Закон об НКО-иностранных агентах может повернуться в неожиданную плоскость: из политической ― в экономическую. Такую идею предложил депутат Госдумы, член комитета по бюджету и налогам Евгений Федоров («Единая Россия»). «Лента.ру» проанализировала, что получится, если искать агентов в экономической сфере.
Сегодня в реестр иноагентов можно угодить при двух условиях: получаешь иностранное финансирование и занимаешься политической деятельностью. Евгений Федоров предлагает внести в закон «О некоммерческих организациях» дополнение: не только политикой нельзя заниматься на зарубежные деньги, но и деятельностью, которая «оказывает воздействие на экономические процессы в стране». По смыслу закона об НКО заниматься можно чем угодно, только обязательно вписаться при этом в реестр иностранных агентов, который ведет Минюст. Эту норму наши законодатели позаимствовали у американского «Акта о регистрации иностранных агентов» (Foreign Agents Registration Act, FARA).
Новые экономические предложения, как считает парламентарий, нужны в связи с почти двухлетней «войной санкций», чтобы снизить внешнее влияние на российский национальный рынок и принимаемые в стране экономические решения. Напомним, что санкции США и стран Евросоюза были впервые введены два года назад, в марте 2014-го, в ответ на референдум о независимости Крыма и последующее его присоединение к России.
Кто адресаты?
Казалось бы, где НКО, а где экономика? На самом деле очень близко. «Многие организации, которые занимаются бизнесом, оформлены как НКО, ― рассказал «Ленте.ру» Николай Миронов. ― Просто потому, что так проще с налогообложением, можно вести параллельно общественную работу. Например, есть консалтинговая структура, ведущая бизнес с другими странами. Заодно оказывает деловую помощь, заодно оказывает информационную помощь, заодно пропагандирует здесь это сотрудничество, то есть занимается пиаром. Такие структуры оформляются как ассоциации.
Например, российско-китайская ассоциация бизнеса или российско-европейские. Они все подпадают под это определение. А поскольку институт иностранных агентов имеет чисто политическую коннотацию, негативную связь с пятой колонной, это вызовет негатив». Так, все российско-китайские ассоциации ― НКО. Как отмечает аналитики, они взаимовыгодны: «Мы облегчаем им бизнес на нашей территории, они нам ― на своей. А международное сотрудничество сейчас России нужно ― внутренний спрос падает, и необходимо продвигать товары на международном рынке».
Игорь Каляпин, «Комитет против пыток»
Фото: Роман Яровицын / Коммерсантъ
Труднее с организациями, которые занимаются поставкой не конкретных товаров, а неких плодов аналитической деятельности. Например, только в 2015 году в российском правительстве обратили внимание на активность международных рейтинговых агентств в России. Госдума приняла закон, требующий пройти процедуру аккредитации, чтобы получить право выставлять рейтинги по национальной шкале — те, которые используются внутри страны, например при размещении госсредств или при кредитовании в ЦБ. А для этого агентствам «большой тройки» ― Moody’s, Standard&Poors и Fitch ― нужно было создавать в России дочерние компании, хотя они предпочитают работать через филиалы. Плоды эта долгая борьба дала только в начале 2016 года: Moody’s и Fitch останутся в России в статусе филиалов, не будут проходить аккредитацию для присвоения национальных рейтингов. После этого они смогут присваивать только рейтинги по глобальной шкале для российских клиентов.
Наряду с финансовыми рейтингами существует мало кем контролируемый рынок оценки качества продукции. Такие оценки серьезно влияют на настроения потребителей: сообщи, что у конкурента в молоке нашли свинец ― и отожми долю рынка. Но кто проверял, как оценивается качество? Весной 2015 года разгорелся крупный скандал на рынке биологически активных добавок. СРО НП «Объединение производителей БАД к пище», незадолго до этого преобразованное в саморегулируемую организацию, совместно с Союзом профессиональных фармацевтических организаций и Аптечной гильдией исследовала ряд натуральных БАДов на российском рынке. Исследователи заявили, что обнаружили химические компоненты в продукции нескольких фирм. Среди обвиняемых оказались и российские, и иностранные компании, объединяло их одно ― именно они не падали в продажах в последние пять лет. Понятно, что для них это был серьезный имиджевый удар. А позже НИИ питания провел свое исследование ― и «химии» не обнаружил. В процессе разбирательства Роспотребнадзор указывал: не бывает анализов «на химию» вообще, можно проверить продукцию только на конкретные соединения. Так что громкая проверка на натуральность весьма смахивала на информационную атаку.
Фишка же истории в том, что среди членов СРО НП «Объединение производителей БАД к пище» числятся американские Pfizer и Herbalife, немецкая Queisser Pharma, а среди учредителей организации ― две иностранные компании. Иными словами, иностранные фармацевтические гиганты через СРО предположительно пытаются влиять на мнение потребителей на российском рынке. Пострадавшие сочли, что исследование было заказным, и предложили разработать национальную методику проверки БАДов. Хотя профильные институты России утверждают, что таких методик в мире нет. Этот и другие подобные случаи ― потенциальная зона применения закона об иноагентах в сфере экономики.
