Снос ларьков в ночь на 9 февраля вызвал большой резонанс. Москва бурлит уже третьи сутки, обсуждая случившееся. Архитектор Александра Сытникова, экс-глава управления Генплана Москвы, директор проектов КБ «Стрелка», рассказала, почему реакция горожан была столь бурной, как предотвратить подобные события в дальнейшем и что должно появиться на месте снесенных строений.
«Лента.ру»: События 9 февраля взбудоражили Москву и поделили город на два лагеря — одни называют снос попранием права собственности, другие — избавлением от уродливого наследия 1990-х. Родится ли истина в этом споре?
Александра Сытникова
Фото: пресс-служба КБ «Стрелка»
Александра Сытникова: Ночь с понедельника на вторник стала для москвичей, возможно, самой горячей в этом году. Жаркое обсуждение продолжается до сих пор. С точки зрения развития города такая дискуссия — это хорошо, поскольку привлекла общественное внимание к тому, что обычно игнорируется — к публичным пространствам, посещаемым, но не замечаемым миллионами.
Почему вдруг такой резонанс? Сколько всего уже сносили в столице, в том числе исторические строения, и все молчали…
Территория вокруг метро — не то место, на которое можно не обращать внимания. К примеру, пассажиропоток станции метро «Третьяковская» около 100 тысяч человек в сутки — это сопоставимо с населением среднего российского города, такого как Сергиев Посад или Ессентуки. Через Московский метрополитен проходит 6,7 миллиона человек в день. И то, что случилось, касается всех этих людей.
Мало ли в Москве событий, особенно в наше время. Казалось бы, увидели, запостили и забыли…
Дело в том, что зоны у метро многофункциональны: помимо транспортной функции, они выполняют роль места, где люди встречаются и проводят время в ожидании. Многие оказываются здесь после продолжительной поездки от дома до места работы и не прочь приобрести кофе, бутылку воды, а то и вообще позавтракать. Зона вокруг метро очень важна с точки зрения формирования климатического комфорта, который в конечном итоге влияет на то, сколько времени человек проводит на улице. Стрит-ретейл в этом смысле важнейший инструмент, благодаря которому горожанина можно задержать на улице: дать возможность согреться, поесть, приобрести что-то нужное.
Размещение этих точек в 300-метровой зоне от транспортных узлов, в том числе метро, важно не только с точки зрения обеспечения населения товарами повседневного спроса. Принято считать, что уличная торговля повышает активность несетевых арендаторов, которые оказывают большое влияние на формирование гармоничной городской среды. Впрочем, далеко не всегда это так, и мы знаем, что вокруг московского метро зачастую можно увидеть всем известные вывески мобильных операторов, аптек и ресторанов, но градостроительная теория говорит о том, что это важно.
Вряд ли кто-то согласится, что забегаловки у метро — подходящее место для отдыха.
Не соглашусь. Территории вблизи станций метро обладают нераскрытым потенциалом общественных пространств как мест, где хочется находиться. Хотя, надо признать, что, подобно привокзальным площадям, пространства у вестибюлей метрополитена в нынешнем виде не вызывают большого желания задержаться.
Фото: Евгений Биятов / РИА Новости
В отличие от пышно декорированных станций, находящихся под землей, надземное пространство выглядит некомфортным. Из всех элементов благоустройства здесь чаще всего можно увидеть только мощение, остро ощущается дефицит зеленых островков, объектов малых архитектурных форм — того, что придает комфорт и уют повседневной жизни.
Руки не доходили?
На фоне общей озадаченности городских властей вопросом улучшения публичных пространств игнорирование этих зон выглядело довольно странно. Хочется надеяться, что расчистка территорий, занятых с 1990-х годов подчас устаревшими объектами, — начало пересмотра этой позиции.
После ажитации, вызванной в значительной степени тем, как происходил снос павильонов, москвичам следует подумать о том, что бы они хотели увидеть на освободившемся месте. Для городских властей, в свою очередь, это возможность прислушаться к тому, чего хотят москвичи.
Думаю, они, как и прежде, хотят недорого перекусить и погреться в салоне связи, разглядывая последние поступления.
Как знать... Вполне вероятно, что запросы горожан в отношении того же стрит-ретейла за 20 лет — именно столько простояли многие из демонтированных объектов — заметно изменились. К примеру, сервисы по ремонту и подзарядке мобильных устройств сейчас могут оказаться актуальнее, чем магазины по продаже телефонов.
А может, и вовсе москвичи будут довольны, если пространство возле метро превратится в место для отдыха со скамейками, деревьями и скульптурами, а магазины и рестораны разместятся на первых этажах домов неподалеку. На соседних улицах с широкими тротуарами, где найдется место для летних веранд, удобных пандусов и красивых витрин.
Скамейки и скульптуры?
Следующим логичным этапом стала бы разработка стандартов оснащения площадей перед станциями метро. Подобные документы в формате стандартов (гайдлайны), на которые опирается градостроительная политика, есть во многих городах, таких как Нью-Йорк, Бостон, Лондон, Прага, Дублин и многих других. Там содержатся ответы на ключевые вопросы: что, где и как стоит размещать для того, чтобы сделать городскую среду более комфортной для людей.
Очевидно, в Москве много нерешенных вопросов на уровне планировочных решений: не хватает комфортных наземных переходов, стоянок для такси, возможно, авто- и велопарковок. Не решен вопрос с навигацией — сориентироваться на выходе из Московского метрополитена для гостя столицы и даже жителя другого района — задача не самая простая. Стандарты оснащения помогут решить эти проблемы. Они включают в себя полный перечень элементов, определяющий индивидуальный набор для каждой территории с учетом потребностей горожан и размера площади. Начиная с киосков с прессой и мороженым, заканчивая туалетами и объектами уличного искусства.
В идеале варианты проектных решений для этих территорий должны подбираться с помощью открытых архитектурных конкурсов.
Не случится ли так, что на месте снесенных ларьков появятся новые по форме, но прежние по сути?
Хочется предложить не повторять подобных градостроительных ошибок в виде новых «Пирамид» и «Альбатросов». Чтобы этого не произошло, необходимо провести большую и творческую работу, требующую участия не только городских властей, архитекторов, урбанистов и строителей, но и самих москвичей.
Прежде всего москвичам следует задуматься о том, что им нужно, и быть готовыми испытывать неизбежный дискомфорт от того, что пространство будет меняться. Изменения, особенно с шумом и пылью, — процесс болезненный. Как город и москвичи справятся с этой задачей — покажет время.