым указательным пальцем правой руки, Толя — наш сосед по проживанию в частном секторе курортной Анапы.

Мы с супругой переглянулись, посмотрев на нашу десятилетнюю дочку, которая всем своим видом показывала, что примет любое наше решение.

— Поехали! Что с собой брать?

— Какую-нибудь сумку, можно тележку — легче будет на обратном пути. Но только автобус через 20 минут! Пять минут на сборы...

— Успеем! — отрезал я, впихивая в сумку пакет с приготовленными наспех бутербродами.

Уже через пару минут наша оперативно собранная компания в быстром темпе двигалась вверх по Терской улице в сторону автовокзала. И когда дверца старенького ЛАЗа, противно проскрипев, закрылись за широкой спиной Анатолия, мы, запыхавшиеся от быстрой ходьбы и всепроникающего июньского зноя, с облегчением выдохнули.

Как ледокол раздвигая в стороны своим мощным корпусом бурчащих пассажиров, Толя протиснулся поближе ко мне:

— Я думал, вы не согласитесь!

Автобус, пыхтя выхлопными газами, зашелестел покрышками по дороге в направлении Темрюка. Двигатель натужно урчал, и разговор поддерживать в таком грохоте было сложно. Поэтому ехали молча, любуясь окрестностями. Слева виднелась береговая полоса и до самого горизонта, играя солнечными бликами на поверхности водной глади, простиралось Черное море. Справа мелькали невысокие строения небольших населенных пунктов среди плантаций виноградников.

Пропылив еще несколько километров по проселочной дороге, автобус припарковался возле остановочного пункта, сложенного из четырех железобетонных плит, чисто выбеленных сверху и аккуратно прокрашенных синей краской снизу. На верхней плите красовалась табличка с надписью «Благовещенская».

Возле остановки в тени деревьев на раскладных столиках располагался импровизированный рынок. Станичные бабульки предлагали отдыхающим нехитрый ассортимент продуктов и сувениров. Анатолий по ходу движения вдоль столиков давал нам советы по выбору продукции местных виноделов. Попробовав несколько образцов винодельческого искусства, мы продолжили движение в сторону моря.

Путь лежал по довольно широкой асфальтовой дороге между двумя лиманами — Кизилташским справа и Витязевским слева. Впереди, на пляже, несколько десятков отдыхающих занимались характерной для этого времени года и суток деятельностью — покрывали свои тела загаром на разложенных покрывалах и широких полотенцах, катались на катамаранах, скутерах и «бананах». В небе парил разноцветный купол парашюта-крыла, привязанного к легкомоторному катеру с улюлюкающим от переизбытка адреналина облаченным в оранжевый спас-жилет любителем экстремального отдыха. От небольшой компании, разложившейся биваком в некотором отдалении от берега, отделилась и, весело махая хвостом, побежала в нашу сторону молодая овчарка. Короткая команда — и собака остановилась и, развернувшись, нехотя засеменила обратно, понурив голову. Больше никто не проявил интереса к нашей экспедиции.

Ноги и колеса наших тележек увязали в мелком песке пляжа. Толя предупредил, что придется идти километра полтора-два. Мои девчонки, мужественно преодолевая трудности пути, негромко переговариваясь, шли за нами.

С моря веяло свежестью, волны, подгоняемые крепчающим ветром, далеко вклинивались в береговую полосу, оставляя после себя на песке прихваченные с морского дна водоросли, мелких медуз, разносортные ракушки, гальку и камешки. Из всего этого добра образовались длинные многокилометровые широкие гряды. В них-то и предстояло нам искать добычу. Раковины моллюсков под названием рапан — это, пожалуй, самый популярный материал для изготовления сувенирной продукции на большинстве черноморских курортов.

Как рассказывал Толя, в зимние месяцы на косу во время штормов выбрасывает целые косяки рыбы, в особенности пеленгаса. Рыба замерзает на холодном берегу, и местные жители — кто на телегах, кто на прицепах — вывозят свежемороженую рыбу в больших количествах.

Приготовленную тару для сбора «урожая» мы в шесть рук заполнили сравнительно быстро, хотя мысль о том, что придется это все волочь в обратном направлении по щиколотку в глубоком песке, немного охладила наш пыл. Анатолий, оставив нам на хранение свои заполненные «рапан-ракушками» сумки и мешки, двинулся дальше. Мы же воспользовались возможностью насладиться окружающей природой. Лазурное небо, яркое палящее солнце, бушующее море с накатывающими на темно-желтый песок сине-зелеными высокими волнами, свежий ветер, треплющий волосы и одежду, которому так и хотелось подставить разгоряченное от зноя тело. А главное — простор и ощущение свободы. Только ты, солнце, ветер и штормящее море!