Элла Памфилова, которая, как ожидается, может занять пост главы Центризбиркома, поддерживала Ассоциацию «Голос»
Фото: Александр Миридонов / «Коммерсантъ»
«НКО всегда были прикрытием, и часто ― для финансирования протестной пропаганды в стране, ― отмечает Евгений Туник, глава Института анализа политической инфраструктуры. ― Все понимают, что если кредитное агентство присваивает низкий рейтинг ― это влияет на экономику. Но есть и другие способы косвенного воздействия на экономические процессы. Например, работает у нас социальное благотворительное НКО, финансируемое из-за границы. Они формируют отчеты о состоянии дел в стране. А эти отчеты тоже могут влиять на имидж России в мире, на то, как зарубежные инвесторы представляют наш социально-экономический климат».
По мнению Туника, для ситуаций на стыке некоммерческого сектора и экономики вообще надо создавать особые правила работы на российском рынке. «Некоммерческая организация, действующая в экономической сфере, ― это разве не сочетание несочетаемого? ― говорит он. ― Но наше законодательство не предусматривает гибридных форм НКО. А на Западе они в последнее время появились: малодоходные и благотворительные общества с ограниченной ответственностью, корпорации для общественной пользы или в общественных интересах. У них есть определенные преимущества перед классическими ООО, но они обязаны доказывать, что действуют в общественных интересах. Сколько у нас НКО, которые под видом общественного интереса залезают в сферу экономики? Никто не считал, статистики нет. Благотворительный фонд, привозящий игрушки в детдом, и консалтинговая фирма, проводящая опросы и воздействующая на мнение потребителей, ― с точки зрения закона это фактически одно и то же. Но это абсурд!» Таким «гибридным» НКО, считает Туник, надо создать четкие правила работы и максимально увеличить штрафы за нарушения, вплоть до уголовной ответственности.
Каковы перспективы?
Прежде всего нужно учесть, что Евгений Федоров часто выступает с разного рода спорными инициативами, которые вносятся исключительно для цитирования и пиара, для повышения собственной медийности. Однако по первому профилю депутат Федоров ― экономист, с 1996 года работал в департаменте Минфина по страхованию, был замминистра по атомной энергии, из правительства ушел из-за конфликта с тогдашним премьером Михаилом Касьяновым. В портфеле федоровских законопроектов внушительную часть составляют скучные экономические поправки, изменения в Налоговый кодекс.
В данном случае Евгений Федоров сработал на стыке этих двух специальностей. «Экономическая поправка» может оказаться весьма полезным инструментом для правоприменителей, которые уже несколько лет крутят закон об иноагентах в разные стороны, пытаясь найти ему подходящее дело. Если эту поправку не сумеет пробить сам Федоров, идею могут взять на вооружение его коллеги. Прецедент есть. Евгений Федоров еще в 2012 году предлагал внести в закон об НКО поправки с тем, чтобы создать отдельный реестр СМИ-иностранных агентов. И осенью 2015 года аналогичные изменения в закон о СМИ действительно были внесены, хотя и другими депутатами. Так что идею Федорова могут поднять на щит и другие его коллеги.
Новая жизнь закона об иноагентах
Реестр иноагентов ― давняя головная боль наших правоприменителей. Напомним, что первоначально вхождение в реестр было добровольным, но НКО так и не стали регистрироваться «агентами» по своей воле. В 2014 году пришлось принять закон о том, что Минюст может включать организации в черный список по своему усмотрению. Дело пошло: еще в ноябре 2014 года в реестре было 15 организаций, сегодня их уже 122.
Евгений Федоров любит искать иностранных агентов и пятую колонну
Фото: Юрий Мартьянов / «Коммерсантъ»
До определенного момента казалось, что все это грозит общественникам только лишней бумажной волокитой при проверках Минюста. Однако осенью ведомство провело проверку правозащитной организации «Мемориал», которая с боем была внесена в 2014 году в реестр «НКО-иностранных агентов». Результат — фактически обвинение «Мемориала» в подрыве конституционного строя.
Это поставило под удар целый ряд других НКО соответствующего статуса. Например, Ассоциацию в защиту прав избирателей «Голос». Получающий гранты от Агентства США по международному развитию (USAID) «Голос» отчаянно боролся за то, чтобы не попасть в черные списки. В апреле 2013 года Пресненский райсуд оштрафовал организацию на 300 тысяч рублей, а ее исполнительного директора Лилию Шибанову — на 100 тысяч рублей за отказ регистрироваться в качестве иноагента. Чтобы избежать судебного преследования, руководство пыталось преобразовать «Голос» в общественную организацию.
Однако ситуация меняется, и федеральный центр наверняка на это отреагирует. Уже сейчас, к примеру, взят курс на повышение легитимности выборов через прозрачность и открытость. Об этом говорит и смена кадрового состава Центризбиркома: ведомство, скорее всего, теперь возглавит бывший омбудсмен Элла Памфилова. А она, между прочим, в 2014 году вступалась за «Голос» при его попытках через суд добиться права не вступать в реестр «иноагентов». Так что эта линия закона об иноагентах вряд ли получит свое продолжение.
А вот в экономической сфере этот закон может быть легко применим. Тут всяко лыко в строку: и экономические санкции, и продуктовое эмбарго, и обострение отношений с Турцией, сопровождающееся отказом от турецких товаров, и импортозамещение. Идея Евгения Федорова вполне может вдохнуть в закон об иноагентах новую жизнь.