В апреле появятся два новых одеколона из серии Les Colognes Hermes. Их создатели — знаменитый парфюмер Жан-Клод Эллена, недавно сложивший с себя полномочия главного парфюмера дома Hermes (он выбрал основой своего аромата Eau de Neroli Dore ноты нероли), и его преемница на этом посту Кристин Нажель (ее одеколон Eau de Rhubarbe Ecarlate обыгрывает ноту ревеня). Господин Эллена рассказал «Ленте.ру» о том, почему парфюмерия — вполне мужское дело, о планах дальнейшей работы с Hermes, о нелюбви к шопингу и о том, что помогает хорошо выглядеть накануне 70-летия.
Лента.ру: Некоторые люди находят, что создание ароматов, как, кстати, и работа модельера, — не совсем мужское ремесло. Несерьезное. Что вы думаете об этом?
Эллена: Я вообще не считаю парфюмерию ремеслом, или, как говорят у нас, metiers d’art. Я считаю ее искусством. Это определенно настоящее искусство — для меня, во всяком случае. Надеюсь, я не одинок в этом убеждении. Но даже если я один такой, я все равно остаюсь ему верен. Хотя доказать это сложно: колбы, пробирки, химические составы, рецепты, опыты — ремесло ремеслом. Но для меня духи, ароматы — не товар, не продукт вроде кока-колы. Они дарят вам эмоции, ассоциации, вдохновляют вас. Они вам что-то говорят.
Многие мужчины — в частности, в нашей стране — в силу своего понимания мужественности либо пренебрегают одеколонами и парфюмерной водой, либо выбирают очень сильные ароматы и используют их весьма интенсивно. Что вы можете им посоветовать?
Это как раз обратная ситуация в сравнении с моим отношением к духам. Мужчины в массе своей воспринимают одеколон как функциональный продукт. Мне кажется, это вообще проблема мужского мироощущения: есть предмет, у него имеется функция, она должна реализовываться с определенной целью. Побрился — побрызгался одеколоном, который должен сильно пахнуть, иначе зачем он вообще нужен. Это вопрос общей культуры. Человек, в данном случае мужчина, может потратить время на то, чтобы узнать что-то о парфюмерии, о ее корнях, о нюансах ароматов, углубиться в ее историю. Это развивает. А может просто облиться парфюмерной водой и забыть о ней. Окружающим, правда, забыть не удастся (смеется). Тут как с вином: можно его пить, чтобы просто побыстрее и поэффективнее напиться, а можно долго дегустировать, исследовать букет, читать, сравнивать разные напитки и, в конечном итоге, получать подлинное удовольствие от процесса. Или с женщинами. Мужчина может просто использовать женщину, чтобы показать всему миру, какой он крутой парень, а может встречаться с ней, потому что с ней есть о чем поговорить. Это разные вещи, разное отношение к жизни. Все зависит от человека, его мироощущения, отношений с другими людьми.
Фото: Brice Toul
Европейской парфюмерии не одна сотня лет. Какой период в ее истории вас более всего вдохновляет?
На мой взгляд, самым интересным временем было начало XX века — благодаря развитию химии, созданию искусственных ингредиентов в парфюмерии. До того как прикладная химия пришла к этому, для духов использовали только натуральные вещества, зачастую редкие и очень дорогие. Причем их количество было ограничено — 50-60 компонентов, не более. Создание синтетических веществ внезапно открыло парфюмерам почти неограниченные возможности подбора нот и позволило создавать самые необычные композиции, получить которые из натуральных ингредиентов было невозможно. Современный архетип парфюмерии возник в 1910-1930-е годы, и то, что мы делаем сейчас, своими корнями восходит к тем великолепным временам.
Второй интересный период пришелся на 60-70 годы прошлого века. Во многом благодаря парфюмеру Эдмону Рудницка (автору первого аромата Hermes — женского Eau d'Hermes (1951) — прим. «Ленты.ру»). Именно он первым назвал парфюмерию искусством и постоянно стремился это доказать. Рудницка исповедовал интеллектуальный, а не только «кухонный», с бесконечным смешиванием ингредиентов, подход к нашей работе. Фигурально выражаясь, он был не парфюмерным поваром, а настоящим художником. Когда я начинал свою карьеру, я следовал его главному принципу: думать, что ты хочешь получить в итоге экспериментов, представлять себе абстрактную тему аромата, а не только его химическую формулу. Таким образом духи становятся больше чем просто сложным многокомпонентным веществом — они делаются произведением искусства.
Сейчас в России и, думаю, в Европе тоже популярно увлечение парфюмерией. Это превращается в хобби, люди делают духи handmade. Как вы оцениваете это явление?