Через полчаса на горизонте появилась мощная фигура Анатолия с последним заполненным ракушками мешком. Его полинялая бордовая футболка взмокла от пота, влажные разводы по краям видавшей виды неопределенного цвета бейсболки и лоснящееся загорелое лицо. Поставив мешок на песок, скинув с ног сланцы и сняв бейсболку и очки, Толя с разбегу нырнул в набежавшую волну. У моей супруги аж дыхание перехватило. И только тогда, когда коротко стриженая голова Анатолия появилась над водой, Татьяна перевела дух.

Ближе к вечеру, когда мы заканчивали подготовку ракушек (сортировку, чистку, мойку) к предстоящему рапан-шоу, Татьяна почувствовала недомогание. Покрасневшие бедра и икры горели, голова раскалывалась от мигрени. Солнечный удар!

Мы с Анатолием поспешили на рынок. Я купил пакет кефира, а мой тезка — вино с поэтическим названием «Анапа». Я смазал кефиром обожженные солнцем места на ногах жены, а Анатолий предложил ей выпить вина.

— Помогает! Я проверял! — уверял Анатолий.

Таня отнекивалась, но в конце концов поддалась на уговоры соседа. Янтарного цвета напиток волшебно подействовал на ее самочувствие, появился живой блеск в глазах, легкое головокружение.

— Ну что, полегчало? — подмигнул Толя, подливая в пластиковый стаканчик вина. — Мне «Анапа» всегда помогает!

Немного захмелев, Анатолий откинулся на спинку стула и поведал нам о своей жизни. О семье, работе, и о том, что каждое лето старается проводить в Анапе. В конце своего повествования Анатолий, мечтательно закинув голову, заключил:

— И вообще — когда помру, хочу, чтобы похоронили меня здесь — в Анапе! А на могильной плите написали бы: «Он любил жить в Анапе и пить "Анапу"!».

Вечер вступал в свои права. В конце улицы, где располагался городской парк, звучала музыка, визжали катающиеся на аттракционах люди, гремели и вспыхивали на стремительно чернеющем небе фейерверки.

Анатолий, еще более возбужденный «Анапой», спросил:

— А как вы относитесь к Высоцкому?

— Ну как к нему относиться? Это же ВЫСОЦКИЙ!

— Ну, мало ли. Кому-то нравится, кому-то нет. Высоцкий написал 600 стихотворений и всего одну поэму. Хотите, прочитаю?

— Конечно!

— С превеликим удовольствием!

Он читал так, что мы слушали буквально разинув рты от удивления. Читал наизусть, ни разу не сбившись и не поправившись, несмотря на то, что поэма эта довольно объемная.

Утром, прихватив приготовленные сумки и мешки с ракушками, мы дружно выдвинулись на городской пляж. Меня смущала одна мысль: «Как я, майор российской армии, буду торговать ракушками на пляже?». От самой такой мысли уже чувствовал себя неловко. Договорились, что мы с девчонками остаемся в начале пляжа, а Анатолий пойдет вглубь, в направлении Витязево, и что цена за большую ракушку будет пять рублей, а за маленькую, разумеется, три.

Поначалу, когда я разложил «товар» на песке, сразу же образовалась небольшая толпа, заинтересованная в приобретении морского сувенира. Но интерес у окружающих со временем падал, так же как и цена, которую пришлось постепенно сбавлять. В общем, мой предпринимательский дебют, как у главного героя фильма «Вокзал для двоих» с чарджуйскими дынями, оказался не вполне удачным.

Вскоре вернулся Анатолий. Он шел по краю пляжа, у самой кромки воды, в своей неопределенного цвета бейсболке, в майке цвета хаки, заправленной в бежевые шорты. Пустой мешок из-под ракушек победно развевался за спиной, а кошелек на поясе заметно поправился. Настроение у него было приподнятое.

— Ну, как успехи? — подмигнув моим девчонкам, спросил он.

— Да так себе! — ответил я, перебирая в кармане несколько бумажек и металлических кругляков, глазами указывая на большую часть «товара», оставшуюся в сумке.

— Ничего страшного! Первый блин комом!

— Нет! Это не мое. Куда теперь это девать?

— Ну, это дело поправимое.

Вернувшись на «базу», мы пересчитали оставшиеся ракушки. Десятка полтора самых симпатичных мы оставили себе. Остальные сдали нашему предприимчивому соседу гамузом (см. «Вокзал для двоих») — короче, оптом — по рублю за штуку.

С тех пор прошло четырнадцать лет. За это время мы дважды меняли место жительства, последний раз совсем недавно. И если порыться в не разобранных еще коробках со всевозможной бытовой мелочовкой, то можно найти пару-тройку желто-розовых ракушек, собранных нами тогда на «грядках» Витязевской косы недалеко от станицы Благовещенской, а также VHS-видеокассету с записями моего не вполне удавшегося предпринимательского дебюта на городском пляже Анапы. Еще на этой кассете есть запись сольного выступления декламирующего наизусть «Детскую поэму» Владимира Семеновича Высоцкого краснодарца Анатолия — любителя терпкого янтарного вина, влюбленного в уютный курортный городок на берегу Черного моря, давший название этому напитку.

Итог голосования: «+» 124, «-» 25