Есть люди, которых мы во Франции называем «воскресными живописцами». Это бизнесмены, клерки, врачи, люди самых разных профессий, которые в выходные пишут картины. Это приятнейшее времяпрепровождение, хороший отдых, увлекательный процесс для того, кто им занимается. Но если взглянуть на результат… Да, это мило, но, скажем, я такое у себя дома не повешу. То же и с «воскресными парфюмерами». Если это ваша работа — нужно учиться, постоянно этим заниматься, искать новые идеи, думать об ароматах, о композициях. А не просто взять, смешать и взболтать несколько компонентов. Такие любители считают, что «носом» может быть кто угодно. Хорошо, пожалуйста, делайте свои духи, но это не парфюмерия как искусство.
А вот другая проблема: хорошие, очень профессиональные парфюмеры создают банальные, примитивные, но хорошо продающиеся ароматы — в угоду массовым вкусам.
На мой взгляд, это проблема куда большая, чем «носы»-любители. Суть в том, что для производителей и работающих на них парфюмеров экономика становится важнее творчества. Становится не слишком важно, как пахнет то, что хорошо продается. Главное — деньги, продукт на втором месте. Но печальная истина в том, что как только вы начинаете гоняться за прибылью, торговать красивыми коробочками — продукт умирает, искусство гибнет. То же можно сказать и о рискованных экспериментах вроде ароматов Гезы Шона Escentric Molecules. Мне кажется, что это вообще шутка, а не духи, или некая абстрактная концепция. Но если людям это нравится — о'кей, пожалуйста.
Фото: Stephanie Tetu
Дом Hermes известен тем, что в любых обстоятельствах держит марку, не упрощает свою концепцию. Что этот дом значит для вас?
Прежде всего — это дом, который олицетворяет собой люкс как он есть, и это компания, где работает множество очень талантливых и профессиональных ремесленников. Они досконально знают довольно редкие сейчас ремесла и делают свою работу с большой любовью. Стоит недолго с ними пообщаться, как становится ясно, с какой вдумчивостью они подходят и к сырью, и к процессу, и к результату труда. Смею предположить, что я один из этих ремесленников-художников. И именно потому, что мы так любим свою работу, получается хороший результат. И у них, и у меня. Вот кожа, из которой шьют наши сумки. Она доставляет удовольствие всем органам чувств — ее приятно разглядывать, прикасаться к ней, обонять ее запах. Мастера шьют из нее сумки с любовью, а я вдохновлялся ее ароматом, создавая духи Cuir d’Ange («Ангельская кожа»). Вообще, во Франции, по моему мнению, есть только два дома, которые производят настоящий люкс: Chanel и Hermes. Остальные уже не то. И есть еще один момент. Меня порой спрашивают, почему духи и одеколоны Hermes заключены в такие простые и лаконичные флаконы. Мол, это же luxury. Действительно, Hermes ассоциируется с люксом, но он был основан протестантом. Это чувствуется до сих пор в том, что дом производит. Как ни странно, протестантские ценности основателя и, как следствие, лаконизм, сдержанность, практичность, качество, долговечность наших изделий актуальны для дома по сей день.
А вы католик?
Я крещен в католицизме, но я атеист. В Европе далеко не все люди верят в бога: вера или есть, или ее нет, или она была, но иссякла. Я неверующий, так сложилось.
Вы с ног до головы одеты в Hermes. Это условие вашего контракта?
Ни в коем случае. Просто я ненавижу шопинг, а в Hermes нет распродаж для клиентов, но есть для персонала — дважды в год. И вот дважды в год я просто прихожу на эту распродажу и покупаю все, что мне нужно. Кстати, много лет назад, когда я еще не работал в Hermes, я закупался примерно так же, но в каких-то случайных магазинах. Сейчас все определенно удобнее.
А как же вы будете решать эту проблему теперь, когда сложили с себя должность главного парфюмера?
Я продолжу работать с домом в качестве парфюмера, консультанта, у нас еще будут совместные проекты. Надеюсь, вы скоро о них услышите.
В Париже множество антикварных лавок. Вы любите старинные вещи?
Иногда покупаю кое-что, но в Париже антиквариат безобразно дорог — что в галереях на Левом берегу, что на блошином рынке на Порт де Клиньянкур. Я предпочитаю небольшие базарчики в маленьких городках на юге Франции. О них никто не знает, кроме местных, и там случается добыть интересные вещицы практически за бесценок, особенно если умеешь торговаться. Но я не советую покупать на блошиных рынках старые флаконы с духами, если, конечно, ваша цель не флакон. Бутылочка может быть и в порядке, но то, что внутри, уже не духи, увы.
Простите за нескромность, но вы превосходно выглядите. Как поддерживаете форму?
Правда? Спасибо. Очень приятно это слышать, поскольку мне скоро исполнится 70 лет. Честно говоря, сам не знаю, как мне удается поддерживать, как вы говорите, превосходную форму. Все дело в моем ремесле. Похоже, духи меня мумифицировали. Знаете, каждый день обильно смачиваю кожу одеколоном, и вот результат! (смеется)